Отличные игрушки старика альвада следовало бы завести всем воинственно настроенным людям
Обновлено: 29.04.2024
Этих людей можно назвать поистине выдающимися в своей области. Новаторы, великие мыслители, ученые, изобретатели и знаменитые литераторы оставили нам в наследство не только свои осязаемые труды, но и меткие изречения, к которым полезно прислушиваться хотя бы изредка. Так вот, сейчас как раз один из таких моментов.
Поразительно точная цитата Форда, которую необходимо вспоминать в моменты принятия важных решений. Какими бы ни были обстоятельства, все зависит только от тебя и твоей уверенности в себе. Ждать чуда, когда ты заранее настроил себя на провал, не нужно. А вот веря в свои силы, ты можешь свернуть горы.
Вы будете продолжать оставаться несчастными до тех пор, пока вы считаете, что счастливыми вас делают другие.
Твое счастье зависит только от тебя самого. Никто не обязан делать тебя счастливым — ни семья, ни друзья, ни вторая половинка. Если ты сам не в силах сделать свою жизнь лучше, то к чему ожидать этого от кого-то другого?
Умный человек счастлив, лишь когда удостаивается собственной похвалы; дурак же довольствуется аплодисментами окружающих.
То, что окружающие люди одобряют твои действия и хвалят тебя за достигнутые результаты, не значит ничего по сравнению с чувством самоудовлетворения. Ты сам определяешь, достойно ли ты себя проявляешь, действительно ли ты выложился на все 100 %, не идешь ли ты вразрез со своими принципами и т. д. Ценнее всего, когда ты сам, не обращая внимания на мнение других людей, можешь быть собою доволен.
Даже об одних и тех же вещах люди привыкли говорить разными словами. Дело также в восприятии, двойных смыслах и контексте. Говоря даже самыми простыми словами, ты не можешь быть уверенным, что твой собеседник правильно поймет то, что ты пытаешься ему донести. А теперь задумайся, сколько ссор возникало из-за банального недопонимания.
Хорошо рассуждать о добродетели — ещё не значит быть добродетельным, а быть справедливым в мыслях — ещё не значит быть справедливым на деле.
Слова — это всего лишь слова. Ты можешь бесконечно рассуждать на тему того, как важно помогать окружающим, делать другим людям замечания и выступать в роли всеобщего мотиватора, но если ты сам не предпринимаешь ни единой попытки действовать согласно своим пламенным речам — грош тебе цена.
Себя судить куда труднее, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Антуан де Сент-Экзюпери
Судить себя — не значит осуждать или заниматься жесткой самокритикой (и уж тем более — самокопанием). Каждому человеку важно научиться давать наиболее объективную оценку себе и своим действиям. А критиковать окружающих — это дело простое, но в то же время совершенно бесполезное.
Хорошие результаты получает тот, кто умеет ждать. Конечно, не только ждать, но и работать на желаемый результат. Но согласись: глупо грезить о высокой должности тогда, когда ты только в начале своего карьерного пути.
Александр Грин - Игрушки краткое содержание
Игрушки - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Александр Степанович Грин
В одном из пограничных французских городков, занятом немцами, жил некто Альваж, человек с темным прошлым, не в худом смысле этого слова, а в таком, что никто не знал о его жизни решительно ничего.
Альваж был усталый человек. Действительность смертельно надоела ему. Он жил очень уединенно, скрытно; единственным счастьем его жизни были игрушки, которыми Альваж заменил сложную и тягостную действительность. У него были великолепные картонные фермы с коровками и колодцами; целые городки, крепостцы, пушки, стреляющие горохом, деревянные солдатики, кавалеристы, кораблики и пароходы. Альваж часто устраивал меж двумя игрушечными армиями примерные сражения, расставляя армии на двух ломберных столах в разных концах комнаты и стреляя из пушечек моченым горохом. У Альважа был партнер в этом безобидном занятии — глухонемой парень Симония; но Симония был недавно расстрелян пруссаками, и старик развлекался один.
Пруссаки, как сказано, заняли город. На пятый день оккупации капитан Пупенсон отправился вечером в ратушу, или мэрию, руководить расстрелом тридцати французов, взятых заложниками.
Путь Пупенсона лежал мимо дома Альважа. Весьма удивленный тем, что, несмотря на запрещение, в окне бокового фасада горит послевосьмичасовой огонь, Пупенсон перелез палисад, подкрался к окну и заглянул внутрь. Он увидел диковинную картину: тщедушный старик в ночном колпаке и халате заряжал вершковую пушечку, приговаривая: — «Всех разнесу, постой!» И горошина с треском положила несколько березовых рядовых, упавших навытяжку, руки по швам.
Пупенсон, гремя саблей, полез в окно. Альваж не испугался, он ждал, что дальше.
— Вы что делаете? — сказал Пупенсон. — Что вы, ребенок, что ли?
— Как хотите! — возразил Альваж. — Вам нравится ваша игра, мне — моя. Моя лучше. Не хотите ли сыграть партию?
Пупенсон, пожимая плечами и улыбаясь, рассматривал армии, составленные вполне правильно, со всеми комплектами артиллерии, обозов, кавалерии и саперии. Игрушки делал сам Альваж.
— Ну, ну! — снисходительно сказал Пупенсон, вертя в руках пушечку. — Как она действует? Так, что ли.
Велика притягательность новизны и оригинальности!
Прошел час, другой… В комнате сидели двое: увлеченный, разгорячившийся Пупенсон и торжествующий Альваж; он, как более наметавший руку, беспрерывно поражал армию Пупенсона, прежде, чем тот успевал подстрелить у него десяток-другой. Горох, подскакивая, неистово прыгал по полу и столам.
Наконец Пупенсон вспомнил о деле и с сожалением покинул Альважа с его любопытными армиями. Но он опоздал — полчаса назад расстрел заложников был отменен (ибо пригрозили в соседнем городе расстрелять немецких заложников). А не опоздай он — все было бы кончено для тридцати человек раньше, чем пришла бы отмена казни.
Отличные игрушки старика Альважа следовало бы завести всем воинственно настроенным людям.
Старинные игрушки запись закреплена
Рассказ "ИГРУШКИ"
Александр Грин
1908 год
В одном из пограничных французских городков, занятом немцами, жил некто Альваж, человек с темным прошлым, не в худом смысле этого слова, а в таком, что никто не знал о его жизни решительно ничего.
Альваж был усталый человек. Действительность смертельно надоела ему. Он жил очень уединенно, скрытно; единственным счастьем его жизни были игрушки, которыми Альваж заменил сложную и тягостную действительность. У него были великолепные картонные фермы с коровками и колодцами; целые городки, крепостцы, пушки, стреляющие горохом, деревянные солдатики, кавалеристы, кораблики и пароходы. Альваж часто устраивал меж двумя игрушечными армиями примерные сражения, расставляя армии на двух ломберных столах в разных концах комнаты и стреляя из пушечек моченым горохом. У Альважа был партнер в этом безобидном занятии – глухонемой парень Симония; но Симония был недавно расстрелян пруссаками, и старик развлекался один.
Пруссаки, как сказано, заняли город. На пятый день оккупации капитан Пупенсон отправился вечером в ратушу, или мэрию, руководить расстрелом тридцати французов, взятых заложниками.
Путь Пупенсона лежал мимо дома Альважа. Весьма удивленный тем, что, несмотря на запрещение, в окне бокового фасада горит послевосьмичасовой огонь, Пупенсон перелез палисад, подкрался к окну и заглянул внутрь. Он увидел диковинную картину: тщедушный старик в ночном колпаке и халате заряжал вершковую пушечку, приговаривая: – «Всех разнесу, постой!» И горошина с треском положила несколько березовых рядовых, упавших навытяжку, руки по швам.
Пупенсон, гремя саблей, полез в окно. Альваж не испугался, он ждал, что дальше.
– Вы что делаете? – сказал Пупенсон. – Что вы, ребенок, что ли?
— Как хотите! — возразил Альваж. — Вам нравится ваша игра, мне — моя. Моя лучше. Не хотите ли сыграть партию?
Пупенсон, пожимая плечами и улыбаясь, рассматривал армии, составленные вполне правильно, со всеми комплектами артиллерии, обозов, кавалерии и саперии. Игрушки делал сам Альваж.
— Ну, ну! — снисходительно сказал Пупенсон, вертя в руках пушечку. — Как она действует? Так, что ли.
Велика притягательность новизны и оригинальности!
Прошел час, другой… В комнате сидели двое: увлеченный, разгорячившийся Пупенсон и торжествующий Альваж; он, как более наметавший руку, беспрерывно поражал армию Пупенсона, прежде, чем тот успевал подстрелить у него десяток-другой. Горох, подскакивая, неистово прыгал по полу и столам.
Наконец Пупенсон вспомнил о деле и с сожалением покинул Альважа с его любопытными армиями. Но он опоздал — полчаса назад расстрел заложников был отменен (ибо пригрозили в соседнем городе расстрелять немецких заложников). А не опоздай он — все было бы кончено для тридцати человек раньше, чем пришла бы отмена казни.
Отличные игрушки старика Альважа следовало бы завести всем воинственно настроенным людям.
В одном из пограничных французских городков, занятом немцами, жил некто Альваж, человек с темным прошлым, не в худом смысле этого слова, а в таком, что никто не знал о его жизни решительно ничего.
Альваж был усталый человек. Действительность смертельно надоела ему. Он жил очень уединенно, скрытно; единственным счастьем его жизни были игрушки, которыми Альваж заменил сложную и тягостную действительность. У него были великолепные картонные фермы с коровками и колодцами; целые городки, крепостцы, пушки, стреляющие горохом, деревянные солдатики, кавалеристы, кораблики и пароходы. Альваж часто устраивал меж двумя игрушечными армиями примерные сражения, расставляя армии на двух ломберных столах в разных концах комнаты и стреляя из пушечек моченым горохом. У Альважа был партнер в этом безобидном занятии — глухонемой парень Симония; но Симония был недавно расстрелян пруссаками, и старик развлекался один.
Пруссаки, как сказано, заняли город. На пятый день оккупации капитан Пупенсон отправился вечером в ратушу, или мэрию, руководить расстрелом тридцати французов, взятых заложниками.
Путь Пупенсона лежал мимо дома Альважа. Весьма удивленный тем, что, несмотря на запрещение, в окне бокового фасада горит послевосьмичасовой огонь, Пупенсон перелез палисад, подкрался к окну и заглянул внутрь. Он увидел диковинную картину: тщедушный старик в ночном колпаке и халате заряжал вершковую пушечку, приговаривая: — «Всех разнесу, постой!» И горошина с треском положила несколько березовых рядовых, упавших навытяжку, руки по швам.
Пупенсон, гремя саблей, полез в окно. Альваж не испугался, он ждал, что дальше.
— Вы что делаете? — сказал Пупенсон. — Что вы, ребенок, что ли?
— Как хотите! — возразил Альваж. — Вам нравится ваша игра, мне — моя. Моя лучше. Не хотите ли сыграть партию?
Пупенсон, пожимая плечами и улыбаясь, рассматривал армии, составленные вполне правильно, со всеми комплектами артиллерии, обозов, кавалерии и саперии. Игрушки делал сам Альваж.
— Ну, ну! — снисходительно сказал Пупенсон, вертя в руках пушечку. — Как она действует? Так, что ли.
Велика притягательность новизны и оригинальности!
Прошел час, другой… В комнате сидели двое: увлеченный, разгорячившийся Пупенсон и торжествующий Альваж; он, как более наметавший руку, беспрерывно поражал армию Пупенсона, прежде, чем тот успевал подстрелить у него десяток-другой. Горох, подскакивая, неистово прыгал по полу и столам.
Наконец Пупенсон вспомнил о деле и с сожалением покинул Альважа с его любопытными армиями. Но он опоздал — полчаса назад расстрел заложников был отменен (ибо пригрозили в соседнем городе расстрелять немецких заложников). А не опоздай он — все было бы кончено для тридцати человек раньше, чем пришла бы отмена казни.
Отличные игрушки старика Альважа следовало бы завести всем воинственно настроенным людям.
В одном из пограничных французских городков, занятых немцами, жил некто Альваж. . Он жил очень уединенно, скрытно; единственным счастьем его жизни были игрушки. . У него были великолепные картонные фермы с коровками и колодцами; целые городки, крепостцы, пушки, стреляющие горохом, деревянные солдатики, кавалеристы, кораблики и пароходы. Альваж часто устраивал меж двумя игрушечными армиями примерные сражения. .
На пятый день немецкой оккупации капитан Пупенсон отправился вечером в ратушу, или мэрию, руководить расстрелом тридцати французских заложников.
Путь Пупенсона лежал мимо дома Альважа. Весьма удивленный тем, что, несмотря на запрещение, в окне бокового фасада горит послевосьмичасовой огонь, Пупенсон . подкрался к окну и заглянул внутрь. Он увидел диковинную картину: тщедушный старик в ночном колпаке и халате заряжал вершковую пушечку, приговаривая: "Всех разнесу, постой!" И горошина с треском положила несколько березовых рядовых.
Пупенсон, гремя саблей, полез в окно. Альваж не испугался, он ждал, что дальше. "Что вы делаете? — сказал Пупенсон. — Что вы, ребенок, что ли?" - "Вам нравится ваша игра, мне - моя, - возразил Альваж. - Моя лучше. Не хотите ли сыграть партию?".
Велика притягательность новизны и оригинальности!
Прошел час, другой. . В комнате сидели двое: увлеченный, разгорячившийся Пупенсон и торжествующий Альваж; он . беспрерывно поражал армию Пупенсона прежде, чем тот успевал подстрелить у него десяток-другой. Горох, подскакивая, неистово прыгал по полу и столам.
Наконец Пупенсон вспомнил о деле и с сожалением покинул Альважа с его любопытными армиями. Но он опоздал - полчаса назад расстрел заложников был отменен. А не опоздай он - все было бы кончено для тридцати человек раньше, чем пришла бы отмена казни.
Попробуйте сформулировать обобщенный смысл этой истории, придумав завершающие фразы (одну или две).
Ответы учащихся
1. Этот случай показывает, что в каждом человеке спит ребенок.
2. Случайность порой может на 100% изменить жизнь человека. Если бы Пупенсон пошел другой дорогой и не увидел освещенного окна. Опоздание на пять минут иногда продлевает жизнь планеты на миллиарды лет.
3. Из этой истории можно сделать вывод, что немощный старик может не только выиграть игру, но и спасти людям жизнь. Побеждает доброта, а не злоба.
4. Я думаю, что Альважа ожидает вознаграждение от Бога, ведь он спас 30 человек от смерти. Справедливость всегда побеждает.
5. Если Германия выигрывает в настоящей войне, то французы - в игрушечной. Но в конце концов выиграли французы и по-настоящему, в настоящей войне.
6. Альваж победил не только в игре, но и в жизни.
7. Тот, кто хочет убивать и стрелять, пусть лучше играет в игрушки.
Окончание рассказа А. Грина
Отличные игрушки старика Альважа следовало бы завести всем воинственно настроенным людям.
Читайте также: