Война так война а не игрушка

Обновлено: 05.05.2024

У России есть двое Львов Толстых. Патриоты ссылаются на раннего Льва (который ел мясо и с удовольствием хаживал на охоту), а либералы – на Льва позднего.

Молодой Толстой (Толстой «Войны и мира») был под сильным впечатлением от Крымской войны и работал в патриотическом, почти славянофильском потоке. Он был свеж и энергичен, мысль била ключом. Пьер Безухов накануне Бородинского сражения говорит, например, так:

«Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка».

Толстой-старик – моралист и ханжа, уставший от жизни человек, тяготящейся жизнью в семье, с которой он утратил душевную связь. Теперь он безоговорочный пацифист. 27 июня 1904 года Толстой опубликовал, в частности, статью под названием «Одумайтесь!» (не в русской газете, заметим, а в лондонской «The Times»).

«Вчера я встретил провожаемого матерью и женой запасного. Они втроем ехали на телеге. Он был немного выпивши, лицо жены распухло от слез. Он обратился ко мне:

— Прощай, Лев Николаевич, на Дальний Восток.

— Что же, воевать будешь?

— Надо же кому-нибудь драться.

— Никому не надо драться.

Он задумался.

— Как же быть-то? Куда же денешься?

Я видел, что он понял меня, понял, что то дело, на которое посылают его, дурное дело».

Давайте разбираться. Во-первых, либералы, которые ссылаются на эту и подобные цитаты, попросту вырывают фразы из контекста и путают две разные войны . Война 1812 года была Отечественной , а русско-японская война — империалистической и была русскому народу непонятна и чужда. Солдаты не хотели ехать «на сопки Маньчжурии». Это-то недовольство и зафиксировал Толстой.

Теперь во-вторых. Нужно обратиться к личности самого Толстого. В начале 1880-х Толстой явно «сломался» и «поплыл» влево, от консервативно-славянофильского берега — к революционному. Он становится демонстративным вегетарианцем, поддерживает студенческие бунты 1899 года, конфликтует с церковью, пишет мелкие брошюрки и типичный для тех времен «обличительный» роман «Воскресение», перевоплощающий проститутку в духобора.

Закачивается роман ссылкой на Евангелие: «Нужно искать Царства Божия…». С тем же успехом можно было бы написать: «Нужно быть за всё хорошее против всего плохого» . Ну банальность же. Это пишет запутавшийся в жизни человек, который одновременно претендует на роль мессии и тяготится своим «незаслуженным» социальным положением дворянина-помещика.

Было бы логично предположить, что перелом во взглядах Толстого связан с политическими событиями рубежа 1870-х и 1880-х гг., то есть Русско-Турецкой войной и убийством Александра II народовольцами. Кроме того, Толстой был явно раздражен нарастающей в обществе секулярной моралью, предполагающей, что можно жениться, а потом так же легко развестись. Это раздражение-то и вылилось в параллельные биографии Карениной и Лёвина. Толстой как бы сам раскалывает себя, доводя до логического умозаключения технику «диалектики души». Так расщепляются ядра урана. Толстой создал в своей душе атомную бомбу, которая и убила его самого.

Страшная фотография. Жена Толстого, Софья Андреевна, на станции Астапово. Заглядывает в окно дома, где умирает её муж. С которым она прожила 48 лет, которому родила 13 детей. Внутрь её не пускают.

Толстого ещё при жизни превратили в бронзовый памятник. Но на самом деле Толстой был самый обыкновенный живой человек, который шёл своим собственным непростым и не прямым путём. Кому-то этот путь нравится, кому-то нет, но это именно жизненный путь , а не схема эвакуации при пожаре или «как пройти в библиотеку». Этот путь нельзя использовать как инструкцию и раздёргивать на цитаты – дескать, вот, сам Толстой так говорил…

Толстой начинал как патриот славянофильского типа, а под конец жизни скатился в политическую левизну и протестантское сектантство, превратившись из великого писателя в антисистемного ПОЛИТИКА, публикующего душеспасительные проповеди в британских газетах. (Британия в Русско-Японской войне поддерживала Японию, вот почему письмо Толстого охотно опубликовали в «The Times»: оно логично легло в арсенал уже тогда начатой против России гибридной войны ).

Литература оказалась для Толстого всего лишь трамплином – способом определиться со своей личностью и своими политическими взглядами. (Недаром под конец жизни он от литературы фактически отрёкся: «Люди любят меня за пустяки».)

Это звучит странно, но только это и есть правильный подход к русской литературе. Литература — это путь кристаллизации своего «я». Писатель ищет себя, пишет, выдумывает, играет с предполагаемыми обстоятельствами, — только затем, чтобы однажды бросить это всё и «уйти на войну».

Не обязательно на войну физически. На войну в значении определить, понять свою гражданскую позицию и начать её выражать. Не просто «иметь» — этого недостаточно. Выражать, отстаивать и распространять, именно так.

Впрочем, не только писатель. Есть ли у вас гражданская позиция? Расскажите, как вы к ней пришли!

Цитата из романа «Война и мир» (1863 – 1869 гг.) русского писателя Толстого Льва Николаевича (1828 – 1910), том 3, часть II, XXV. Слова Андрея Болконского сказанные Пьеру Безухову накануне Бородинского сражения (1812 г.):

"– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…

Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:

– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей."

🗿 Апофеоз войны >

Апофеоз войны

На английском языке

Цитата "Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну" на английском языке — War is not courtesy but the most horrible thing in life; and we ought to understand that and not play at war.

С близким значением

Война противна человеческому разуму и всей человеческой природе

Цитата из романа "Война и мир" (1863 – 1869 гг.) русского писателя Толстого Льва Николаевича (1828 – 1910), Том 3, часть I, I.

Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой…

Цитата из стихотворения "Бородино" (1837 г.) русского поэта Лермонтова Михаила Юрьевича (1814 – 1841). Поэт описывает Бородинскую битву (1812 г.), строфа 16.

Последнее время мне стало жить тяжело. Я вижу, я стал понимать слишком много.

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть!

Помню, — поспешно отвечал князь Андрей, — я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.

И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как её.

Оставим мёртвым хоронить мёртвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым.

Любовь? Что такое любовь? Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть Бог, и умереть — значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику.

Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было.

Я знаю в жизни только два действительных несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол.

Je ne connais dans la vie que maux bien réels: c'est le remord et la maladie. Il n'est de bien que l'absence de ces maux.

Весь мир разделен для меня на две половины: одна — она и там все счастье, надежда, свет; другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота.

Какая красота! Как я раньше этого не замечал? Мы ничто в сравнении с чистым, голубым, бесконечным небом.

Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.

Болконский рассказывает Пьеру свои мысли перед сражением на Бородино

Люди вечно заблуждаются и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.

На самом деле все просто. Мир. мир жаждет, чтобы его любили. Любить его не сложно. Я слышал тихий, шепчущий голос — похожий на тихую музыку и понял, что это случайно залетевшая муха. И она хотела, чтобы я ее любил — и я любил ее. И понял, что человек может полюбить все.

Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!

Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны — убийство, орудия войны — шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия — отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то — это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду…

Цитаты из книг

Андрей Болконский – центральный персонаж великого произведения Льва Николаевича Толстого, который проходит длинный и тернистый путь развития с первых страниц романа. Цитаты Болконского о войне, его мысли и размышления – краеугольный аспект характера князя.

Ведь именно этот персонаж поначалу стремится лишь к военной славе и готов за один момент торжества над людьми, по сокровенному признанию, отдать все, даже самых родных и близких. Однако уже через несколько лет, наполненных внезапными озарениями, трепетными чувствами, разочарованием и болью, он познает страшную и гадкую суть войны, и больше не может в нее играть.

Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.

Есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и есть только две добродетели: деятельность и ум.

Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там все счастье, надежда, свет; другая половина – все, где ее нет, там все уныние и темнота..

– Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Всё, всё, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Всё есть, всё существует только потому, что я люблю. Всё связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику.

Ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя…чтоб он вырос у вас…пожалуйста. Андрей считает жену неспособной вырастить достойного сына.

Я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне дорогие многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над другими людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей.

Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду…

— Ты не понимаешь, отчего я это говорю, — продолжал он. — Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, — сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. — Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг сейчас шагом шёл к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, — и он достиг её. Но свяжи себя с женщиной — и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе належд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis très aimable et très caustique,— продолжал князь Андрей, — и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины. Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguées и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всём — вот женщины, котгда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, — кончил князь Андрей.

Нельзя, mon cher, везде всё говорить, что только думаешь.

А ежели ничего не остаётся, кроме как умереть? Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других.

Да, вот он, дуб. «Весна, и любовь, и счастье! И как не надоест вам всё один и тот же глупый, бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Не верю вашим надеждам и обманам». — Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена! Надо доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

— Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции. — А от чего же? — От того чувства, которое есть во мне, в нём, [он указал на Тимохина] в каждом солдате. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? Позиция? Всё это вздор! Ничего этого нет! Нам там незачем там было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. А что нам предстоит завтра? Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!

Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, я не брал бы пленных. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям! И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Грабят чужие дома, убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны, о великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.

Какая красота! Как я раньше этого не замечал? Мы ничто в сравнении с чистым, голубым, бесконечным небом.

Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем — вот женщины, когда они показываются так, как они есть.

Ну, а потом. — отвечает сам себе князь Андрей, — я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! Что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей.

— Несправедливо то, что есть зло для другого человека, — сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать все то, что сделало его таким, каким он был теперь. — А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? — спросил он. — Зло? Зло? — сказал Пьер. — Мы все знаем, что такое зло для себя. — Да, мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, — все более и более оживляясь, говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по-французски. — Je ne connais dans la vie que maux bien réels: c'est le remord et la maladie. Il n'est de bien que l'absence de ces maux. Жить для себя, избегая только этих двух зол, вот вся моя мудрость теперь. — А любовь к ближнему, а самопожертвование? — заговорил Пьер. — Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтобы не раскаиваться, этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял все счастие жизни. Нет, я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите. — Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.

Я живу и в этом не виноват, стало быть, надо как-нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.

Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества того, что мне понятно, и величия чего-то непонятного, но важнейшего!

Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет, не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь её ясно, а то ты ошибёшься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным. А то пропадёт всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам.

Я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней, и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду. хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю.

Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу.

Я умер — Я проснулся. Да, смерть — пробуждение!

Читайте также: