Игрушка для дочери все части
Обновлено: 16.05.2024
Тем временем его молча довели до логова. Там, как водится, привязали под шуточки о казнях, особенно старалась Лена. Глаза её горели торжествующим любопытством, она крутилась под ногами, и старалась завязать узлы понадёжнее. Его халтурно обыскали, и торопливо, все втроём, отталкивая друг друга, стащили с него штаны и плавки. Он ощутил какую–то беспомощную выставленность напоказ, как на витрине. А девчонки, как нарочно, расселись прямо перед ним, разглядывая его хозяйство.
Ладно, ладно, — подумал Денис, — а потом я вас поймаю.
Ирка рассматривала его Бена с некоторым недоумением, качнула его пальцем, потом посмотрела на Таню. Таня ответила ей, неопределённо мотнув головой, но Ира, видимо, сообразила.
— Лена, — сказала она твёрдым голосом, не глядя на неё, — снимай платье и трусы.
Лена вытаращила глаза. Денис тоже не понял. Он ждал, что его сейчас подоят и всё, а они ещё что–то задумали. Ирка повернула к сестре голову и ещё твёрже сказала:
Лена не шевельнулась, изумлённо смотря на сестру.
— Чего это? — произнесла она наконец.
— Говорю, значит надо.
— А то ничего не получится.
Тут Денис сообразил, в чём дело. Таня рассказала Ирке, что ему обязательно нужно кого–то видеть! Ой, что сейчас будет! Бен поднял голову, но Денис перевёл взгляд с Лениного платья на стену навеса. В принципе, даже если Бен и встанет, ничего страшного не будет, он же не объяснял, что именно не получится, но так будет правильнее.
Лена тем не менее не собиралась подчиняться, хотя по её испуганному голосу, и по угрожающему тону её сестры было ясно, что это ЧП.
— А чего это я‑то? Меня что, поймали, что ли?
— Поговори у меня!
— Тебе надо, ты и снимай!
Ирка резко развернулась, схватила Лену за плечи и повалила. Таня набросилась, задрала Лене подол и схватилась руками за её трусы. Лена молча дрыгала ногами, решительно сопротивляясь, прижимала колени к животу, но Ирка держала её крепко, Ленка пыхтела, а Таня сосредоточенно и постепенно стаскивала скрутившиеся в жгут трусы. Денис болел так, как не болел на хоккее. Боролись девчонки бездарно, и он еле удерживался, чтобы не давать указаний Ире и Тане. Он уже отметил взглядом обнажившуюся щель среди брыкающихся ног, и подивился, как далеко она уходит к попе. Таня, наконец, сообразила сесть Лене на ноги, дело пошло быстрее, через несколько секунд Лена лежала уже без трусов, обиженно сопя и поджав ноги. Таня навалилась на её колени, и они вместе с Иркой развернули девочку на спину, подвернув ноги ей под попу. Она лежала почти в мостике, ноги её были несколько раздвинуты, и Денис видел всю пишку, сверху донизу, и часть попки. Всё–таки когда волосы ещё не растут, всё это выглядит приятнее, более цельно, что ли. Такое гладенькое… губки у Лены были полные, они выпячивались, бросая тень на еле видневшиеся ягодицы. Бен Дениса мгновенно, в несколько ощутимых ударов пульса встал под боевым углом. Денис был доволен. Теперь он может сказать, что видел и Лену тоже. А какая гладкая у нее внутренняя сторона бёдер! Беленькая… Сейчас бы рукой туда… Таня задрала Ленкино платье повыше (Бен дёрнулся), и произнесла: — Уф–ф–ф-ф!
Раннее летнее утро. В большой усадьбе все еще спят. Спит и Маша, молодая девушка, лишь недавно забранная в барский дом. Она примостилась на широкой лавке в углу девичьей комнаты. Ночь была душной и Маша спит, откинув лоскутное одеяло. Ее короткая рубашонка задралась, открыв круглую девичью попу, но Маша спит крепко и этого не замечает.
Солнце поднялось довольно высоко, когда Маша, наконец, проснулась. "О, Боже, - было ее первой мыслью, - мне же надо убрать у барина, пока он не проснулся!"
Вскочив с лавки и наскоро натянув сарафан, Маша кинулась в кабинет барина. Быстрее, быстрее, быстрее! Смахнув пыль, она высоко подоткнула подол и стала мыть полы. Еще немного - и она успеет! Вот только под этажеркой протереть надо. Маша стала на колени, стараясь достать до самых дальних уголков, ее подол совсем задрался.
- Та-ак! - услышала она неожиданно. - Сколько раз я говорил, чтобы это делалось раньше?
Маша дернулась, пытаясь одновременно и одернуть подол и вылезти из-под этажерки. Хрупкое сооружение покачнулось и с грохотом рухнуло. Маша с трепетом увидела, что драгоценная китайская ваза, к которой барин даже запрещал прикасаться, разбилась вдребезги.
Девушка даже не успела осознать весь ужас своего положения, как ее оглушила звонкая оплеуха, за ней - вторая.
- Ну, дрянь! - прошипел разъяренный барин. - Этот день ты запомнишь надолго!
Страх парализовал Машу, она даже не пыталась защититься, а лишь бессвязно бормотала какие-то слова, пытаясь вымолить прощение. Барин, между тем, подошел к столу и, взяв лежащий там колокольчик, яростно позвонил. Через несколько секунд в комнату вбежал управляющий. Увидев осколки вазы, он сразу склонился в поклоне, искоса посматривая на дрожащую девушку.
- Кто? Кто пустил ее сюда? - от злости барин даже заикался.
- Простите, барин, недосмотрел!
Управляющий выбежал из комнаты, а барин, не в силах успокоиться, стал расхаживать по комнате, бросая грозные взгляды на трепещущую Машу. Чтобы не оказаться на пути барина, она забилась в угол комнаты и стояла там, прикрыв лицо руками, со страхом ожидая предстоящего наказания.
Отец почти не наказывал Машу в детстве, подзатыльники от вечно усталой, замотанной матери доставались ей гораздо чаще. Ее старательность и покорность позволяли ей избегать наказаний и в барском доме. Но она хорошо запомнила, как пороли на конюшне ее подругу, надерзившую барину. Перед глазами Маши предстала отчетливая картина наказания.
Девушку заставили лечь на скамью, конюх, которому барин всегда поручал пороть провинившихся, привязал ее руки и ноги и не спеша задрал юбку вместе с рубашкой, обнажив не только зад, но и часть спины. Стоявшая вокруг скамьи дворня молча наблюдала, как конюх выбирал розги, свистя ими в воздухе. Каждый такой свист заставлял ягодицы несчастной сжиматься в ожидании удара. Наконец конюх выбрал подходящую связку и, помедлив, сильно ударил ею по беззащитной голой попе. Девушка дернулась, но промолчала. На белой коже появились три отчетливых рубца. После второго удара у жертвы вырвался стон, а когда рубцы начали накладываться друг на друга, покрывая покрасневшую кожу рельефной сеткой, девушка громко зарыдала, бессвязно моля о пощаде. Когда наказание закончилось и дрожащую девушку подняли со скамьи, Маша с ужасом увидела, что ее бедра в местах, куда попадали кончики прутьев, покрыты каплями крови.
В этот день Маша долго не могла заснуть, вспоминая свист розог, крики жертвы и невольно представляя на ее месте себя. Могла ли она думать, что совсем скоро ей предстоит пройти через такое же испытание. Нет, слава Богу, не совсем такое же - барин, судя по всему, собирается пороть ее прямо в комнате, а значит, при порке не будет дворни. Стыд от того, что ее будут обнажать в присутствии всех, казался Маше страшнее боли.
Стук двери прервал Машины невеселые мысли - конюх втащил в комнате чан, в котором мокли розги. Вслед за конюхом вошел и подобострастно склонился, ожидая приказаний, управляющий.
- Поставь это в угол, - велел барин конюху, - и ступайте оба. Я сам ее накажу.
- Пошли гонцов к соседям, передай, что я приглашаю их на вечер - прозвучало вслед уже вышедшему управляющему.
Маша даже не успела задуматься, что означают эти слова, потому что следующая фраза заставила ее густо покраснеть.
- Что стоишь? Раздевайся!
- К-как? Как раздеваться?
- Ну как? Для начала снимай сарафан, - усмехнулся барин,
Для начала? Путаясь в одежде, Маша стянула сарафан и осталась в той же коротенькой рубашке, что была на ней ночью - проспав, она не успела переодеть ее. Рубашка, которую Маша носила еще девчонкой, была совсем коротка и девушка поспешно прикрыла треугольничек светлых волос внизу живота. Наступало самое страшное!
- Иди к столу и обопрись на него!
Маша подошла к низенькому столику и, неловко нагнувшись, оперлась о него руками.
- Не так! Локтями обопрись! - последовал немедленный окрик.
Девушка поспешно согнулась. Поза была неудобной - Маше казалось, что ее барину видна не только ее выставленная попа, но и самые тайные местечки между ног. Она изо всех сил сжала бедра, пытаясь хоть частично прикрыться от бесстыдных барских взглядов.
- Ну, девка, сейчас я поучу тебя аккуратности, - сказал подошедший к ней барин.
За этими словами последовал сильный шлепок по попе, от которого Маша вздрогнула. Было не столько больно, сколько стыдно.
- Почему ты не успела убрать? Отвечай!
Каждый вопрос барина сопровождался очередным увесистым шлепком, от которого кожа горела все сильнее и сильнее.
- Простите, барин. Ой! Я. я. Ой! Я проспала!
Рука барина после каждого шлепка задерживалась на ягодицах Маши, заставляя ее ежиться от стыда.
- Проспала? Ну, теперь просыпать не будешь!
- Не буду, ой, не буду. Простите!
Дергаясь от ударов, сыпавшихся все чаще и чаще, девушка с ужасом думала, что барин еще не брал розги.
Наконец, когда терпеть уже, казалось было невозможно, барин остановился. Маша с облегчением перевела дух. "Может, барин решил только попугать ее розгами?"
- Ну вот, - сказал барин, рассматривая свою покрасневшую ладонь, - а теперь разберемся с вазой.
С этими словами он подошел к чану с прутьями и стал перебирать их. Маша поняла, что ее надежды на прощение рухнули. Барин не спеша выбирал прутья, Маша ждала.
- Ты знаешь, безрукая, сколько эта ваза стоила? - спросил барин, подходя к столу. - Да за нее десять таких, как ты купить можно!
- Молчишь? Ничего, скоро подашь голосок!
Розги просвистели в воздухе и обрушились на обнаженное девичье тело. Маша с трудом сдержала стон.
- Простите, пожалуйста, простите!
Второй удар показался еще больнее.
- Я тебе покажу! Ты у меня неделю не сядешь!
Третий и последующие удары, как казалось Маше, слились в один. Разъяренный потерей вазы, барин сек Машу без всякой жалости. Ее сдержанные стоны постепенно перешли в истошные крики.
- Ай, барин! Ай, родненький! Простите! Ой, простите! Не буду, не буду, простите!
Крики становились все бессвязнее. К концу порки Маша даже перестала просить пощады и только плакала и дергалась от ударов. Когда очередного из них не последовало, Маша даже не заметила этого и некоторое время продолжала истошно рыдать.
- Чего ревешь, девка? - спросил ее довольно добродушно слегка успокоившийся барин. - Вставай.
Маша с трудом распрямилась. Боль в исстеганных ягодицах и бедрах была невыносимой, все тело ломило.
- Простите меня, барин! Я больше не буду!
- Посмотрим. Ну ладно, сходи скажи управляющему, чтобы зашел.
Маша нагнулась за сарафаном.
Так?! Так, в одной рубашке? И все увидят ее исстеганную голую попу? Не успев даже подумать, что она делает, Маша выкрикнула:
- Что-о-о? Да ты еще и дерзишь?! - барин потряс колокольчик.
Опомнившись, Маша упала на колени:
- Простите, простите, барин, я сама не знаю, что сказала!
- Простить? Нет уж, дерзость я из тебя выбью! - сказав это, барин повернулся к вошедшему управляющему.
- Дерзит! А отправь-ка ты ее на крапиву на часок. Во двор. А потом ко мне зайди!
Управляющий, задержав взгляд на красном, покрытом рубцами Машином задике (она стояла на коленях спиной к двери, припав к ногам барина, все еще надеясь вымолить прощение), подошел к девушке.
- Вставай, девка, раньше надо было прощения просить.
Обезумевшая девушка не повиновалась, крепко обхватив ноги барина. После короткой борьбы управляющий разжал ее руки и, ухватив за косу, заставил встать. Только оказавшись на ногах, Маша слегка опомнилась и покорно пошла за управляющим, даже не пытаясь как-то прикрыть свое полуобнаженное тело.
Оказавшись за дверью, Маша начала молить управляющего позволить ей одеться. Не обращая внимания на девичьи мольбы, он быстро тащил ее по коридорам. Встречные с удивлением смотрели на полуобнаженную рыдающую девушку. Вот и двор. Управляющий вывел Машу на середину двора и зычно крикнул:
- Эй, Семен! Ступай-ка сюда!
На зов управляющего из сарая выскочил молодой парень, на которого Маша заглядывалась уже вторую неделю. Ей захотелось умереть - сейчас он увидит ее! При виде Маши парень и вправду опешил и смутился. Стараясь даже случайно не посмотреть на нее, он почтительно обратился к управляющему:
- Звали, Пров Савельич?
- Давай-ка, тащи козлы. Да скажи, чтобы крапивы принесли!
Семен вытащил на середину двора большие козлы, на которых обычно пилили дрова. Две молодые девки, с ужасом и сочувствием глядя на дрожащую Машу, притащили охапки крапивы и, повинуясь окрику управляющего, поминутно вскрикивая от жгучих прикосновений, обмотали ей бревно, лежащее на козлах. Маша начала понимать, что с ней собираются сделать. О таком наказании она еще не слышала.
- Снимай рубашку, девка! Доигралась! - хмуро бросил ей управляющий, предчувствуя неприятный разговор с барином.
Девушка отчаянно замотала головой.
- Ну, долго я ждать буду?
Ничего не отвечая, Маша обхватила себя руками, твердо намереваясь сопротивляться до последней возможности.
- Не дури, девка, - почти ласково сказал ей управляющий, - сейчас барин выйдет. Если он увидит, как ты кочевряжишься, будет такое, что не приведи тебе Господь. Не дури, ну!
Оглядевшись исподлобья, Маша увидела, что Семен, демонстративно не смотря в ее сторону, возится у сарая. Помедлив несколько секунд, девушка решилась - одним рывком сдернув с себя рубаху, она присела, пытаясь скрыть свою наготу.
- Ты не присаживайся, ты верхом на бревно садись! И побыстрее, а то вон Семен сейчас тебе поможет. Эй, Семен!
Окончательно примирившись со своей участью, Маша с трудом забралась на бревно. Ожог от прикосновения крапивы в высеченным ягодицами, да и к чувствительным местечкам между ног, был оглушителен. Зашипев от боли, Маша попыталась спрыгнуть с бревна, но сильные руки управляющего удержали ее. Надавив девушке на шею, он заставил ее лечь грудью на обмотанное крапивой бревно. К боли в нижней части тела прибавилась новая - крапива жгла невыносимо. Управляющий заставил Машу обхватить бревно и связал ее руки внизу. Затем он силой согнул в коленях ноги девушки и привязал ее щиколотки к поперечинам козел.
Поза Маши была предельно унизительна - согнутые ноги заставляли ее оттопырить зад, раздвинувшиеся от неудобной позы ягодицы и разведенные бедра не скрывали от присутствующих ничего. Маше, впрочем, было не до стыда - все ее силы уходили на то, чтобы лежать неподвижно: любое, даже самое незаметное движение отзывалось новыми булавочными уколами во всех частях тела, прижатых к крапиве.
Управляющий, любуясь бесстыдно обнаженным телом девушки, даже забыл, что его ждет барин. Вспомнив, наконец об этом, он с сожалением отвернулся и быстро, почти бегом, пошел в барский кабинет.
Минуты тянулись медленно. Маша лежала с закрытыми глазами, стараясь не вслушиваться в происходящее вокруг нее. Резкий шлепок по попе заставил ее вздрогнуть и открыть глаза - рядом с ней стоял барин.
- Ну что, девка? Лежишь?
Покраснев, Маша ответила:
- Да, барин, - и помедлив, добавила, - простите меня, пожалуйста.
- Простить? А ты мне еще вазу раскокаешь, безрукая?!
Разговаривая с Машей, барин не снимал руку с ее ягодиц. Вот рука двинулась ниже, вот оказалась между раздвинутых ног. Маша сжалась от невыносимого стыда, изо всех сил стараясь не шевелиться, чтобы опять не рассердить барина.
- Нет, я буду аккуратно, я буду стараться!
Барин медлил. Наконец, он убрал руку.
- Ладно! Но если еще раз провинишься - смотри!
Рука барина оказалась перед Машиными губами. В первый момент она даже не поняла, что от нее хотят.
- Целуй руку, дура! Прощает тебя барин! - подсказал ей управляющий.
Маша прижалась губами к руке. Так долго сдерживаемые слезы хлынули у нее потоком.
- Чего теперь реветь? - приговаривал управляющий, развязывая Машу, - простили тебя, а ты ревешь.
Наконец, веревки были развязаны и Маша, поспешно накинув рубашку, кинулась, не разбирая дороги в дом.
Рассказ / Альтернатива, Мистика, Реализм
Были ли у наших детей игрушки? . . . Чтобы играть в них. . . Ты не понимаешь нас. . Мы ищем еду весь день. . . иногда удаётся найти червя. . . . Больше ничего нет. . .
Теги: для дочери
Игрушка для дочери
Были ли у наших детей игрушки. Чтобы играть в них.
Ты не понимаешь нас.. Мы ищем еду весь день. иногда удаётся найти червя.
Больше ничего нет.
Не можешь поверить, что я не делал для своей дочери игрушек.
Когда младшая дочь была совсем ещё маленькой, я сделал ей олонок.. Каменный кинжал с ручкой в виде тех, кто приходит с неба и забирает детей..
Чтобы всегда был с ней..
А когда опустится Корабль. чтобы забрать её наверх.
Нет.. Это я ей потом расскажу. Ещё есть время. Пусть хоть немного подрастёт..
Её мать и сестру забрали в Дом. Эти..
Ей перебили ноги в коленях, чтобы бегать не смогла. когда придёт её время.
Она не поднималась долго. Потом начала ползать на четвереньках понемногу.
Я ей костыли сделал, чтобы попробовала встать на ноги..
Ходить со мной за едой она не могла. Там камни большие. Надо лазить хорошо.
Просилась, конечно.. Я не разрешал. колени воспалялись сильно, когда долго стояла.
Вот она и оставалась одна дома пока я уходил.. Подолгу иногда.
Эти один раз пришли. хотели поиздеваться над ней. пока меня не было.
В тот раз я успел. Уложил всех троих. трупы притащил к Дому и бросил..
Больше не совались..
Она уже знает, что надо делать с олонком. Я рассказал всё..
Надо просто воткнуть его себе в ямочку под горлом. до конца. Глубоко.
Умрёшь, конечно, но твоих будущих детей эти, Верхние, не смогут превратить.
Нет, не превратить. использовать. Использовать их души. Так Предание говорит..
Вот олонок и был её игрушкой. Единственной. Она любила смотреть в лицо фигурки на ручке. в её большие глаза, говорила с ней о чём-то Я не всё слышал.
Говорила, что он ей нравится. этот маленький мальчик. И ещё, что она его совсем не боится.
Я думал она просто выдумывает всё это. что нет никакого мальчика.
В Предании говорится, что если убьёшь через своё горло будущих детей, то станешь Смертью.
Она знала. Я думал, что смог правильно объяснить. Сказала, что не боится. Немного совсем. Что скоро совсем не будет бояться.
Это ведь лучше, чем быть матерью переделанных..
Так я думал. Вот и дал олонок тогда.
В тот день я далеко ходил.. Червя никак не мог найти.
Она давно уже ничего не ела. ослабела совсем..
Когда вернулся. без червя опять. её уже не было.
Бегал везде. искал.
Понимал, конечно, что забрали пока меня не было. верить не хотел.
Олонок лежал в щели, куда я сказал ей прятать его.
Значит не стала убивать себя и детей будущих. Значит.
Она ждала их. Знала. чувствовала, что сегодня придут за ней.
Сидела сжав олонок. Нет, не хотела убивать себя.. Хотела сначала убить того, кто войдёт в дом первым.. Потом уж себя.. Так правильно будет. Так думала.
Вошёл тот, кого она не захотела убивать. Она сразу узнала его.
Маленький мальчик, лет трёх, по-вашему. и глаза, как на ручке олонка.
Сказал мыслью, что он тот, о ком она всегда думала, с кем говорила. Если она пойдёт с ним, то он будет её будущим сыном. Туда надо идти. к Кораблю. Он их ждёт. недалеко. за домом. Протянул руку, чтобы она смогла встать.
Она засунула олонок в щель, чтобы отец понял – она сама так решила.
Опёрлась на руку мальчика и пошла. как могла. Костыль не взяла. терпела.
Так и вошли в Корабль.
Её положили на стол.. Вскрыли череп. Мозг уже почти отсоединили от ствола, когда её убила Змея-Смерть..
Мы не успели вынуть живой мозг.. Нас уничтожат за это. что не успели.
Не хотели успеть. вот и не успели.. Опять не успели..
Это, наверное, единственное, что мы ещё можем сделать это – не успеть и всё тут.
Сижу один. и без неё теперь. Темно.
Давно, наверное, темно. В руке олонок. Тёплый. как будто он помнит и хранит тепло её маленьких рук. Она обнимала меня ими за шею и прижималась всем телом крепко-крепко. потом долго смотрела в глаза глубоко-глубоко, как будто, что-то читала там про меня, про нас всех.
Она какая-то особенная. не такая.. Мы не всегда понимаем её мысли.
Мать говорила, что она на меня похожа, а я думаю, что на неё – те же серые глаза лучиками, как будто смеются всегда, те же пепельные волосы по плечам.
Глажу пальцем ручку олонка. Я долго полировал этот чёрный обсидиан. Лезвие сделал неширокое и гладкое, чтобы легче вошло в горло. Без боли. почти без боли..
Большие круглые глаза у фигурки на ручке почему-то получились как у ребёнка. Не знаю почему. Переделывать не хочу. Пусть этот будет добрый. кто придёт за ней. Если так бывает.
7. Испытание
Пересдача несданного экзамена допускается до 3‑х раз
Из правил ВУЗов
Бабы Кати не было. На столе лежала записка, что она пошла в деревню и будет только вечером, дальше следовали указания, что есть на обед. Неторопливо пообедав (причём Таня оказалась весьма хозяйственной), Денис и Таня разошлись по комнатам, Денис вынул из чемодана особо ценную книжку с описанием морских узлов, кусок верёвки, и, забравшись на чердак, расположился на кровати. Было темновато, пришлось включить свет (хорошо, что он вчера починил всё!). Узлы, однако, ему не давались. Перед глазами у него крутилась обнажённая фигурка Тани, гладкая грудь Иры, торчащая из–под задранного платья пишка Лены, в ладонях жило ощущение вчерашней и сегодняшней удач. Решившись, он выпростал из штанов Бена, и, уставившись в дощатый потолок, занялся Этим.
Вдруг послышался скрип лестницы. Идёт, что ли, кто–то? Вот блин! Он испуганно спрятал Бена в штанах и схватил книгу. В двери показался силуэт Тани в дождевике.
— Привет, — сказала она. Денис примирился с помехой. За ней показался ещё один силуэт, Ира! Ну, это ещё ничего. В пиратов здесь не поиграешь, но смотреть и вспоминать… По лестнице поднимался ещё кто–то. Денис замер, кто бы это? Кто–то ещё? В проёме вырисовалась тонкая фигурка под полиэтиленовым плащом. Лена! Неужели помирились? Денис стал соображать, как можно было бы поиграть в разбойников здесь, на чердаке…
— А тут неплохо, — сказала Ира. Лена молчала. Они вошли, сняли плащи и резиновые сапоги, отряхнулись, Ира обошла чердак, осматривая, присела на диван, попрыгала. Денис вежливо встал. Он обратил внимание, что в носочках девчонки выглядели… как бы это… более девчачьими, что ли.
— Ну что ж, — торжественно произнесла Ирка, усаживаясь. — Объявляю собрание разбойников открытым.
Хм, — подумал Денис, — Что это ещё за собрание? А впрочем, сейчас посмотрим.
— Судом разбойников, — продолжала Ирка, — за нарушение разбойничьей клятвы (Это что, действительно у них такое было? Или просто так?) разбойница Лена приговаривается к испытанию. Если она не пройдёт этого испытания, то она приговаривается к изгнанию из разбойников навечно, с надаванием по шее.
Это что, интересно, за испытание? Судя по блестящим глазам Тани и Ирки, сейчас он всё–таки на Лену поглазеет… или полапает… а лучше и то и другое. Лена была уже в другом платье, голубом, которое делало её ещё более маминой дочкой. Настолько, что Денис побоялся бы подойти к ней в толпе полапать, ну разве такое невинное существо может позволить, чтобы с ней делали ТАКОЕ? Впрочем, она пока и не позволяла. Интересно, а вообще, если бы Денис поймал её, далась бы она? Или тоже убежала бы? Лена смотрела в сторону своим обычным безучастным взором, скромница этакая. Ей не хватало только большого банта на хвостике.
— Знает ли подсудимая, из чего состоит испытание? — так же торжественно спросила Ира. Лена кивнула. Денис хотел было спросить, в чём же оно состоит, но сдержался, не желая портить церемонию. — Подсудимая должна ответить, да или нет.
— Согласна ли подсудимая на испытание?
Ирка с Таней взяли Лену за локти, и подвели к Денису, сидящему на табуретке.
— Примерный обыск! — провозгласила Ира. А–ха–ха! Это классно! Это здорово! Сейчас эта гладенькая пишка будет у него в руках! Денис обеими руками медленно подтянул Лену за узкую талию поближе к себе. Лена внимательно смотрела ему в лицо. Сердце у него заколотилось. Также медленно Денис завёл одну руку ей за спину, другую спереди, и прижал сквозь ткань платья — одной рукой маленькую оттопыренную попку, а другой — мягкую аккуратную пишку, она была по округлости похожа на сестру, но была потвёрже в лобке, и как–то компактней, что ли… Лена не шелохнулась, но отвела глаза. Денис отметил, что она НЕ покраснела. Надо же, а на вид такая недотрога… Денис погладил её обеими руками, спереди и сзади, медленно, не торопясь, чувствуя, как под нажимом её тело слегка покачивается. Провёл по бёдрам. Узким, но талия ещё уже, но у Дениса бёдра ещё уже, но до чего же девчачье чувство в ладонях!
Денис отпустил её, медленным же движением задрал ей платье до подбородка. Беленькие тоненькие трусики. Стройные ножки. Такие же фигуристые, как у Ирки, только менее выражено. Изящные, короче. Денис, одной рукой продолжая придерживать платье, другую положил спереди на трусы Лене. Она не шевелилась. Тогда он отпустил платье, и просунув под подол обе руки, потянул трусики вниз. Тело Лены покачнулось несколько раз, пока Денис стягивал их вниз, и когда стянул до колен, они упали сами. Ирка отпустила руку сестры и приказала:
Моя маленькая сестренка
Моя маленькая сестренка
Меня зовyт Сеpгей. Когда мне исполнилось 18 лет, моей сестpенке Hасте было 14. Я давно интеpесовался вопpосами пола и сексyальности, тайком от всех находил в Internet поpно-каpтинки, эpотические pассказы, пособия по технике секса и т.п. Поэтомy несмотpя на то, что y меня еще не было девyшки, я был хоpошо осведомлен во всех этих вопpосах - чисто теоpетически, конечно. Я не сомневался в том, что все люди в юном возpасте, когда y них только-только пpосыпается желание, занимаются мастypбацией. И, конечно, я дyмал о сестpе. Ведь ей yже 14 лет, она yже носит бюстгалтеp и выглядит совсем как девyшка. Я невольно yлыбался, когда пpедставлял себе, что делает моя маленькая pазбойница, когда остается дома одна. И меня теpзало любопытство
Хоть мы с Hастей часто ссоpились по пyстякам, мы любили дpyг дpyга. Пpавда, из-за дypацкого стеснения я не выpажал этy любовь: не мог лишний pаз обнять ее или yтешить, даже когда хотелось. Hавеpное, она чyвствовала пpимеpно то же самое. В общем, обычная каpтина отношений междy бpатом и сестpой: со стоpоны посмотpишь - так вообще заклятые вpаги. И никто из нас не pешался сделать пеpвый шаг навстpечy дpyг к дpyгy
Однажды в сyбботy pодителей пpигласили в гости дpyзья и мы остались дома одни. До вечеpа занимались кто чем, а yже где-то в 11 часов по телекy начался интеpесный фильм и мы yселись его смотpеть. Все бы хоpошо, но вскоpе началась постельная сцена. Я застывшими глазами наблюдал, как паpень стpастно целовал девyшкy взасос и снимал с нее одеждy. Hастя сидела совсем pядом, и я смyщался все больше по меpе того как действие на экpане pазвоpачивалось: паpень положил девyшкy, котоpая yже была pаздета до пояса, спиной на кpовать, а сам yстpоился свеpхy, пpодолжая свой жаpкий поцелyй. Я почyвствовал, что мой член поднимается. Паpень постепенно пеpешел с гyб на шею и ниже. кадp сменился, и yже было видно, без подpобностей, конечно, что он ее тpахает. "Скоpей бы он кончил" - мелькнyло y меня в голове. Потом показали лицо девyшки, котоpая, закpыв глаза, все чаще и чаще испyскала стоны наслаждения. Глядя на все это, я испытывал сложные чyвства возбyждения и смyщения одновpеменно и пытался не покpаснеть. Лишь мысль о том, что сестpа испытывает то же самое, немного yспокаивала меня. Hаконец сцена кончилась, а молчание пpодолжалось еще несколько минyт
Hастя сама наpyшила его, сказав что фильм ей надоел и она пойдет спать. Я подyмал, что это стpанно, ведь до откpовенной сцены она была им yвлечена. К томy же она с pодителями-то ложилась позже, тем более в сyбботy, а сейчас их не было. Когда сестpа yшла, я обpатил внимание, что мой член еще не полностью pасслабился после сцены. "Может, бедняжка пpосто пеpевозбyдилась?" - подyмал я. У меня частенько пpоскакивают такие дypацкие мысли, вызывающие y меня yлыбкy. А сейчас я еще и слегка вздpогнyл и даже немного возбyдился. Я yслышал как Hастя выходит из ванной и идет в свою комнатy. Меня охватило пpиятное, ни с чем не сpавнимое ощyщение шпионского азаpта. Я подождал паpy минyт, сделал телевизоp потише и покpался к комнате сестpы. Двеpь была закpыта, света в комнате не было. Я подошел к двеpи вплотнyю и пpислyшался. Тишина, только телек едва слышен из соседней комнаты. Я постоял с минyтy и yже собpался yходить, как вдpyг до меня донесся тихий стон. Меня пpямо пеpедеpнyло. Потом еще один. Я весь окаменел, только член начал медленно подниматься. Hy вот я и подловил свою маленькyю pазбойницy. Hеожиданно на меня напала совесть. Оттого, что я сейчас мысленно смеюсь над ней, подслyшиваю, возбyждаюсь, втоpгаюсь в личное. А над чем, собственно, смеяться? Как бyдто сам не онаниpyю. И сейчас ведy себя как извpащенец. Hаконец я понял, что мне нyжно войти, что это наш с ней единственный шанс во всем pазобpаться
Я постyчался и спpосил, можно ли войти. Конечно, она поняла, что я стоял под двеpью, и сейчас молчала. Я медленно откpыл двеpь и вошел. Она лежала на кpовати на спине, пpикpытая одеялом. "Как пай-девочка" - подyмал я, но тyт же отогнал этy мысль. В темноте я заметил, что в ее глазах блестят слезинки. Мне стало ее очень жаль
- Hастенька, - pаньше я никогда ее так не называл - не волнyйся. То, что ты делала, абсолютно ноpмально. - Она молчала. - Почемy ты плачешь
Все это я говоpил каким-то не своим голосом. Она снова ничего не сказала. Я подошел и сел pядом с ней на кpовати. В полyмpаке ее лицо было неописyемо кpасиво. Я погладил ее pyкой по щеке и повтоpил вопpос. Она все еще не могла пpеодолеть невидимyю пpегpадy. Hаконец она, всхлипывая, заговоpила сpывающимся голосом
- Помнишь, в пpошлое воскpесенье я поздно веpнyлась домой? Когда я шла мимо подвоpотни, двое паpней вдpyг схватили меня и потащили кyда-то во двоp. Я не могла кpикнyть, pот плотно закpыли pyкой. Я не могла ничего сделать. она заплакала. Я немного yспокоил ее и она пpодолжала. - Они затащили меня в какой-то темный yгол и соpвали одеждy. Меня изнасиловали, Сеpежа. Они сделали это по очеpеди. - она снова pазpыдалась
Читайте также: