Женские образы в каргопольской игрушке

Обновлено: 23.04.2024

Они имеют внешнее сходство, просты и незатейливы, поэтому я собрал их в одной публикации. Именно эти игрушки, на мой взгляд, сохранили большую часть первобытного, элементов, приемов ранней человеческой истории.

4. Каргопольская игрушка

Каргопольская глиняная игрушка — традиционный промысел в Архангельской области. Издавна в Торопове, Гриневе, Печникове — деревнях Панфиловской волости Каргопольского уезда, сложился сезонный гончарный промысел на местных красных глинах, она хорошо подходила и для ручной лепки, и для работы на гончарном круге. Из остатков глины мастера лепили игрушки, не придавая им особенного значения.

Гончары работали в районе Каргополя еще в XI–XIII веках. Как выглядели средневековые каргопольские игрушки, неизвестно. Археологам удалось найти только одну фигурку коня, которую сделали примерно в XV–XVI веках. Это обломок пустотелой фигурки коня, вылепленного из отдельных комочков глины и покрытого ангобом - раствором жидкой глины с примесью извести. По ней можно судить лишь о том, что тогда «бобки» (так здесь называют игрушки) не раскрашивались, отличались простой формой и условностью деталей.

Изменялась со временем и техника обработки поверхности ( ангоб, обварка, полива ), которая повторяет по сути дела технологию изготовления глиняной посуды.

Обварка - технология, когда вынутое из печи раскаленное изделие окунали в мучную "болтушку" из овсяной или гороховой муки, которая вскипала на нем темными фантастическими разводами.

Полива - технология создания глазури. Готовое изделие обмазывали дегтем и посыпали его толченой свинцовой "мучкой". Во время обжига окись свинца плавилась и посуда покрывалась красивой зеленоватой глазурью.

В конце XIX — начале XX века каргопольские игрушки стали лепить иначе. Теперь их нередко создавали по частям, добавляли мелкие налепные детали . В то же время мастера начали украшать игрушки росписью — мелом, цветной глиной, сажей, охрой . Всю фигурку целиком белили, чтобы создать фон, затем намечали лицо или морду, расписывали одежду людей или туловище животных красными, зелеными, синими, черными узорами . Сохраняя традиционные формы, современные мастера делают её более изящной, порой чётче акцентируют детали , щедро расписывают маслом и темперой , избегая, однако, излишней пестроты.

Помимо фигурок людей каргопольцы лепят коней, коров, медведей, оленей, героев сказок и былин . Одним из самых популярных персонажей в каргопольской игрушке был и остаётся Полкан — полуконь-получеловек (изначально получеловек-полупёс ) с окладистой бородой, при орденах и эполетах.

Среди других сказочных героев присутствуют лев, птица Сирин, конь о двух головах (Тянитолкай). Одну голову ему красили в черный цвет, другую — в белый , а между ними сажали глиняного всадника. В такую игрушку вкладывали глубокий смысл: белая сторона Тянитолкая олицетворяла свет, добро и жизнь; черная — зло, тьму и смерть.

В 30-е гг. 20 века гончарный промысел в районе Каргополя сошел на нет, ещё раньше прекратилось изготовление игрушек. Одним из немногих каргопольских мастеров, которые не бросили ремесло в 1930-х годах, был Иван Васильевич Дружинин (1887 - 1949г.г.) из деревни Гринево.

И.В. и Е. И. Дружинины. Удод с птенцом. Удод – свистулька. 1936 - 1937 гг. Архангельская обл., г. Каргополь

Его игрушки сейчас считаются классическими: манера их изготовления больше всего приближена к старинным фигуркам.

Среди каргопольских игрушечников особое место отведено Ульяне Ивановне Бабкиной ( 1889 - 1977 гг.), единственной мастерице, никогда не прекращавшей заниматься этим ремеслом. Ей принадлежит заслуга не только сохранения, но и возрождения древнего промысла. Она запомнила с детства сказочного полкана и первая вновь стала лепить его. Многие современные мастера учились у неё забытому ремеслу. Благодаря интересу к работам Ульяны Бабкиной в 60-х годах ХХ века началось возрождение каргопольского промысла.

В 1967 году по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе открылся гончарный цех, который вскоре стал филиалом архангельского предприятия народных художественных промыслов «Беломорские узоры» . Возглавил новое предприятие Александр Шевелёв — потомственный гончар из деревни Токарево.

Очень подробно о Каргопольской игрушке здесь.

5. Кожлянская (Курская) игрушка

Глиняная игрушка из села Кожля относится к народному достоянию Курского края. Есть в современной Курской области город Курчатов, а неподалёку от него село Кожля. Когда-то в XVII веке в Курской губернии был развит гончарный промысел. В этих местах были богатые залежи хорошей глины. Игрушками занимались исключительно женщины, а мужчины добывали глину и лепили серьёзные гончарные изделия.

Игрушки развозились далеко за пределы Курской земли, даже в Персию и в Турцию. Перевозили в бочках. Кстати, отсутствие лишних деталей и налепов обусловлено как раз удобством перевозки, чтобы не откалывались мелкие детали.

Точной даты возникновения промысла уже наверно никто не назовёт. Известно, что промысел по изготовлению кожлянской игрушки активно развивался примерно до 1930-х годов и стал быстро исчезать. Возрождаться она начала только в начале 1980-х. Директор школы соседнего с Кожлей села, Дроняева, Светлана Гасникова, стала расказывать детям о том, чем жили их предки, в школе стали преподавать лепку и гончарство. Учить детей взялась Валентина Венедиктовна Ковкина. Она была одной из трёх оставшихся на тот момент мастериц, в совершенстве владевших знанием основ промысла. Сейчас кожлянскую игрушку продолжают делать на уровне промысла Валентин и Лилия Тимофеевы. В Курчатовском районе проходит ежегодный фестиваль гончарного мастерства «Батюшка Егорий».

Внешне это фигурки из светлой, почти белой глины. Изначально кожлянская глина сероватого цвета, даже немного голубая. После обжига изделие становится белым или слегка бежевым.

Все игрушки, не зависимо от образа, изготавливают без лишних налепов, только важные для передачи образов детали: шляпки у барынь, колокольцы под дугой упряжки. Глаза, рот, нос выполнены проколами. Иногда глаза выделяют кружком вналеп и в центре накалывают точку.

Кожлянская игрушка — обычно свистулька, хотя бывают и исключения в виде скульптуры: «чудо-всадников» на трёхглавых конях, и фантастических животных, деревья и птиц. Особый сюжет кожлянской игрушки — фантастические животные, такие, как и 200 лет назад.

Один из наиболее интересных сюжетов — всадник на трехглавом коне — своеобразный вариант русской тройки. Он был заимствован русской игрушкой из украинской пластики, появился в начале 1900-х годов.

Впервые Каргополь упомянут в год Куликовской битвы, 600 лет назад. Знаменит он шедевром древнерусского зодчества — Христорождественским собором XVI века. Места здесь дивные, незабываемые: река Онега, простор земли, ширь неба. Одним словом — Русский Север!

Издавна селились тут люди неторопливые, работающие споро и ладно. Пустого и лишнего они не терпят. Меткое слово, доброе дело ценят и помнят.

В повседневной жизни среди этой обильной, но суровой природы в обиход человеческий входило самое полезное и нужное.

Так родилась здесь глиняная игрушка, завелась она по избам окрестных деревень, по городским домам, глубоко выразив народный характер, став настоящим художественным явлением.

Лепят игрушку руками, как пирожок, сушат, обжигают в русской печи, раскрашивают немудреными красками. Делают основательно и умело, как и всякую другую работу.

Обжиг игрушек в русской печи | С.Е. Дружинин. По грибы. 1970

И вот появляется на белый свет не то птаха, не то девица. Ничего подобного в небе не летает, в воде не плавает, по земле не ходит. Но узнать это существо можно. Перед нами птица Сирин — образ, дошедший к нам из древнерусской языческой мифологии. Он символизировал радость, был своего рода эмблемой счастья, поэтому из века в век украшал прялки и туеса, величаво парил над изображениями бытовых сцен, будь то поездка в санях, посиделки или чаепитие. Так долетела до нас мечта наших далеких пращуров о солнце и воле.

Кому не известны кентавры из древнегреческих мифов! На Руси они прижились под именем китоврасов. Полюбился народу образ доброго, удалого человека, скачущего конем. И перед нами — целое племя веселых и задорных деревенских славянских кентавров. Постукивают бородатенькие китоврасы копытцами, трясут головами в заломленных шапках, а во всю грудь у каждого — солнце с яркими лучами. Создать такое может только талантливый и душевный человек, многое повидавший на веку, знающий и горе и радость.

Авторы каргопольских игрушек — люди в основном пожилые, но не стареющие сердцем.

Замечательную память о себе оставила Ульяна Ивановна Бабкина — чудо-мастерица. Ее игрушки показывались на выставке в Москве.

Ульяна Ивановна Бабкина | Каргопольская изба

Герои каргопольской игрушки — и коровушка-буренушка, и гармонисты, и грибники.

После напряженного трудового дня в темную зимнюю пору или в гнилую осень посмотришь на эти рукотворные чудеса — и словно побеседуешь с хорошим и отзывчивым другом. Станет на душе и легче, и радостнее, в самом пробудится художник, и мир расцветится радугой.

Вот почему возник и укоренился на каргопольской земле этот народный промысел.

А.П. Шевелёв. Коровушка. 1975 | Мастер каргопольской игрушки А.П. Шевелёв

↑ История

КАРГОПОЛЬСКАЯ ИГРУШКА — русский художественный промысел, распространенный в районе города Каргополя Архангельской области. Возникновение промысла Издавна в Торопове, Гриневе, Печникове — деревнях Панфиловской волости Каргопольского уезда, сложился сезонный гончарный промысел на местных красных глинах.

Искусство изготовления керамики зародилось на Каргопольской земле ещё в эпоху каменного века. На стоянках Каргопольской неолитической культуры (4 — 3 тыс. до н.э.) найдены обломки глиняной посуды, украшенные ямочно-гребенчатым орнаментом, а также примитивные фигурки, изображающие людей, птиц и животных.

Мастера каргопольской игрушки Д.В. и К.П. Шевелёвы | С. Н. Яковлева. Гармонист. 1976

Истоки традиционного гончарного промысла Каргополья уходят в 11 — 13 века, ко временам славянской колонизации края из Новгородских и Ростово-Суздальских земель. Именно в это время здесь впервые появляется посуда, изготовленная на ручном гончарном круге, и те характерные формы сосудов, которые практически без особых изменений дошли до 19 века. Сведения о гончарстве этого многовекового периода немногочисленны. При археологических раскопках на соборной площади г. Каргополя найдено большое количество обломков средневековой глиняной посуды, свидетельствующих о значительных масштабах и высоком уровне керамического производства.

Крестьянка с птицей | Баба
И.В. и Е. А. Дружинины. 1942 | 1947

Конкретные сведения о развитии гончарства на Каргополье относятся лишь к 19 — началу 20 в.в. Историко-краеведческие публикации и статистические отчеты по кустарной промышленности упоминают о существовании этого промысла в 8 волостях Каргопольского уезда. Наибольшее развитие он получил в деревнях Панфиловской волости, в окрестностях села Печниково. В 1902 году здесь работало на дому 43 гончара, из них 30 человек в деревнях Гринево, Олеховская, Огнево и Ананьино.

Как и все крестьяне, каргопольские гончары пахали землю, растили на ней хлеб, держали скот. И лишь в свободное от сельскохозяйственных работ время садились за гончарный круг. Изготовление посуды давало дополнительные средства к жизни. За зиму гончар производил от 200 до 800 горшков, а его годовой заработок составлял 14 — 15 рублей (цена 1 горшка до 12 копеек). В промысле работали и мужчины, и женщины, им помогали дети лет с 8 — 9. Делали посуду разных размеров, форм и названий: горшки, кринки, корчаги, латки, квашни, роговики, рукомои. Из остатков глины «стряпали» величавых баб, домашнюю живность, лесное зверье, звонкоголосых уточек-свистулек, особо любимых детворой. Свои изделия панфиловские горшечники продавали на местных ярмарках, развозили по ближайшим деревням, продавали их и в Каргополе.

Передаваемые из поколения в поколение традиционные приемы изготовления глиняной посуды донесли до нас древнюю технологию. Мастера выделывали посуду на ручном деревянном гончарном круге, наращивая стенки сосудов из нескольких жгутов — «тетерок». Высохшие изделия помещали в обжигальню — закаляли огнем. Вынутое из печи раскаленное изделие окунали в мучную «болтушку» из овсяной или гороховой муки, которая вскипала на нем темными фантастическими разводами. Такую посуду называли обварной.

В конце 19 века широкое распространение получила поливная керамика. Готовое изделие обмазывали дегтем и посыпали его толченой свинцовой «мучкой». Во время обжига окись свинца плавилась и посуда покрывалась красивой зеленоватой глазурью.

Изготовление глиняных игрушек изначально сопутствовало гончарному ремеслу. О том, как выглядели средневековые каргопольские игрушки, известно мало. Единственную игрушку этого времени, найденную в Каргополе, археологи датируют 15 — серединой 16 в.в. Это обломок пустотелой фигурки коня, вылепленного из отдельных комочков глины и покрытого ангобом — раствором жидкой глины с примесью извести.

В течение веков многими поколениями гончаров выверялись навыки и приемы лепки, а с ними рождались наиболее выразительные и обобщенные формы игрушки. Так возникло изображение женской фигуры на устойчивом полом конусе — юбке, обтекаемая компактная форма птички-свистульки, более сложные по силуэту изображения коня и всадника. Изменялась со временем и техника обработки поверхности (ангоб, обварка, полива), которая повторяет по сути дела технологию изготовления глиняной посуды. Имеются сведения, что в конце 19 века для увеличения спроса начинают делать и расписную игрушку. Для росписи использовали натуральные природные красители.

Самые ранние сведения о каргопольской глиняной игрушке относятся к 70 годам 19 века. В каталогах предметов, поступивших в Олонецкий музей с 1871 по 1884 г.г., упомянуты детские глиняные игрушки из деревни Шалга: мужик, женщина, лошадь, корова, бараны и олень. В настоящее время в музейных собраниях сохранились лишь единичные экземпляры старой каргопольской игрушки.

После революции 1917г. с изменением социальных и хозяйственно-бытовых условий жизни спрос на гончарные изделия заметно упал и промысел постепенно угасал. В 30-е годы 20 века изготовлением посуды и игрушек занимались лишь немногие мастера.

↑ Возрождение

Каргопольская глиняная игрушка как художественное явление сегодня по праву занимает одно из первых мест среди российских народных промыслов игрушки. Большая заслуга в этом принадлежит известным мастерам из д. Гринево: Ивану Васильевичу Дружинину (1887 — 1949г.г.) — талантливому мастеру — классику каргопольской игрушки и Ульяне Ивановне Бабкиной ( 1889 — 1977г.г.) — самой знаменитой мастерице.

Изделиям этих мастеров свойственны лучшие черты старых каргопольских игрушек. В прошлом они отличались архаичностью образов, наивной условностью лепки и примитивной, но живописной раскраской в 2 — 3 цвета. Фигурки монументальны, неподвижны. В большинстве своем это одиночные фигурки, которые лепились из одного куска глины, налепных деталей было немного. Формы предельно упрощены. Именно в лепке лежит секрет выразительности каргопольских игрушек.

В пластике и орнаменте «глиняных баб» Ивана Дружинина сохранилась ощутимая связь с древнейшей традицией земледельческого культа, с образом языческой богини Матери — покровительницы плодородия, защитницы урожая, дома, семьи.

Основная тема творчества Ульяны Бабкиной — образы окружающей её повседневной жизни, образ человека северной деревни. Меткие по пластическому решению, радостные по росписи, игрушки воплощают естественную радость жизни.

Уже у Бабкиной появляются несвойственные ранее для каргопольской игрушки характеристики: движение, усложненность пластического решения, расширение тематики и сюжетные игрушки.

Своим художественным наследием она являет живую преемственную связь времён. В 50-60 г.г. 20 века она одна во всей округе продолжала заниматься лепкой игрушки.

Ульяна Ивановна Бабкина жила в покинутой всеми деревне Гринево, расположенной в 17 километрах от Каргополя. Восемьдесят девять лет — всю жизнь делала мастерица свои «бобки» (местное название игрушки), то под протяжно распеваемую сказку, то под задорную частушку, то под напев старинной песни, перекликавшейся с образами глиняных фигурок. Она часто дарила игрушки детям или несла на ярмарку в Каргополь.

Огромный интерес к её творчеству в 60-е годы способствовал возрождению промысла. В 1967 г. по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе создали гончарный цех, который в 1968 г. стал филиалом предприятия народных художественных промыслов «Беломорские узоры» (г.Архангельск).

Возглавил предприятие потомственный гончар из д. Токарёво Шевелёв Александр Петрович (1910 г.- 1980 г.). Он наладил настоящее гончарное производство, а также изготовление глиняной игрушки.

Сохранив традиционные сюжеты, Шевелёв начал разрабатывать новые. В новой игрушке появились усложненность, многофигурность, движение, натурализм, разнообразие цвета, тщательная лепка, заглаженная поверхность.

Деревенская тема в игрушке осталась главной. Крестьянки, которых изображают каргопольские мастера, очень деятельны: они несут корзину, нянчат детей, прядут. Мужские фигуры тоже изображены в повседневном труде: здесь и пахарь, и сеятель, и кузнец. Не забыты и праздничные темы: бражники в лодке, возок, всадники, старик с балалайкой, танцующая пара и гармонист.

↑ Символы и каргопольская роспись

Появление игрушки в языческие дохристианские времена дает основание видеть в ней отголоски древних представлений и практически ныне не сохранившейся рунической культуры, существовашей еще за 6-7 тысяч лет до Кирилла и Мефодия.

В росписи современной игрушки сохранилась традиционная символика: круг и крест в различных сочетаниях как солярные знаки (символы солнца), знаки земли, огня, воды, засеянного поля, урожая, плодородия.

Образы традиционной Каргопольской игрушки наполнены скрытым смыслом:

↑ «Берегиня» — знак Земли

Образ женщины с обнажённой грудью связан с важнейшей обрядовой темой, слитой с образами животворящих сил «матери-сырой земли» и солнца.

Земля для крестьянина была словно живое существо. Она «засыпала» на зиму и «присыпалась» от горячих лучей солнца.

Пила воду и родила урожай, нежно, по-матерински заботилась о людях: кормила, поила и одевала их, сохраняла от бед. И в глазах народа была она чистой и светлой. Поэтому фигурки глиняных каргопольских баб закрашивались белой краской.

Белый цвет в древности понимался как «сияющий белизной» и сравнивался со светом, но не отражённым, а излучаемым изнутри.

Слепленная из глины баба с головой, увенчанной «солнцем», воздетыми к небу руками и сидящими в них птицами, которые символизируют моление «матери сырой земли» о вешних лучах солнца, о свете и тепле, так необходимых для её плодородия. Птицы издавна считались в народе предвестницами тепла и весны. Своим громким щебетом они «прогоняли» с земли силы тьмы, несли свет, радость и счастье.

Роспись по подолу глиняных «баб» словно борозды вспаханной нивы. В центре орнамента знак солнца или знак проращенного зерна. Также в росписи используются растительные знаки, знаки дождя.

Белоснежная женская фигурка будто вырастает из земли, являя собой образ космический: она-и само распаханное поле, засеянное семенами, и свет, разливающийся над ним.

Стоит отметить, что Берегиня — это одна из старославянских рун, впоследствии выродившаяся в букву «Буки» алфавита. Руна Берегини — это руна Богини-Матери, ведающей и земным плодородием, и судьбами всего живого. Богиня-Мать дает жизнь душам, приходящим, чтобы воплотиться на Земле, и она отнимает жизнь, когда приходит время. Поэтому руну Берегини можно назвать и руной Жизни, и руной Смерти. Эта же руна является руной Судьбы.

↑ «Медведь» — знак Плодородия

У славянских народов «медведко» считается подателем плодородия земли, существовало поверье о связи медвежьего культа с плодородием женщины. После венца молодых встречали в медвежьей шкуре и желали им счастья, богатства и деторождения.

Медведь у большинства гончаров — добрый «хозяюшко леса». Он выходит на встречу к людям полным пирогов. Балагур, весело играет на гармошке:

Поляночкой,
Идет медведь с тальяночкой,
Он идет, гармошку рвет,
Баскую песенку поет — пела про него У.И. Бабкина

Иногда изображали медведя с птицей в лапах, и украшали большим крестом. Этот образ был, возможно, отголоском каких — то далеких воспоминаний о связи медведя с культом огня и солнца. Медведи нередко задирали кормилиц-коров, вытаптывали крестьянские посевы — все это не могло не отразиться на деревенской игрушке, питавшейся особенно в последнее время, впечатлениями современной мастеру деревенской жизни. Так нашли здесь место и сцены борьбы мужика с медведем.

↑ «Олень. Лось. Баран» — знаки Неба

Об олене сложены былины, песни и предания, где рассказывалось, что копыта у него серебряные, а рога «красна-золота» и освещал он ими все вокруг. Шерсть оленя бурая (коричнево-красная), почему, в частности, он и был одним из древних образов солнца. И, возможно, в память об этом каргопольским глиняным оленям, лосям и баранам ставили на боках большие буро-красные круги, (либо золотили), которые символизировали бесконечный бег солнца. С ними было связано представление о довольстве и благе, а само слово «рогато» значило на Севере жить в изобилии и богатстве. То же сулил людям и образ барана-солнца, потому-то, верно, и сложенный в снопы урожай овса — одной из плодородных в Каргополе культур — называли «бараном».

↑ «Полкан» — знак Солнца

Полкан, огромный и добрый богатырь, защитник людей от сил зла. Он наполовину бравый генерал: грудь у него крепкая, лицо круглое с большой окладистой бородой, а туловище — как у коня, и на ногах копыта. На груди Полкана — лучистое солнышко.

Жило в народе представление о солнце в виде красного юноши, оттого и в русских сказках всадник на белом или рыжем коне символизировал день и солнце. Бородатый Полкан с лучистым солнцем на груди яркий образ Ярилы — бога Солнца.

В те далёкие времена любого рослого мужика могли назвать Полканом. Для того чтобы земля дала обильный урожай, перед посевной выбирали в деревне «богатыря-Полкана», тормошили и «роняли» его на землю, пели обрядовые песни.

Таким же крепким, полным сил и здоровья выбирали и засевальщика. За день до посева он парился в бане, ведь потом мыться ему уже нельзя, иначе в колосьях будет «бель» — пустота.

В ночь перед севом и в продолжении всей работы он не должен был спать с женой. Проснувшись, надевал на себя всё чистое, чтобы и всходы были чисты, скидывал штаны и в одной длинной, до колен, рубахе приступал к работе.

Человек здесь-образ большого мира, и его поведение или действия оказывают прямое воздействие на природу, на плодородие земли.

Полкан в каргопольской игрушке — это образ неодолимо могучего богатыря. Очень редко лепили Полкана удалым и молодцеватым, обычно он статный «стар матёр человек».

↑ «Тяни-толкай»

Фигурка тяни-толкая сосотоит из двух коней — черного и белого. Конь (комонь, клюся, тарпан) — одно из самых почитаемых у славян животных. Белые и рыжие кони считались посланниками тепла, солнечного света и всякого блага. Если светлый конь олицетворяет собой радость солнечного света, то конь черный несет саму Смерть. Всадник на коне — символ сам по себе многогранный, а тем более всадник на тяни-толкае, олицетворяющий собой постоянную борьбу между светлой и темной сторонами человеческой души. Сидящего между черным и белым конем всадника стараются перетянуть на свою сторону светлые и темные силы. Интересно положение всадника — на одних фигурках он еще держится руками за обоих коней, как -бы не определившись в своей судьбе — а на других он уже прильнул к светлому коню.

↑ Каргопольские игрушки — сувениры

В современной Каргопольской игрушке, кроме традиционных фигур, широко используются многофигурные композиции, появляется характер и движение, стремление к тому, чтобы «всё было как в жизни».

Мастерами установлены темы и сюжеты, чаще всего это крестьянская жизнь, будни и праздники.

Разрабатываются и новые сюжеты, связанные с календарными праздниками, с различными мероприятиям и выставками, проходящими в городе.

В 1993 году в Каргополе был образован Центр народных ремесел «Берегиня».Сейчас он является филиалом Областной школы народных ремесел. Наряду с другими ремёслами, лепкой игрушки занимаются 5 мастеров. Здесь получают навыки мастерства каргопольские школьники, проводятся мастер-классы по лепке для туристов. В Центре ремёсел оформлен небольшой музей глиняной игрушки.

В 2003 году в с. Печниково, родине известных мастеров глиняной игрушки, создан музейно-образовательный комплекс «Живая традиция» совместными усилиями Каргопольского музея и сельской школы. По сути — это музей-мастерская традиционной каргопольской игрушки. Работы старых мастеров представлены на музейной выставке «Глиняная сказка». А рядом, в мастерской, их потомки, печниковские ребятишки, постигают секреты гончарного ремесла.

Традиции лучших мастеров продолжает Валентин Дмитриевич Шевелев- известный Каргопольский гончар и игрушечник, член Союза художников России. В Каргополе открыт частный «Музей семьи Шевелевых». В нем показано творчество представителей этой семьи ведущих свои родовые корни от токаревских гончаров.

Также Каргопольская глиняная игрушка выставляется и в Русском музее.

Ульяна Ивановна Бабкина. Среди народных мастеров нашего времени имя ее одно из самых известных. Последние пятнадцать лет не устраивалось ни одной выставки произведений современного русского народного искусства, где бы не было показано творчество каргопольской мастерицы Ульяны Бабкиной. Произведения ее хорошо знакомы не только советскому, но и зарубежному зрителю. Игрушки мастерицы экспонировались на выставках в странах Европы, Азии и Америки. Они хранятся сегодня в многочисленных частных коллекциях и в лучших музейных собраниях нашей страны. К ней приезжали художники и искусствоведы, этнографы и писатели, шли многочисленные туристы из самых далеких мест. Чем же так замечательна была мастерица и ее игрушки?

Жила Ульяна Ивановна Бабкина в деревне Гринево в 17 километрах от города Каргополя. Жила в отчей зимней избе с покосившимися от времени углами, кривыми стенами, маленькими подслеповатыми окнами даже тогда, когда почти все покинули деревню. Зимовка стояла вдоль Пудожского тракта, среди островка елей и берез, посаженных когда-то ее родителями.

Поднявшись по шатким ступеням через темные сенцы, попадали вы внутрь дома. Почти половину его занимала искусно сложенная печь, с большим зевом. В ней Ульяна стряпала, на ней грелась в долгие студеные зимы, на ее угольях обжигала игрушки.

Сама Ульяна — маленькая, подвижная старушка с высоким лбом и веселыми, по-детски озорными глазами. Хоть и не велика ростом, да значительна. И ощущалось это, лишь только заговоришь с ней. Про нее говорили, что она с угощением готова и душу на стол выложить. Но когда грустила Ульяна, то на глазах становилась совсем маленькой.

Родилась Ульяна Ивановна Бабкина в 1888 году. Ее родители, деды и прадеды — все были крестьянами деревни Гринево.

Основным занятием гриневцев было гончарство, развивавшееся издавна на основе местной глины. Из нее гончары делали кринки и жарёхи, корчаги и цветочники, пользующиеся большим спросом у населения. А для детской забавы лепили и красили игрушки. Для дома и на продажу. Изделия гриневцев расходились далеко за каргопольские пределы, их возили вниз по Онеге до самого устья, в Вельск, Пудогу, Шуньгу.

В конце прошлого — начале нашего века в Гриневе и Печникове, где жили гончары, можно было еще наблюдать древнерусский уклад жизни. Его любовно чтили в народе, и особенно ревностно охраняли его в семьях хозяйки. В каргопольских деревнях строили дома-хоромы, одевались в богатые одежды по моде XVII—XVIII веков. Повсюду можно было услышать былины киевских времен, старые духовные стихи и исторические песни. Недаром, по мнению известных исследователей русского фольклора А. Ф. Гильфердинга, П. Н. Рыбникова, В. Ф. Миллера, в крае был живой очаг эпической традиции Древней Руси. И сохраняли его простые крестьяне. Древние образы продолжали жить в орнаменте вышивки и ткачества, глиняной игрушке, резьбе и росписи по дереву.

В работе каргопольских гончаров было свое разделение труда: лепили игрушку, как правило, мужчины, а расписывали — женщины. И это было вполне закономерным: мужскому труду привычнее было иметь дело с объемом, мужчина лучше чувствовал пластику, форму, ее внутреннюю соразмерность. С этим сталкивался он в плетении, плотницких, столярных и токарных работах. Женщине в то же время ближе был сам орнамент, его композиция и цветовое решение. Эти навыки вырабатывались в узорном ткачестве и вышивке, в украшении одежд. В крестьянской семье женщина была хранителем старых обычаев и обрядов, направленных на благополучие и умножение своего рода. Многие из таких обрядов следовало скрывать от мужских глаз. И понятно, что именно для женщины многие, казалось, ничего не говорящие постороннему глазу, черты были отмечены определенным смыслом. Именно поэтому в мужской росписи игрушек сильнее чувствуется стремление приблизиться к натуре, тогда как роспись женщин отличается образностью, опирающейся на старый канон.

У. И. Бабкина.
Собака с гармонью в санях и возница. 1960-е гг.

Среди ЛУЧШИХ мастеров Гринева в советское время были И. В. Дружинин (1887—1949) и Е. А. Дружинина (1899—1978): их игрушки хранятся теперь во многих музеях.

С малых лет и Ульяна стала помогать в домашнем хозяйстве, в ремесле родителей. Не один год месила ногами холодную глину, потом села за гончарный круг делать посуду, лепить игрушки.

В конце 30-х годов к игрушкам ее стал проявляться интерес. Ульяна Ивановна рассказывала радостно: «Я опять бобки делаю, берут их хорошо. Спасибо односельчанину Егору Черепанову, он в «Крестьянской газете» работает, ко мне хвост-то и притянул». Тогда же, а это было летом 1947 года, приехала к ней Г. С. Маслова — ученый-этнограф из Москвы. Купила для музея игрушки, а вскоре их фотографии опубликовала в научном сборнике. Но для широкого круга любителей народного искусства имя Ульяны Бабкиной стало известно значительно позже.

Второе открытие замечательной мастерицы связано с 60-ми годами, когда среди широких слоев общественности появляется интерес к народным традициям. Бесчисленные туристские тропы пролегли по северорусским землям, где сохранилось до наших дней богатое художественное и духовное наследие народной культуры. И каждый, кто путешествовал тогда по Каргополью, был наслышан об Ульяне Ивановне Бабкиной и ее игрушках. В ту пору дом мастерицы всегда был полон гостей из разных концов страны. Их привлекали сюда не только искусные игрушки, но и необыкновенная личность народного мастера.

У. И. Бабкина.
Крестьянка с муфтой, «Кадриль» Кормилица
(Гармонист с собакой, с младенцем) .
Танцующая пара, 1960-е гг.

Ульяна не могла не создавать свои игрушки, они были продолжением ее жизни, ее существа. Рождение их можно было сравнить лишь только с песней — столько было в этом легкости и внутренней ритмики. Делала мастерица свои игрушки то под протяжно распеваемую сказку, то под задорную частушку, под напев старой песни, перекликавшейся с образами глиняных фигурок.

Она не обдумывала, что и как лепить, каким цветом красить. В какую баночку ни макнула бы кисть, всякий цвет приходился к месту. В ее образах живет детская непосредственность. Сделанные, словно шутя, игрушки, выйдя из рук мастерицы, продолжают жить своей самостоятельной жизнью. В них даже запечатлелось настроение создателя. Они были то печальней, то смешливей. Игрушки, сделанные летом, отличались от зимних. Одни — более яркие, цветные, звонкие, словно облитые ослепительным солнцем. Сделанные осенью получались мягче, золотились охрами. Зимние — торжественные. Их выделял белый и черный, синий и темно-красный цвета. Интересно заметить, что игрушки, расписанные мастерицей в тяжелую для нее пору, были черно-белыми с резкими ударами яркой киновари. Все образы рождались так, будто были они для Ульяны Ивановны живыми существами.

Один из любимых ее образов — «коровушка». Она лепила ее и приговаривала:

«Губы сделаю коровушке толстые, чтоб травку щипала, рот большой, чтоб весело мычала. Рога — словно два полумесяца и вымячко полнехонько. У этой коровы много молочка — деткам на радость. Выкрашу ее черной, а голова белая будет.

Ножки тоже почерню, копытца высветлю, на боках белые круги, а в них алые кресты наведу. Корову с крестом никто не достанет, эта корова знаменитая!

— А волк почему синий? — спрашивали ее.

— Каким же его рисовать? Я по лесу иду, а он мне навстречу. Поди-ка, шумлю, он и побег. Волк-то добрый, знать, был, не злой. Вот и крашу его синим. А этот — черный. Он овечку ухватил. Я его прежде черным покрасила, потом синей кистью звезды на спине навела — ночью ведь он приходил».

У. И. Бабкина.
Олень. 1966

В этом объяснении мастера раскрывается не только глубоко нравственная основа народного творчества, но и постоянная осмысленность его. Ничего нет бездумного в нем, ничто не бессмысленно, как думают и пишут порой многие.

В творчестве Бабкиной часто встречается древний образ — получеловек, полуконь — Полкан. Мастерица изображает его наполовину бравым генералом: грудь крепкая, лицо круглое с окладистой бородой. А туловище — словно у коня и на ногах копыта. Легким росчерком кисти синей и красной краской румянила ему щеки, писала она бороду, наводила эполеты и портупеи. На груди изображала лучистое солнышко. Про Полкана она рассказывала, что был богатырь, прежде жил, копыта у него золотые, что делать его она у отца выучилась. Народная фантазия сохранила в памяти этот древний образ не случайно.

У. И. Бабкина.
Вершник на олене. 1960- е гг.

Полкан (Полехан) был родственным древнеславянскому Яриле — божеству весеннего солнца, недаром и праздновали их в народе в один месяц и день. Славяне почитали его полубогом и приписывали ему «невоображаемую резвость и быстроту» .

В XV веке образ Полкана чеканили на русских монетах, позже изображали в изразцах. Лет сто пятьдесят тому назад вспоминали его в сказках, преданиях и заговорах как доброго, огромной величины богатыря.

А Ульяна Ивановна лепила еще женку его — Полканиху, изображение которой встречаем мы в последний раз в книжной графике XVII века. И как известная северная сказительница М. Д. Кривополенова (а у этих выдающихся русских женщин было много общего и в характере, и в судьбе), сохранившая для потомков давно забытую былину о Вавиле, так и Ульяна Бабкина донесла до нас древние образы народных преданий.

Но чаще темы произведений Бабкиной связаны с трудовыми буднями села, с народными веселыми праздниками. Это — то катания в лодках, то в санях. С задором, даже озорством лепила и красила мастерица «кадрили» с лихими гармонистами и танцующими парами.

Нередко глиняные игрушки изображают добродушных крестьянок с полными блюдами кренделей, хозяек с корзинами, нянек и «кормилиц» с младенцами на руках или сельских модниц с муфтами, в широкополых шляпах.

Л.Е. и Н.Е. Дружинины.
Баба с птицей. 1976

Лепила Ульяна охотника и кузнеца, деревенского всадника и возчика. Среди ее глиняных фигурок есть «Борьба охотника с медведем», «Черные волки», «Медведь и корова», и древние языческие образы Полкана и Полканихи, птицы Сирин, древа жизни с сидящими на его ветвях птицами. Но и эти последние ближе к доброй сказке, чем к древнему мифу. На ее игрушках хоть и лежит печать глубокой архаики и в манере лепки, и в системе росписи, в орнаменте, но воспринимаются они как высокий пример подлинно народного художественного творчества именно наших дней. Ведь для Ульяны Ивановны важнее было рассказать в своих произведениях не столько об исторической судьбе местной игрушки и ее связях со старыми верованиями, сколько поведать о современных ей людях, о быте родной деревни, преломленных в сказочных образах.

Для подрастающего поколения игрушки Бабкиной как и сказки, и песни, общение с самой мастерицей было первым ярким примером доброты, любви к красоте мира, а сама она, быть может, была первой их наставницей в жизни.

Ее игрушкам свойственны не только конкретность творческого мышления и ясность художественного языка, но главное— поэтическое восприятие всего, что было вокруг нее. 0бразы свои наделяла она мягкостью и присущей ей добротой. Игрушки Бабкиной с детства учили любить человека, труд, свой родной край, его историю.

Внутренняя сила, правдивость образов выразились в монументальности пластических решений. Обобщение здесь доведено до предела, контур фигурок очищен от всего случайного, строг и ясен. Порой своим видом игрушки Ульяны напоминают природную форму, едва лишь тронутую рукой человека. Этому способствует и сам способ лепки, когда большинство игрушек рождается из единого куска глины.

По пропорциям своим фигурки людей приземистые и коренастые, плотные. Короткая крепкая шея переходит в круглое лицо с небольшим носом. У женских персонажей — юбка колокольчиком, у мужских — короткие ноги с чуть прогнутой стопой. Руки чаще прижаты и словно сливаются с торсом.

Фигурки животных также просты. У них конические столбики ног (а у медведей крепкие лапы), немного вытянутые морды, намечены уши, небольшие рога и толстый хвост.

Роспись лаконична. У человеческих фигурок белым красятся открытые части тела — голова и руки. Большими цветовыми пятнами отмечается одежда и уже сверху «пишется», по словам мастерицы, узор. Тычком кисти намечаются глаза, рот, нарумяниваются щеки. Наводится полосками киновари борода, ее оттеняют тонкие мазки синего цвета. Легким движением кисти наносится узор на вороте, на рукавах, на подоле.

Животным мастерица белила морды, намечала глаза; вокруг рогов, хвоста, ног проводила цветные каемочки. На спинах писала узор елочкой, на боках ставила большие красные круги и косые кресты. Таких зверей называла Ульяна «знаменными». Но не всем давала она эти знаки, а только корове, оленю и лошади. Может быть потому, что в старой деревне, по поверьям земледельцев, эти животные олицетворяли собой само Солнце? Примечательно, что волку, медведю и собаке знака такого никогда не ставилось.

В росписи, в ее размещении чувствуется строгая закономерность и законченность.

Наиболее любимыми из цветов у мастерицы были: белый, желтый, охра, красный, синий и черный. В последние годы жизни работала Бабкина в основном клеевой темперой и гуашью, значительно реже акварелью и маслом, то есть тем, что присылали и привозили многочисленные гости и заказчики.

В дом к мастерице любили приходить дети, они просили научить их «стряпать бобки». Так учила она будущих мастериц игрушек А. В. Завьялову и Л. Е. Дружинину. А. В. Завьялова, в свою очередь, «обучила игрушкам» Сергея Дружинина (1925— 1972), а Любовь Егоровна Дружинина — брата Николая.

Из Гринева промысел расселился и по другим деревням района. Гончарное ремесло переняла семья Рябовых от родственницы Бабкиной в деревне Ананьино — Прасковьи Бабкиной. Ананьевская посуда стала одной из лучших на Каргопольском базаре. Учила Прасковья Бабкина сына Ивана делать игрушки, а он, в свою очередь, передал эти навыки своему сыну — С. И. Рябову (1912—1984).

С.И. Рябов.
Крестьянин с гармонью и крестьянка. 1976

Игрушки мастеров гриневского круга, и особенно У. И. Бабкиной, и сейчас являются высокой школой. Так, Д. В. Шевелев (1910—1980), гончар, ныне живущий в Каргополе, за основу своих игрушек взял пластическое решение Полкана со всадницей, и это придало его работе ясность и цельность образа. Внимательно изучают наследие старой мастерицы А. Ф. Шевелева (р. 1932) и В.Д.Шевелев (р. 1933). В манере лепки и росписи мы замечаем все больше черт, присущих творчеству Ульяны Ивановны. От этого игрушки Анны Федоровны и Валентина Дмитриевича не только не теряют своеобразия, но, наоборот, обретают какую-то внутреннюю одухотворенность и самобытность.

И напротив, стоит только уйти от художественной системы, как резко меняется вид глиняных фигурок, они становятся обезличенными. Устоявшиеся приемы в работе нисколько не стесняют творческих возможностей мастера, не мешают игрушке быть современной.

Процесс по осмыслению творческого наследия У. И. Бабкиной теперь лишь только начинается. И каждый из современных гончаров, особенно молодежь, пришедшая в промысел, кто обратится к этому наследию, получит представление о подлинно народном понимании красоты и смысла декоративного творчества.

В последние 15 лет жизни её «бобки» (так Ульяна Ивановна называла свои игрушки) показывались на всех выставках произведений народного искусства. Они хранятся во многих музеях и частных коллекциях. Игрушка «Полкан».

Классиком народного промысла каргопольской игрушки по праву считается замечательный мастер, односельчанин Бабкиной, Иван Васильевич Дружинин (1887 – 1949 гг.). Иван Васильевич Дружинин род. в 1887 г. в семье гончаров. Игрушки начал лепить ещё в детстве, посудой же почти не занимался. В 1930-е гг. Дружинин был хорошо известен в среде собирателей народного искусства. Ему заказывали игрушки многие музеи страны, о нём писали в газетах. Долгое время считалось, что все работы, хранящиеся в музеях, сделаны одним только И.В. Дружининым. Но в 1976 г. вдова мастера, Екатерина Андреевна Дружинина, рассказала, как работала вместе с мужем. Иван Васильевич трудился в колхозе, а лепил лишь вечерами да по ночам. Игрушки он раскрашивал редко, «узоры наводила» Екатерина Андреевна. Игрушками до замужества она не занималась, лепить их так и не научилась, а вот в росписи мужа превзошла, да и многих односельчан тоже.
Иногда дружининские «бабы» держат в руках младенца, блюдо с хлебами или птицу. Голова лепится в условной манере: круглое лицо с выступающим подбородком да треугольный нос, уши и причёска отсутствуют. Головной убор напоминает шляпу с полями, островерхий колпак, цилиндрическую шапочку, изредка – крест. У «баб» на лифах изображены краснокирпичный круг или миндалевидное зерно.
Часто встречаются большие налепные пуговицы, которые напоминают большие серебряные пуговицы в одежде каргополок в начале XIX в. Передник очерчивается чёрной линией и на нём пишутся красно-оранжевые круги, кресты в лучах, круг с крестом внутри, мотивы колосьев, ветви деревьев. Большинство фигурок Дружинина окрашены извёсткой, и по белому фону написан узор. Цветовая гамма приглушена и сдержанна. Для неё характерны жёлтые, зелёные, розовые, красные, сиренево-синие краски неярких оттенков.
Мужские фигурки изображают крестьян и солдат, стоящих или сидящих. Одеты они в длинные кафтаны с налепными пуговицами. Лепкой рук, головы, лица они схожи с женскими фигурками. У стариков борода «расчёсана» красными и чёрными полосками, иногда – «серебром» и киноварью.
Фигурки животных близки между собой по форме и орнаментации. Они различаются лишь деталями: у коня – небольшая головка со стоящими ушами, у коровы – рожки серпом, у оленя – рога с короткими веточками. Роспись также несложна: фигурки забеливаются известкой, голова закрашивается синим или розовым. У коровы, оленя, на спинах птиц рисуются большие красно-оранжевые круги и кресты.
Пожалуй, одним из интереснейших персонажей дружининских игрушек является медведь. Он стоит на задних лапах, а в передних держит птицу, цветок, гармонь или сосуд. Туловище медведя белили известкой, голову красили охрой, сажей рисовали глаза, киноварью – рот. На брюхе часто рисовали что-то вроде деревца или цветка. Есть также ряд фигурок, раскрашенных чёрной краской с «серебром».
Музеи приобретали в первую очередь его работы. Игрушки И.В. Дружинина известны сейчас как «классические», каргопольские.

КОММЕНТАРИЙ К СЛАЙД-ШОУ:
Для работ Дружинина характерна монументальная пластика, тонкая цветовая разработка орнамента. Среди фигурок преобладают женские, в длинной юбке колоколом. Значительно меньше мужских фигур, изображений животных и птиц. Женские фигурки, будучи размером всего в ширину ладони, напоминают древних каменных баб. При лепке основой служил торс с головой, он насаживался на юбку, к торсу присоединялись скатанные калачиком руки, шляпы, корзинки и другие детали. Руки часто бывают положены на бёдра, вытянуты вперёд или воздеты к небу. Смотрите слайд-шоу «Мастера каргопольской игрушки».

Кулешов А.Г. (г.Москва)
О каргопольской игрушке: У.И. Бабкина и старейшие мастера промысла

Аннотация: Статья посвящена творчеству мастера каргопольской игрушки УИ. Бабкиной. Рассматривается ее роль в становлении и развития промысла, связь с традициями старой крестьянской игрушки 30–40–х годов XX века, особенности художественного творчества.

Ключевые слова: художественный промысел; каргопольская игрушка;

Summary: The article is devoted to the master Kargopol toys U. I. Babkina. Discusses its role in the formation and development of toy, the relationship with the traditions of the old peasant toys 30–40–ies of XX century, especially artistic creativity.

Keywords: art; craft; Kargopol toys;

Многие территории России издавна славились своими гончарными и игрушечными промыслами, продукция которых имела широкое распространение. Локальная вариативность, многообразие игрушки, связь с древностью и современностью, художественная выразительность и мастерство исполнения сделали эти небольшие глазурованные или расписные фигурки животных, птиц, людей любимыми для детей и взрослых. Они были не только игрушкой, но и непременными участниками разных праздничных обрядов и ярмарочных гуляний, потому что большинство из них были звуковыми (свистульками или погремушками). Каждый игрушечный центр имел «свое лицо», свою специфику в образных решениях и технологии, свой стиль изображения и особенности в орнаментальном оформлении. Филимоново и Скопин, Абашево и Каргополь, Дымково и Романово, Хлуднево и Чернышино, Старый Оскол, Суджа, Кожля, Петровское, Александрово–Прасковинка – большие и так называемые малые промыслы легко узнавались по их игрушке, спутать которую было невозможно. Однако мысленно очень интересно объединить все эти образы вместе – тогда получится необыкновенная по яркости, живости и нарядности многокрасочная панорама – картина настоящего народного праздника.

Каргополь, как центр производства традиционной глиняной игрушки, всегда выделялся среди других промыслов и всегда был знаменит. Его отличало многое, и это многое было неповторимо, своеобразно. Прежде всего (а это, на наш взгляд, главная особенность его произведений) – удивительная пластичность образов. Неслучайно каргопольские изделия называют часто не игрушкой, а пластикой малых форм, и это объяснимо: в Каргополье всегда больше любили делать целиковые фигурки, здесь меньше, чем в других центрах, производили свистулек и гремотух, хотя без них, конечно, не обходились. Крепкая, четко выявленная, весомая, устойчивая, обобщенная форма лежит в основе всего. И вовсе не удивительно, когда в связи с образами, созданными Иваном Васильевичем Дружининым, порой говорили о чертах монументальности, хотя сделаны они были в глине, а не в камне или бронзе. В его работах скульптурность всегда была действительно выявлена особо, но она присутствует по существу у всех каргопольских мастеров, потому что это местная традиция, которая соотносится и с образностью здешнего керамического ремесла в целом, с предметами бытовой керамики. Многие мастера, как мы знаем, наряду с игрушкой делали и традиционную посуду (особенно был известен своими работами Семен Иванович Рябов). Интерес к гончарству сохраняется и в наши дни (убедителен в этом отношении пример Валентина Дмитриевича Шевелева).

Типологически все игрушечные центры имеют один общий источник – пластические образы, связанные еще с первобытностью и славянскими древностями. Однако результаты всюду разные, потому что разным будет сам материал – местная глина. В каждом районе она имеет свои особенности. Каргопольские мастера прекрасно владеют своим материалом, давно изучили его специфику. Их глина и определяет характер создаваемых пластических решений. Именно этим обусловлены несколько утяжеленные пропорции фигур, их массивность.

стр. 67 Другая особенность каргопольской игрушки – в ее давней предрасположенности к сюжетности и фигурным композициям. Наряду с одиночными традиционными изображениями животных, птиц, женских и мужских образов в этой игрушке всегда были и групповые композиции, изображения из двух–трех и более фигур. Они обычно представлены за каким–то конкретным занятием или объединены общим движением. Такие групповые изображения были во все периоды существования каргопольской игрушки.

Именно каргопольская игрушка сохранила в таком многообразии традиционный для русской глиняной игрушки женский образ. Он представлен здесь и в архаичной типологии Берегини, и в образе Крестьянки–кормилицы, и в изображениях Горожанок. Однако показательно, что в каргопольской игрушке не встречается распространенный в других центрах характерный для конца XIX- начала XX вв. образ Барыни. Он оказался здесь все–таки чуждым, что было обусловлено исторически. Зато в Каргополье есть мифологические образы, напоминающие женское божество, только в зооморфном его виде. Это – Медвежахи и Оленихи (лучшие из которых – среди игрушек Клавдии Петровны Шевелевой). Они связаны с местным поэтическим и сказочным фольклором. Нет в других игрушечных центрах и фигурных групп, передающих сцены борьбы животных, например – нападение медведя на корову, коня или кабана, нападение собаки или волка на оленя. Уникальным каргопольским образом остается, конечно, и образ Медведя, который изображается здесь либо как древнее местное божество – хозяин этого древнего лесного края, либо как сказочный персонаж, близкий к людям и живущий рядом с ними. Интересно сопоставить замечательные образы Медведя у Ивана Васильевича и Елены Андреевны Дружининых и у Ульяны Ивановны Бабкиной.

Образы животных и птиц бесконечно разнообразны в каргопольской игрушке: одновременно существуют и более натуроподобные, и стилизованные, наделенные орнаментальными символами (например кони у И. В. Дружинина и С. И. Рябова).

стр. 68 Есть в Каргополье и оригинальные образы, появившиеся сравнительно недавно, но получившие очень широкое признание. Они были приняты промыслом и воспринимаются как традиционные. Самый известный из них – образ Полкана–Китовраса, созданный в начале 1970–х гг. У. И. Бабкиной. Среди жанровых композиций, к которым часто обращались уже в конце 1970–х гг., такие, как «Катание на санях», «Тройка», «Бражники в лодке», которые не встречаются в других центрах.

В каргопольской игрушке нечасто обращались к глазурованным изображениям, эта игрушка славилась именно как расписная. От сдержанной гаммы игрушек начала XX в., еще сохранявших связь с древностью и пользовавшихся обварной техникой и минеральными красителями, в дальнейшем, как только это стало возможным, произошел переход и к более яркой известковой или гипсовой грунтовке, и к фабричным краскам. Роспись игрушек становилась более контрастной, но всегда оставалась конструктивной, выявлявшей особенности в построении фигуры. Неизменными были и остаются излюбленные ее цвета: белый, черный, красный, синий, желтый, применяемые в разных сочетаниях и в соединении с орнаментальными дополнениями. Орнаментальные решения всегда согласованы с пластическим образом и соответствуют содержанию образа.

Ранние игрушки Бабкиной очень близки знаменитым крестьянским игрушкам И. В. Дружинина, и это понятно. Они исходят по существу из одной традиционной пластической основы. Это будет ощущаться в ее игрушках 1950–х и в игрушках 1970–х гг. И все–таки игрушки Дружининых и Бабкиной будут отличаться. Их не спутать, потому что разным, очень индивидуальным будет подход к содержанию традиционного образа. Сказывалось не только влияние разного времени. Игрушки Бабкиной акцентируют несколько иное в своем содержании. Крестьянское, связанное с народным искусством на рубеже XIX–XX вв., что было так сильно проявлено у Дружининых, не выражено у нее так явно. Больше всего ей хочется приблизить этот образ к людям, сделать его живым и понятным. В отдельных фигурках крестьянок или в композициях, где крестьянки представлены вместе с мужскими фигурами, акцент у нее делается не на характерном, индивидуальном, как у Дружининых, а на жанровом, повествовательном. Особенно это проявляется в конце 1970–х гг. в больших многофигурных ее композициях, таких как «Катание на санях» или «Бражники в лодке».

Что касается изображения животных, то здесь Бабкина тоже находит свой путь. Образы Дружининых – либо строгие, натурные, либо близкие к их человеческим образам–портретам, обобщенные, условно–символические. У Бабкиной они более человечны, естественны, жизненны или превращены в сказочные. Достаточно посмотреть на ее веселых танцующих под гармошку медведей или на стоящих в ряд коров, с наивным любопытством добродушно смотрящих на людей. Связь с песенным и сказочным местным фольклором была у многих каргопольских мастеров. Можно вспомнить замечательных Медвежат Клавдии Петровны Шевелевой или обращенных на две стороны двуединых фантастических коней Семена Ивановича Рябова. У Бабкиной эта связь с фольклорными, мифологическими образами была особенной, отличавшейся от других. Известно, что она не только сама сочиняла сказки, но и «играла в сказку» в самом процессе лепки или росписи своей игрушки. Отсюда и появился на свет ее восторженно принятый всеми образ Полкана–Китовраса. Он давно существовал в фольклоре этих мест, но не был распространен в каргопольской игрушке. У нее он получил пластическое и живописное воплощение, причем настолько точное и выразительное, что заставляло всех поверить в реальное существование таких Полканов. Бойкие, веселые Полканы Бабкиной пришли к людям, чтобы дарить им добро, радость и благополучие. Как и другие образы Бабкиной, они прежде всего правдивы и полны жизнелюбия.

стр. 69 Пластическая и живописная основа произведений УИ. Бабкиной по существу тоже едина с Дружиниными и сопоставима с тем, что есть у других каргопольских мастеров. Однако и здесь результат разный, потому что выбираются другие художественные средства.

Путь, выбранный Иваном Васильевичем Дружининым, – это усиление материального, пластического, скульптурной выразительности. Благодаря простоте, четкости силуэта, собранности геометризованных объемов, он добивается монументальности и внутренней экспрессии образа. Использование обварной техники или техники грунтовки известью, прекрасное чувство материала, знание его особенностей дают эффект подчеркнутой фактурности. Применение натуральных красителей, а в дальнейшем минимального количества фабричных красок только усиливали впечатление строгости и простоты образов. Этому способствовали и орнаментальные дополнения. У Дружининых они символические по своему характеру, связанные с древней крестьянской земледельческой культурой.

Вспоминая об Ульяне Ивановне Бабкиной, вместе с лучшими каргопольскими мастерами, вложившими так много своей души в замечательную традиционную глиняную игрушку, очень хотелось бы вспомнить и о человеке, который написал прекрасную книгу о каргопольской игрушке и ее создателях. Это Геннадий Петрович Дурасов, большой, настоящий знаток народной культуры и русской традиционной глиняной игрушки. Его книга была и остается до сих пор лучшей работой о каргопольском промысле.

// Рябининские чтения – 2015
Отв. ред. – доктор филологических наук Т.Г.Иванова
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2015. 596 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

Читайте также: