Конструктор вертолетов в америке
Обновлено: 23.04.2024
На пользу Родины
В царской России карьера Игоря Сикорского развивалась стремительно. Первой его победой был поднявшийся в небо 26 мая 1913 года огромный четырёхмоторный самолет "Русский витязь". Он был в четыре раза тяжелее летательных аппаратов того времени и являлся первым многомоторным аэропланом в мире. Спустя год по проекту Сикорского был построен гигантский авиалайнер "Илья Муромец", на котором конструктор лично совершил перелет из Петербурга в Киев и обратно.
С 1912 года Сикорский работал в Петербурге на должности главного конструктора авиационного отдела Русско-Балтийского вагонного завода. До 1917 года он сконструировал 25 моделей самолетов и два вертолета.
За свои успехи Сикорский был удостоен Большой золотой медали на 2-й Международной воздухоплавательной выставке. Царское правительство отметило его достижения одним из высших российских орденов – орденом Святого Владимира 4-й степени.
Однако после революции жизнь Сикорского резко изменилась. Шесть его новых самолетов ржавели на заводском конвейере. Самому конструктору грозил расстрел. Спасаясь от верной смерти, в начале 1918 года Сикорский бежал в Европу, а затем в Америку.
Из курятника в небо
Первое время в США Сикорский не мог найти применения своим талантам. После Первой мировой войны самолеты в Америке никого не интересовали. Гениальному конструктору приходилось работать чернорабочим; он также давал уроки математики в школе для русских эмигрантов в Нью-Йорке и думал о новых моделях самолётов.
Важную помощь Сикорскому оказал русский композитор и пианист Сергей Рахманинов, тоже занесённый историей в США. Сикорский в это время основал собственную фирму "Сикорский эйркрафт", которая располагалась в бывшем курятнике. Рахманинов купил акции фирмы на большую сумму в 5 тысяч долларов и, чтобы придать вес начинанию, стал ее вице-президентом.
С этого момента работа кипела не переставая. Вокруг Сикорского собрались эмигранты из России. Это были инженеры, чертежники, механики. Заместителем директора фирмы стал конструктор М. Глухарев. Сикорский старался помочь бедствующим соотечественникам. Простыми рабочими у него трудились русские генералы и адмиралы. Русскими были охранники и уборщики. На заводе Сикорского царила атмосфера доверия, братства и взаимопомощи, чем сильно отличалась от нравов тогдашней Америки.
"Мистер-вертолет"
Американцы узнали о Сикорском, когда он сконструировал первый в мире самолет-амфибию или "летающую лодку", как её тогда называли. Фирма стала получать один заказ за другим. Престиж русских авиастроителей в США возрос, и заказчики требовали, чтобы на авиафирмах конкурентов не менее половины инженеров были русскими.
Однако главным достижением конструктора Сикорского стали вертолеты. Первый из них поднялся в воздух Америки в 1939 году. Это было летающее чудо, и вскоре к изобретателю пришла всемирная слава. В США Сикорским гордились и уважительно называли "мистер-вертолет".
Эпилог
В СССР о вертолётах Сикорского могли только мечтать. У нас имелась лишь одна лодка-амфибия его производства. Она была закуплена правительством и принимала участие в поисках экипажа лётчика Леваневского. В любимом фильме Сталина "Волга-Волга" американская амфибия присутствует в нескольких кадрах.
Но её там выдавали за "советскую", а разваливающийся на ходу пароход - за американский. Впрочем, это была комедия, а в комедии можно и прихвастнуть.
Когда говорят про известных русских эмигрантов, особенно тех, кто внес вклад в развитие науки и техники, то чаще всего упоминают авиационных конструкторов, работавших в США. При этом, кроме Игоря Сикорского, мало кто из людей, всерьез не увлеченных историей авиации, назовет еще хотя бы пару фамилий.
Список же этот огромный. Даже в таких объемных трудах, как «Русская авиационная эмиграция» В. Михеева и «Золотая книга эмиграции», не все упомянуты.
Много места уделять Сикорскому, видимо, не стоит — о нем и так много знают. Можно лишь добавить, что основанная им фирма почти полностью состояла из русских эмигрантов (около двухсот человек), среди которых было немало известных людей. Они даже создали целый поселок с собственной школой, клубом, православной церковью и (!) русской оперой.
Не менее интересной фигурой был Александр Прокофьев-Северский. Он прославился не только как летчик, но и как талантливый организатор, создатель морской авиации на Балтике. Северский послужил прототипом «поручика Карповича» из книги «Повесть о настоящем человеке». Он был вторым в мире летчиком, который летал с протезом (первым был Юрий Гильшер).
В США Северский вместе с Александром Картвелли создал фирму Seversky Aircraft (тоже в основном из эмигрантов), позже Republic Aviation. Эта фирма создала знаменитый истребитель P-47 Thunderbolt и другие самолеты, включая состоящий ныне на вооружении A-10 Thunderbolt II.
Первый в США вертолет был построен фирмой Helicopter Corporation of America, которую создал Г. Ботезат. Фамилия вроде бы не русская, но звали-то его Георгий Александрович. Родился Ботезат в Санкт-Петербурге, родом из бессарабских дворян, и до революции уже считался одним из крупнейших специалистов по аэродинамике. Не все эмигранты из России уже были состоявшимися специалистами.
Например, Константин Захарченко лишь в 1916 году закончил Морской корпус. После революции уехал в США и уже в 1927 году со своим однокурсником Джеймсом МакДоннелом создал фирму, которая, правда, выпустила лишь один самолет. Захарченко уезжает в Китай, где создает конструкторское бюро и авиационный завод. По возвращении он снова возвращается к своему однокурснику в его фирму McDonnell Aircraft, где создает несколько уникальных вертолетов. Закончивший в 1908 году Киевский университет Михаил Струков уехал в США. В 1943 году создает там фирму Chase Aircraft, самым известным детищем которой стал военно-транспортный самолет C-123 Provider. Кроме фирм, созданных в США русскими конструкторами, на других предприятиях так же можно было встретить много русских фамилий.
На крупнейшей в то время американской фирме Curtiss-Wright с 1923 года работал конструктором Михаил Григорашвили. Позже он организует собственную небольшую фирму, занимавшуюся постройкой легких самолетов, а затем едет в Канаду, где на фирме Canadian Car and Foundry создаст свой собственный истребитель FDB-1. Так как его чаще всего упоминали как Майкла Грегора, то мало кто обращал внимание, что он был из России. До революции же Григорашвили был главным инженером завода, изготовляющего авиационные винты его собственной конструкции.
Потомок известного дворянского рода Борис Вячеславович Корвин-Круковский (почти вся семья расстреляна), военный летчик, пионер внедрения радио в авиации. В эмиграции он занимался как исследовательской деятельностью в области аэрогидродинамики, так и строил летающие лодки. 1925 году он становится вице-президентом фирмы EDO, работавшей в гидроавиации. Поплавки этой фирмы использовались в сотнях моделях гидросамолетов более чем двух десятков стран (включая СССР). Корвин-Круковский проявил себя и как конструктор, и как ученый, и как способный организатор. Он помог Сикорскому в создании его фирмы, в его компании нашло работу немало русских инженеров.
Самым массовым советским военно-транспортным самолетов в период Второй мировой войны и после нее был Ли-2, лицензионная версия американского DC-3 фирмы Douglas Aircraft. В создании этого самолета, как и других машин компании, принимал участие бывший студент Петроградского политехнического института, Владимир Клыков.
В другой американской компании, Glenn Martin, главным конструктором одной из лучших американских летающих лодок PBM Mariner был ученик Жуковского Михаил Ваттер. Позже Ваттер занимался противоракетной обороной и разработкой «шатлов». В фирме Consolidated работал Федор Калиш. Интересный факт — он был отправлен в СССР для налаживания там лицензионного производства летающих лодок «Каталина». В фирме Boeing разработкой крыла знаменитой «Летающей крепости», а позже и других самолетов занимался Янис Аккерман. И это лишь те, кто оставил наиболее заметный след в истории американской авиации.
Игорь Иванович Сикорский был гением. В возрасте 24 лет он презентовал Николаю II первый в мире многомоторный самолёт «Русский Витязь», открывший эру тяжелой авиации, потом Сикорский стал основателем ветролетостроения.
Игорь Сикорский родился 6 мая 1889 года в Киеве. Он был пятым ребёнком в семье. Родители будущего «отца авиастроения» были людьми интеллигентными и оба имели медицинское образование. Глава семьи, Иван Алексеевич, профессор университета имения Святого Владимира, получил мировую известность как автор многочисленных трудов по психиатрии, всеобщей психологии и нервно-психиатрической гигиене. В 1913 году Сикорский старший был приглашён в качестве эксперта на процесс по скандальному «делу Бейлиса». Иван Алексеевич дал заключение, в котором предполагал «ритуальный характер убийства». Последовавшая за этим волна антисемитизма и погромов подкосили здоровье Ивана Алексеевича, в университет он больше не вернулся. Мать Сикорского прививала сыну любовь к искусству, от неё маленький Игорь узнал про Леонардо да Винчи и его разработки летательных аппаратов. Любимой книгой Сикорского был роман Жюля Верна «Робур-завоеватель». Воздушный аппарат из этой книги, возможно, стал прообразом будущих проектов Сикорского. Первую модель летательного аппарата Игорь Сикорский сделал в возрасте 12 лет, это был вертолёт с резиновым моторчиком.
Из кадетов в инженеры
Стать авиаконструктором Сикорский решился не сразу. Одно время Игорь Иванович учился в морском кадетском корпусе, но поступление туда было скорее следованием по стопам старшего брата, чем «решением на всю жизнь». Хотя Сикорский был доволен учёбой в кадетском корпусе, он принимает судьбоносное решение о поступлении в высшее техническое заведение и мечтает стать инженером. На дворе был 1906 год, Россию лихорадило волнами революционного протеста, университеты фактически не работали. Сикорский времени не теряет и едет учиться в Париж, в техническую школу Дювиньо де Лано.[С-BLOCK]
Проучившись там год, Сикорский возвращается в Киев и поступает в Политехнический институт. Показывая неплохие результаты в академической успеваемости, Игорь Иванович всё же решает, что ему не стоит тратить времени на изучение необязательных для авиаконструктора дисциплин. Диплом Сикорский получит только через 7 лет, уже будучи известным авиаконструктором. Сейчас же он едет в Европу, где знакомится с последними разработками авиастроения и покупает в Париже двигатель. Вернувшись в Киев, Сикорский строит свой первый «геликоптер», но терпит фиаско дважды – вертолётам не хватает тяги. Сикорский решает заняться разработкой аэропланов с жестко закрепленным крылом, не оставляя своей мечты о вертолётостроении.
130 лет назад родился прославленный русский авиаконструктор, философ и визионер Игорь Иванович Сикорский. Именно он разработал те самые системы, которые сейчас используются, например, в современных вертолётах президентов США и России. Действительно, наследие знаменитого авиаконструктора, создавшего первый в мире бомбардировщик, четырёхмоторный самолёт и одновинтовой вертолёт, является предметом нашей национальной гордости.
Любимец царя
В 1913 году, во время первых полётов созданного Игорем Сикорским «Русского витязя» (ставшего родоначальником всех многомоторных тяжёлых самолётов в мире) над окрестностями Петербурга, машина преодолевала расстояние всего в 100 км. Сегодня перелёты преемников детища Игоря Ивановича Сикорского гораздо масштабнее, в то же время его авторитет в создании тяжёлых многомоторных воздушных кораблей бесспорен.
Родился будущий учёный-авиаконструктор 25 мая (по старому стилю) 1889 года в семье знаменитого киевского психиатра и психолога Ивана Алексеевича Сикорского, в свою очередь вышедшего из семьи бедного сельского священника. В юношестве три года учился в петербургском Морском кадетском корпусе. Там будущий авиаконструктор оканчивает только общий курс: в 1906 году он уезжает на родину воздухоплавания, во Францию, где полгода учится в знаменитой Технической школе Дювиньо де Ланно.
В 1907 году юноша поступает в Киевский политехнический институт и, читая о братьях Райт, много работает в своей импровизированной авиационной мастерской, постепенно начиная осознавать, что авиация может стать делом всей жизни. Старший сын и продолжатель дела всемирно знаменитого авиаконструктора Сергей Сикорский свидетельствует: «Главным шагом отца на пути в авиацию… стали две книги, прочитанные им в 16 лет. Первая – малоизвестная сейчас книга Жюля Верна “Робур-завоеватель”. Вторая искра – в Англии нашли старинную кожаную книгу, содержащую рукописи Леонардо да Винчи. Там была одна из его последних работ “Кодекс Атлантикус”, где были нарисованные различные помпы, насосы, включая и знаменитый рисунок вертолёта». В 1909 году Игорь Сикорский вновь едет в Париж учиться у известного конструктора и испытателя самолётов Фердинанда Фербера. Вернувшись в Киев, он приступает к самостоятельной конструкторской деятельности.
Самолётные проекты Сикорского заинтересовали генерал-майора Михаила Шидловского, возглавлявшего русские авиаотряды и эскадры и бывшего в ту пору руководителем знаменитого завода Руссо-Балт. Несмотря на возраст изобретателя (22 года), Шидловский подписывает с ним контракт на создание самолёта. Вначале это были проекты маленьких истребителей. Но вскоре Игорь Сикорский осознаёт, что для России с её суровым климатом и огромными просторами крайне необходимо построение мощного четырёхмоторного самолёта.
Осенью 1913 года авиаконструктор с помощниками представляет проект. А уже на следующий день авиационный отдел завода начинает строить «Русского витязя». Случилось это всего через девять с половиной лет после полётов братьев Райт. Николай II, свидетельствуют историки, лично осматривал «Русского витязя» и в кабине самолёта в течение получаса беседовал с его создателем. Через неделю царь прислал в подарок изобретателю золотые часы. Впоследствии Игорь Сикорский был награждён также орденом Святого Владимира IV степени. Согласно одной из версий, причиной эмиграции Игоря Сикорского в марте 1918 года на британском корабле из Мурманска стало именно расположение к нему русского царя. Согласно другой – осознание того, что после развала армии, промышленности и закрытия Руссо-Балта авиастроение в России не сможет развиваться долгие годы.
«Мистер Геликоптер»
В марте 1919 года Сикорский из Франции переезжает в США. Поначалу в Америке Игорь Иванович сильно бедствует, даёт уроки математики, читает лекции по авиации и астрономии русским эмигрантам в вечерней школе. В 1923 году в бывшем курятнике одной из ферм Лонг-Айленда (Нью-Йорк) авиаконструктор основывает в тесном контакте с русскими инженерами авиационную фирму Sikorsky Aero Engineering Corporation, где занимает должность вице-президента.
Начало деятельности стало достаточно хлопотным. Основательного первичного капитала не было. Первый самолёт в США был создан Сикорским при помощи пятнадцати русских эмигрантов, жертвенно трудившихся бесплатно. Выдающийся российский композитор Сергей Рахманинов лично участвовал в его предприятии, прислал чек на 5000 долларов, что было весьма существенной по тем временам суммой. В архивах сохранилось несколько писем композитора, где он называет Игоря Ивановича Сикорского «настоящим Ильёй Муромцем».
До 1939 года Сикорский создал около 15 типов самолётов. Первый крупный успех Сикорского в Америке связан с самолётом-амфибией S-38 (1928). Его модификации S-42 и S-43 снимались в советском фильме «Волга-Волга». Самолёт оказался настолько удачным, что завод получил заказы на 114 таких машин.
В 1939 году авиаконструктор убеждает руководство United Aircraft (ныне United Technologies, в состав которого входит Sikorsky Aircraft), что настало время для вертолёта. Сегодня имя Sikorsky известно всему миру. За заслуги в вертолётостроении основоположник современной авиации и создатель американской вертолётной промышленности получил в США прозвище «Мистер Вертолёт» («Мистер Геликоптер»).
Сейчас вертолёты, в частности вертолёты Sikorsky, являются одной из основ боевой мощи США. Сам же Игорь Сикорский придавал большое значение роли вертолётов во время спасательных работ, при перевозке раненых и больных, при распределении гуманитарной и медицинской помощи, при инженерных работах. Благодаря его вертолётам, согласно данным профессора Евгения Александрова, самого авторитетного исследователя вклада русских американцев в историю развития США, спасено более миллиона жизней.
На вертолётах авиаконструктора впервые совершены перелёты через Атлантический (S-61, 1967) и Тихий (S-65, 1970) океаны (с дозаправкой в воздухе). Конструкции «русской фирмы» ценятся чрезвычайно высоко. Больше всего заказов было от авиагиганта Pan American.
«Двигаться вперёд»
Сикорский создаёт новую компанию – «Сикорский Авиэйшн Корпорэйшн». И, стремясь поддержать соотечественников, в первую очередь набирает туда русских. На новом заводе компании в Стратфорде, где русские построили (в том числе и на средства Сикорского) церковь святого Николая Чудотворца (1942 год), вместе с главным конструктором трудились братья Глухарёвы, Михаил Бьювид, Николай Соловьёв, Николай Кодров, Николай Лабенский, Георгий Мейер и другие. Из фирмы Сикорского вышли А. Никольский, Н. Александров, В. Гарцев, ставшие впоследствии профессорами крупнейших американских университетов.
Спустя десятилетия с помощью своих соотечественников, поверивших в него, Сикорский своеобразно «материализуется» на родине. Так, знаменитый вертолет S-58 был куплен Никитой Хрущёвым в 1959 году у американского президента Эйзенхауэра, первым из глав государств начавшего использовать вертолёты для личного пользования.
Документы и воспоминания соотечественников повествуют, что всемирно известный авиаконструктор был активен и в русской общине. Возглавлял Толстовский фонд и Пушкинское общество Америки, поддерживал созданное осенью 1923 года Николаем Рерихом и молодым сибирским писателем Георгием Гребенщиковым в селе Чураевка (основано русскими переселенцами в штате Коннектикут) русскоязычное издательство «Алатас». В 1931 году публикует там «Книгу жизни», знаменитую психологическую хрестоматию своего отца профессора Ивана Сикорского.
Сикорский состоял почётным членом активного в те годы Русского объединённого общества взаимопомощи в Америке (РООВА) и Общества русских американских инженеров в США. Читал лекции о последних достижениях в области вертолётостроения в обществе «Наука» при РООВА, состоявшем преимущественно из русских крестьян, переселившихся в Америку для заработков и стремившихся к знаниям.
В архиве Толстовского фонда (русская эмигрантская благотворительная организация, созданная в Нью-Йорке 15 апреля 1939 года Александрой Львовной Толстой, младшей дочерью Толстого, с целью оказания помощи русским беженцам на территории США и Европы) сохранились документы, подтверждающие, что после Второй мировой войны наряду с другими известными деятелями русской эмиграции – князем С. С. Белосельским-Белозерским, Л. Ф. Магеровским, П. А. Сорокиным, К. Г. Белоусовым – Игорь Сикорский прилагает огромные усилия для спасения русских «ди-пи» (сокращение от англ. «displaced person», «перемещённое лицо»).
Игорь Сикорский всегда пользовался большим авторитетом в русской колонии. Русские американцы знали, что он, как и его отец и дед, много размышляет над проблемами мироздания и пишет богословские работы. Мало кто знает, что Сикорский – автор книг на философские темы: The invisible encounter (1938), The message of the Lord’s prayer (1942).
В своих работах Сикорский же ставил задачей осмысление вопросов о том, куда идёт современный мир и почему добро остается добром, зло – злом, смерть – смертью, а спасение – спасением. Дата написания «Отче наш. Размышление о молитве Господней» (декабрь 1941 год, Коннектикут) и запуск вертолёта, изобретённого русским техническим гением, в массовое производство, совпадают. Автор, будучи внуком знаменитого православного киевского священника и первоклассным инженером-исследователем, в продолжение почти двухтысячелетней богословской традиции детально разбирает с современных позиций каждый элемент молитвы «Отче наш» и рассказывает о её вечной актуальности и непреходящей ценности для души христианина.
Стоит добавить, что после переезда в США, Сикорский был прихожанином Русской зарубежной церкви, а впоследствии перешёл в Русско-американскую церковь. Известно также, что Игорь Сикорский финансово поддержал строительство в Стратфорде православной церкви святого Николая Чудотворца (1942 г.) и периодически спонсировал одно из американских библейских обществ – Worldwide Bible Reading.
В 1938 году прославленному авиаконструктору было доверено держать речь перед соотечественниками по случаю 950-летия крещения Руси. Ссылаясь на Фёдора Достоевского и Владимира Соловьева, Сикорский напутствовал: «Русский народ должен подумать не о том, как повернуть назад, к тому, что не устояло, видимо, не уберегли, а подумать о том, чтобы из того болота, в котором мы теперь увязли, выбраться на широкую дорогу, чтобы двигаться вперёд».
Заслуги Игоря Сикорского перед мировым авиастроением и Соединёнными Штатами были неоспоримы. В 1951 году президент Г. Трумэн вручил прославленному авиаконструктору от имени вертолётной промышленности приз Colliers. Именем Сикорского в Бриджпорте (шт. Коннектикут) назван аэропорт. Существует Исторический архив имени Сикорского The Igor Sikorsky Historical Archives. За свои труды изобретатель удостоился множества премий, наград, благодарственных грамот и почётных членств. В частности, был награждён почётной медалью Джона Фрица «За научно-технические достижения в области фундаментальных и прикладных наук в области авиации». Такая награда была присуждена всего двум людям — Орвиллу Райту и ему. Он также был награждён президентом Л. Джонсоном Национальной медалью за научные достижения.
В США имя Сикорского наряду с именами Эдисона, Бема, Ферми, О. и У. Райтов, Пастера включено в Национальный зал славы изобретателей. В 1988 году Почтовое ведомство США выпустило авиационную марку достоинством в 36 центов с портретом Сикорского, изображением наиболее популярного из его вертолётов VS-300 и надписью «Igor Sikorsky».
Надпись на надгробии Игоря Сикорского на кладбище св. Иоанна в Стратфорде гласит: «Редко, когда мечты дальновидного человека воплощаются в действительности. Ещё реже дальновидный человек приносит благо другим, осуществляя своё призвание. Таким человеком был Игорь Иванович Сикорский, пионер воздухоплавания, отец вертолёта, изобретатель и философ».
В последние годы вопрос об этническом происхождении и национальном самоопределении выдающегося авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского (1889 — 1972) стал чрезвычайно острым, что видно по значительному читательскому интересу к этой теме и в России, и на Украине.
Для тех, кто способен слышать и видеть (вне зависимости от происхождения, гражданства и занимаемой стороны в современном украинском конфликте), ответ на этот вопрос очевиден: Сикорский был ярым монархистом и русским националистом, мечтал о возрождении Российской империи, сотрудничал в газетах под говорящими названиями «Державная Русь» и «Воскресение России», был членом Российского политического комитета, Пушкинского общества и Толстовского фонда, спонсором множества русских эмигрантских организаций — и культурных, и общественно-политических.
Казалось бы, все уже давно сказано и доказано, но на противоположную сторону, считающую Сикорского «відомим українцем» и находящуюся в мире своих собственных фантазий, вряд ли повлияют какие-то дополнительные аргументы. При всем этом биография Сикорского чрезвычайно интересна сама по себе, и с каждым годом появляются все новые факты и свидетельства.
Мы не будем пересказывать в очередной раз и так всем известные вехи биографии авиаконструктора, а попробуем посмотреть, как его образ воспринимался современниками и как он менялся на протяжении времени.
Эмигрантская пресса — и русская, и украинская — является важным источником по биографии Сикорского, причем вторая намного более примечательна и показательна, что мы и продемонстрируем.
Но начнем все же с русской эмигрантской прессы.
Тут ничего неожиданного, конечно, нет. «Типичным русским успехом является карьера конструктора "Ильи Муромца" Сикорского», — писал автор рижского иллюстрированного журнала «Для Вас» 13 мая 1934 г. в статье «Неугасаемый светоч. Русская культура и ее мировое значение».
Газета «Голос народа» (№ 70 от 14 сентября 1933 г.) сообщала, что в Збраславском замке недалеко от Праги был открыт Музей русского творчества. Этот музей собирал материалы, относящиеся к жизни, творчеству и быту русских за рубежом. И неудивительно, что фотографиям, чертежам и документам авиационного завода Сикорского была отведена целая витрина.
Приезды Сикорского становились праздниками для русских эмигрантских общин, они позволяли отвлечься от серых будней жизни в изгнании, давали возможность порадоваться за своего соотечественника.
Вот как, к примеру, анонсировала посещение Белграда Сикорским местная газета «Царский вестник»: «По полученным нами сведениям, между 17 и 20 октября тек[ущего] года в Белград прибывает на несколько дней наш знаменитый соотечественник Игорь Иванович Сикорский, прославленный изобретатель и высокоталантливый конструктор летательных аппаратов и в то же время горячий русский патриот.
Игорь Иванович Сикорский известен русским людям не только как конструктор и создатель первого в мире большого моторного самолета "Русский витязь", но и как стойкий борец за русские национальные заветы и за Православную церковь. Надеемся, что прибывающему в Белград дорогому гостю русскими людьми будет оказан прием как одному из тех людей, имя которого войдет в славные страницы нашей истории…» (№ 623 от 18 сентября 1938 г.).
Николай II и Игорь Сикорский на «Русском витязе»Николай II и Игорь Сикорский на «Русском витязе»
В одном из последующих номеров «Царского вестника» рассказывалось о том, как прошла встреча с Сикорским.
21 октября 1938 г. Русский научный институт и Военно-научные курсы устроили в белградском Русском доме в честь Сикорского «чашку чая». Авиаконструктор рассказал о том, как «при содействии русских людей он создал свое дело в Америке, подчеркнув исключительное значение своих русских сотрудников в успехе своего дела».
После «чашки чая» в том же Русском доме состоялось торжественное собрание в честь Сикорского, на котором выступили начальник управления по делам русских эмигрантов Василий Штрандман, представитель Русского общевоинского союза генерал-лейтенант Иван Барбович, представители различных общественных организаций и русских газет. «На другой день И.И. Сикорский, побывав на Опленце, помолившись у гроба Блаженнопочившего Короля Александра I Рыцаря, покинул Белград, оставив самое лучшее впечатление на русских людей г. Белграда» (№ 629 от 30 октября 1938 г.).
Примерно в таком же ключе выдержаны и другие публикации о самом Сикорском или о его встречах с представителями русских организаций в той или иной стране.
Но, может быть, это все выдумки «москалей», их извечное желание присвоить себе чужие достижения?
Да нет, ничего подобного. Для того чтобы убедиться в этом, обратимся к украинской эмигрантской прессе — уж она-то точно не будет врать и играть на руку русским!
Возьмем для примера газету «Свобода» — ведущее и старейшее издание украинской эмиграции в США, непрерывно выходящее с 1893 г. Что мы видим?
Вот, к примеру, заметка от 3 марта 1927 г., которая говорит сама за себя — «Московский инженер строит самолеты для путешествия через океан».
Этот самый «московский инженер» — Сикорский, но, конечно, авторы газеты имели в виду не то, что Сикорский уроженец Москвы, а то, что он «москаль». Впрочем, в самом тексте заметки Сикорский обозначен и как «русский инженер». В заметке от 25 октября 1927 г. Сикорский вновь назван «русским инженером».
В номере «Свободы» от 19 апреля 1958 г. помещена статья «Не общее, а московское дело», в которой критикуется деятельность одной из антисоветских организаций — Американского комитета по освобождению от большевизма (АКО). В чем же провинился перед «Свободой» и украинскими националистами этот комитет?
А в том, что на свою радиостанцию «Освобождение» (ныне «Радио Свобода») практически не зовет украинцев, зато перед микрофоном радиостанции постоянно появляются всякие «русские "светочи"». Среди которых, как нетрудно догадаться, упомянут и авиаконструктор Игорь Сикорский. Дополнительно «Свобода» указывала и еще одну его «вину»: он финансирует русских монархистов, в частности, газету «Знамя России».
«Как можно вести успешную противосоветскую пропаганду при помощи реакционных сторонников царской системы, идеи которых ненавистны на всем европейском Востоке и всеми демократами свободного мира?» — возмущался сотрудник «Свободы» и ехидно задавался вопросом, почему издания АКО не публикуют лозунги «Союза русского народа» времен Пуришкевича.
В целом же «Свобода» уделяла не очень много внимания Сикорскому, а если и упоминала его, то или просто как «инженера», или как «русского инженера». Авторам газеты было очевидно, что идея объявить русского монархиста и противника «украинства» Сикорского — тогда еще вполне живого и здорового — украинцем не вызовет ничего, кроме смеха окружающих. Впрочем, вероятно, такая идея им и в голову не приходила, настолько она нелепа.
Но прошло время, Сикорский умер, ушли в мир иной почти все люди, близко его знавшие. И с конца 1990-х гг. в украинской эмигрантской прессе начинаются осторожные попытки присвоить его имя себе. Впрочем, в той же «Свободе» мы не обнаружим безумия, которое можно наблюдать в современных украинских СМИ — эмигрантская газета пыталась сохранять здравый смысл, и, надо сказать, в большинстве случаев ей это удавалось.
20 августа 2004 г. была опубликована одна из самых известных статей, на которую любят ссылаться украинские СМИ, — «Игорь Сикорский: "Мой род — чисто украинского происхождения"». Ее автор, Дарья Маркусь, обратила внимание на письмо Сикорского историку Василию Галичу, написанное 30 августа 1933 г., в котором читаем такие строки:
«Мой род чисто украинского происхождения, из села на Киевщине, где мой прадед и прапрадед были священниками» («My family is of purely Ukrainian origin, having come from a village in the State of Kiev where my grandfather and great-grandfather were priests»).
Письмо это реально существует, оно хранится в фонде Галича в архиве Университета Миннесоты (Wasyl Halich papers. Box 2. Folder 13). Само собой, украинские СМИ любят цитировать только начало этого письма, «забывая» упомянуть его окончание. Буквально следующие строки выглядят так:
«Однако мы считаем себя по происхождению русскими, из определенной части России, рассматривая украинский народ как неотъемлемую часть России, так же, как Техас или Луизиана являются неотъемлемой частью Соединенных Штатов». (However, we consider ourselves Russian by origin of a certain part of Russia, considering the Ukrainian people an integral part of Russia, just as Texas or Louisiana is an integral part of the United States»).
Очевидно, что Сикорский был готов назвать себя украинцем только в территориальном смысле (в том же, в каком русский человек может называть себя сибиряком, казаком и т.д.), при этом рассматривая украинцев как часть единой русской нации.
Это отчасти признала и Дарья Маркусь, пусть и нехотя: «То, что он определял себя как русского, можно было бы не столько оправдать, сколько прояснить в контексте времени и приоритетных интересов И. Сикорского. Он принадлежал к тому слою украинской интеллигенции начала XX века, которая себя обозначала как "малороссы". К сожалению, такая же ментальность и сегодня наблюдается среди украинцев в немного ином представлении, мол, мы, русские и украинцы — братские народы и должны быть всегда вместе. А сегодня такое мышление уже труднее оправдать».
Кроме того, она рассказала о своей переписке с сыном Сикорского Сергеем. Так вот, Сергей Сикорский в письме к Маркусь определил своего отца как «Russian and a proud son of Kiev» («русского и гордого сына Киева»).
Из той же статьи Маркусь происходит и другой миф: якобы Сикорский обращался за ссудой в 5 тысяч долларов, нужных ему для строительства самолетов, к Украинскому народному союзу (УНС) в США. Он будто бы получил отказ, но в итоге ему дал нужную сумму композитор Сергей Рахманинов.
Маркусь, сообщив эту информацию, все же предусмотрительно оговорилась, что история про обращение Сикорского в УНС — слух, который сегодня тяжело проверить.
На самом деле все оказалось достаточно просто: в номере «Свободы» от 10 сентября 2004 г. было напечатано письмо экс-председателя УНС Ульяны Дячук, в котором она решительно опровергла всю эту историю про отказ Сикорскому в ссуде:
«Мне известно, что УНСоюз до сегодняшнего времени сохраняет в Главной канцелярии переписку по финансовым делам за десятки лет. Никогда не находила переписки или прошения Игоря Сикорского. Прошение могло быть передано по телефону или лично, но доказательств этого нет. В начале 1950-х гг. многолетний главный кассир Роман Слободян много рассказывал мне про разные дела в украинской громаде и про людей, которые их творили в 1920-х, 30-х и 40-х годах. В моей памяти не осталось никакого упоминания про И. Сикорского».
Само собой, таких упоминаний и быть не могло, так как Сикорский являлся активным участником русских эмигрантских организаций, а не украинских.
Вообще статья Марусь вызвала достаточно бурную дискуссию среди читателей «Свободы».
Роман Рычок из Мейплвуда предупреждал, что если аэропорт будет назван в честь Сикорского, то этому обрадуются русские, а мир воспримет это как «очередную русификацию Украины». Впрочем, размышления его не лишены основания: «Национальное происхождение не равнозначно национальности. Игорь Сикорский был русским, про что заявляет его сын в письме Д. Маркусь. В нашей истории много выдающихся русских и поляков были украинского происхождения». Но, задавался вопросом Рычок, можно ли убедить литературный и музыкальный мир в том, что Николай Гоголь и Артемий Ведель были украинцами?
Завершил свое письмо бдительный читатель рассуждениями о том, что аэропорт надо назвать в честь тех фигур, которые этого заслуживают и которых мир знает как украинцев. Так что аэропорт имени Сикорского, по его мнению, не годится, это проявление «русификации». Вот аэропорт имени Симона Петлюры или Михаила Грушевского — это совсем другое дело!
В заключение отметим, что если бы не чрезвычайная политизированность темы, то точку в споре могло бы поставить высказывание самого Сикорского, любившего отвечать на расспросы о происхождении следующим образом:
«Моя семья русского происхождения. Мой дедушка и другие предки со времен Петра Великого были русские православные священники. Следовательно, русская национальность семьи должна считаться достоверно установленной» («Sikorsky Archives News», 2013, April, p. 2).
Это высказывание, конечно, никак не противоречит тому, что Сикорский был представителем южной ветви русского народа, мог говорить на простонародном «украинском» наречии, о чем есть ряд свидетельств, и любил как Россию, так и свою малую родину — Киевщину, Украину.
Читайте также: