Кто придумал катюшу конструктор

Обновлено: 13.05.2024

14 июля 1941 года реактивные минометы БМ-13 впервые были применены против противника под Оршей. Станция Орши вместе с находившимися на ее платформах немецкими войсками была полностью уничтожена.

БМ-13 — советская боевая машина реактивной артиллерии, периода Великой Отечественной войны, наиболее массовая советская боевая машина (БМ) этого класса. Наиболее широко известна под народным прозвищем «Катюша», солдаты Третьего рейха называли её «орга́н Сталина» из-за звука, издаваемого оперением ракет

Эффект от применения был просто ошеломляющим. Сам Гитлер устроил разнос своей разведке, за то что они проморгали возможность применения советскими войсками такого мощного оружия.

28 июля 1941 года Президиум ВС СССР издал два указа о награждении создателей «катюши». Первым указом «за выдающиеся заслуги в деле изобретения и конструирования одного из видов вооружения, поднимающего боевую мощь Красной Армии» Костикову было присвоено звание Героя Социалистического Труда (под № 13). Вторым указом орденами и медалями были награждены ещё 12 инженеров, конструкторов и техников, в том числе орденом Ленина — соавторы Костикова по изобретению — И. Гвай и В. Аборенков - Википедия

Андре́й Григо́рьевич Ко́стиков (1899—1950) — советский учёный, специалист в области механики. Генерал-майор, член-корреспондент АН СССР по Отделению технических наук (механика) с 29 сентября 1943, кандидат технических наук (1939). Герой Социалистического Труда (28 июля 1941 года). Член ВКП(б).

Вроде бы все получили по заслугам. Немцы познали ужас от нового оружия, а конструкторы награду за мощное оружие.

Но были те, кто считали, что Костиков получил награду необоснованно.

А в это время немецкие диверсанты искали установки БМ-13. И в конце концов смогли добыть три установки, которые в конце 1941 года были переправлены в Берлин.

Немцы не смогли разобраться, как реактивные минометы стреляли. Сложности были в том, что ракеты захвачены не были. И немцы не смогли понять сам принцип поражающего воздействия реактивных снарядов.

При этом у немцев были свои шестиствольные реактивные минометы. Они имели широкое применение - от стрельбы боевыми снарядами до постановки дымового заграждения и запуска пропагандистских листовок.

Nebelwerfer (с нем. — «туманомёт») — германская реактивная система залпового огня времён Второй мировой войны. Вместе с советскими «Катюшами» Nebelwerfer был первой массово использовавшейся реактивной системой залпового огня

Только в мае 1942 года немцы получили боеприпасы от "Катюши". Немецкие и чешские инженеры разобрали их на атомы. И поняли, что главное в способе подрыва взрывчатого вещества ракеты это взрыв сразу с двух сторон, что усиливало его поражающую способность. Совместное применение нескольких десятков ракет еще более усиливало поражающий эффект.

В СССР реактивные снаряды к БМ-13 разрабатывал специальный Реактивный институт.

Возглавил этот институт Иван Терентьевич Клейменов. Здесь же инженером работал и А.Костиков.

В 1937 году институтом были разработаны новые реактивные снаряды РС-132. Они стали в дальнейшем теми реактивными снарядами, которыми вооружили " Катюши ".

Их разработчиком является Г . Лангемак - немец по происхождению.

Гео́ргий Э́рихович Лангема́к, 8 (20) июля 1898, Старобельск — 11 января 1938, Москва) — советский учёный, один из пионеров ракетной техники и один из создателей первых реактивных снарядов в СССР, военинженер 1-го ранга. Герой Социалистического Труда (1991, посмертно).

В 1938 году в Реактивный институт пришел госзаказ на создание наземной передвижной установки реактивного огня. Но институтом в этом году уже руководил А.Костиков, который за три года прошел путь от инженера до руководителя отдела. Клейменов, Лангемак и будущий покоритель космоса С.П.Королев (также работал в Реактивном институте) были арестованы НКВД. В дальнейшем С.Королев утверждал, что именно доносы А.Костикова стали причиной арестов руководства Реактивного института.

Поэтому создание установки было поручено Костиковым инженеру И.Гваю.

Иван Исидорович Гвай (30 ноября [13 декабря] 1905, Екатеринослав — 22 июля 1960, Москва) — советский конструктор установок для ракетного оружия.

В 1939 году тот создал опытную установку БМ-1 с 16 реактивными снарядами.

В марте 1941 года были проведены успешные испытания уже установки БМ-13.

А 21 июня 1941 года принято решение о запуске в серийное производство БМ-13. 5 июля 1941 года в Воронеже смонтированы первые две установки залпового реактивного огня.

Так начался путь легендарных "Катюш".

А Костиков был арестован в 1944 году за неудачное конструирование реактивного самолета-истребителя. Но через год освобожден и продолжил работу в ракетной отрасли.

Одним из прославленных жильцов «Дома на набережной» был создатель самого грозного оружия Великой Отечественной войны. Мы пока специально не упоминаем его имя. Андрей Костиков – фигура в советской истории спорная, если вообще не отрицательная. Инженер, который посадил Сергея Королева , присвоил себе чужое изобретение и был удостоен нескольких государственных наград – в нашем материале.

Великое детище Реактивного НИИ

Легендарная «Катюша» впервые показала всю свою мощь уже через три недели после начала войны. Ее применили под Оршей 14 июля 1941 года. «Механизированная установка для стрельбы ракетными снарядами различных калибров» родилась в стенах отдела баллистических ракет Реактивного института. Авторское свидетельство Костиков вместе с коллегой И. Гваем и представителем Главного артиллерийского управления В. Аборенковым получил 19 февраля 1940 года . 28 июля 1941 года Костикову уже присвоили звание Героя Соцтруда.

Неплохо, правда?

Не зря говорят, что о покойниках – либо хорошо, либо ничего, но если говорить о Костикове таким образом, то получится только список основных дат и фактов: родился-крестился и так далее. Обывателей почему-то не настораживает (как не настораживало Сталина) полное отсутствие каких-либо гениальных разработок у инженера вплоть до начала 40-х. Благосклонность партии к Костикову можно объяснить разве что его умением писать доносы. Подробнее об аресте Сергея Королева и планах лжесоздателя "Катюши" по поводу карьеры мы рассказываем в другой своей статье (ссылка внизу) .

Пишут, что первые разработки прототипов орудия велись в Прибалтике. В начале 20-х чертежи были благополучно похищены советской разведкой и попали в Московскую Газодинамическую лабораторию . После долгих мытарств, срока на Соловках и опалы Владимир Тихомиров , Иван Клейменов и Георгий Лангемак приступили к созданию «реактивных снарядов на бездымном порохе».

Фактически Костиков обвинил коллег в растрате, хищениях и затягивании производства. Мол, плохо выполняют свою работу, контра! У Лангемака, к примеру, отец священником был, а Костиков в этом отношении чист: родился в семье железнодорожника. Кому поверят?

Донос пошел на ура. Ученых забрали в шаражку, а «осведомителю» достались готовые разработки

Костикову аукнулось. В 1944 году он сам был арестован. Инженера обвинили во вредительстве и шпионаже во время разработки истребителя с жидкостным ракетным двигателем. Под арестом доносчик был до февраля 1945 года.

О легендарном чудо-оружии Великой Отечественной войны – реактивной системе залпового огня по имени «Катюша» – знают все. А вот по поводу авторства этой установки (как юридического, так и фактического) споры не затихают до сих пор. Неоднократно этим вопросом занимались различные комиссии, прокуратура, суды. Внесли свою «лепту» и военные трибуналы, подвергшие репрессиям инженеров-конструкторов, участвовавших в разработке «БМ-13».

Кажется, что историки проследили в деталях весь путь создания установки и ее участия в боевых действиях. Проследили и расписали по минутам. И даже по секундам, если говорить об обстреле 14 июля 1941 года железнодорожного узла в Орше. Между тем, вопрос об авторстве этого грозного оружия еще не закрыт.

Несчастливое число «13»

Юридически авторами «Катюши» считаются Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков. Первые двое подали заявку о выдаче им авторского свидетельства в марте 1939 г., а через полгода попросили включить в число соавторов Аборенкова, будущего командующего гвардейскими миномётными частями. Свидетельство на изобретение ими «механизированной установки для стрельбы ракетными снарядами» было внесено в реестр изобретений в феврале 1940 г. А в июле 1941 г. последовали награждения. Костиков - единственный, кому вручили Золотую Звезду. Причем за № 13.

Этим несчастливым числом отмечены и другие изделия и события, связанные с «Катюшей». Снаряды именовались М-13, первые боевые машины – БМ-13. То же число проявилось в общем количестве награжденных, упомянутых в двух указах 41-го года. Кроме Костикова, ордена за «Катюшу» получили еще 12 человек.

Но на этом процесс награждения не закончился. Он затянулся на полвека. В течение этого времени продолжалось уточнение соавторов. И, наконец, в 1991 г. звание Героя (посмертно) присвоили еще шестерым: Клейменову, Лангемаку, Лужину, Петропавловскому, Слонимеру, Тихомирову.

Однако некоторые исследователи полагают, что и после этого не произошло полного восстановления исторической справедливости. Например, некоторые ветераны-ракетчики задавались вопросами: а почему не наградили Золотой Звездой И.И. Гвая? Или, например, Л. Э. Шварца, который тоже этой Звезды заслуживал?

Не до конца ясна и реальная роль Костикова в создании «Катюши». В Большой советской энциклопедии, изданной в 50-е годы, он назван ее создателем. Однако в той же энциклопедии последнего издания о нем нет ни слова.

Почему же возникла такая неопределенность с авторством «Катюши»? И кто входил в первую шеренгу ее создателей?

Реактивный снаряд или пусковая установка?

Проблема в том, что «Катюша» была создана трудом нескольких коллективов ученых, конструкторов, инженеров-ракетчиков. И в вопросе о реальном вкладе каждого из них мнения расходятся даже среди авторитетных специалистов.

Список этих лиц неоднократно корректировался по целому ряду причин. Весьма условно их можно разделить на технические и репрессивные.

«Катюша» состояла из двух основных изделий: пусковой установки на шасси автомобиля и комплекта реактивных снарядов. Часть конструкторов занималась установкой, другие – снарядами. Вопрос в том, что считать более важным и приоритетным?

Одни полагают, что это пусковая установка. Другие считают, что главное – реактивный снаряд. Есть еще «идея залпового огня», приоритет которой, по мнению сотрудников Исследовательского Центра им. М.В. Келдыша, принадлежит Костикову.

Сыграли свою роль и другие причины. Многих инженеров-конструкторов, участвовавших в создании «Катюши», подвергли в разные годы необоснованным репрессиям. И именно поэтому их вклад не был оценен в полной мере.

Человек, имя которого надо назвать первым в этом ряду – профессор И.П. Граве , один из основателей разработки реактивных снарядов на бездымном порохе. Он еще до революции, в 1916 г., а затем и при Советской власти получил соответствующие патенты. Но эта власть не была к нему благосклонна. Его репрессировали четыре раза.

В.А. Артемьев , разрабатывавший в ленинградской лаборатории ракеты на бездымном порохе, а потом доводивший реактивные снаряды до сдачи на вооружение, еще в начале 20-х годов «запятнал» себя пребыванием на Соловках за шпионаж. Тогда же подвергли репрессиям инженеров О.Г. Филиппова и С.А. Серикова, занимавшихся рецептурами бездымного пороха.

В «контрреволюционную организацию», возглавляемую руководителями Реактивного института Клейменовым и Лангемаком (оба расстреляны), следователи включили тогда известных конструкторов космической техники Глушко и Королева (приговорены к длительным срокам лагерей), а также Победоносцева и Шварца. Двое последних хотя и избежали репрессий, но в число неблагонадежных попали. Шварц погиб в 1945 году в авиационной катастрофе.

В.Н. Лужин, ведущий разработчик снаряда для «Катюши», в 1940 году пострадал за свои высказывания. И вдобавок - разбил висевший в фойе ресторана портрет И.В. Сталина. Он был осужден во внесудебном порядке за контрреволюционную агитацию. Свой срок отсидел полностью, вышел из заключения морально надломленным.

Обращает внимание, что большинство награжденных имели отношение к разработке реактивных снарядов. Костикову же дали Героя за пусковую установку. И это, при том, что весомый вклад в ее создание, кроме него, внесли И.И. Гвай, А.П. Павленко, А.С. Попов, В.Н. Галковский. Последний, например, предложил новую схему многозарядной пусковой установки с продольным расположением направляющих.

В общем, вопросов остается много. Попробуем ответить хотя бы на один из них: являлся ли Костиков соавтором «Катюши»? Или же он – Лжеотец «Катюши» (так Я. Голованов назвал свой очерк, опубликованный в «Огоньке» в 1988 г.)?

Чтобы разобраться в этом, надо обратиться к событиям, произошедшим накануне войны в недрах секретного Реактивного НИИ.

Репрессии как трамплин для карьерного роста

В Реактивном институте, созданном в 1933 году, собрались одаренные ученые, цвет советской конструкторской мысли. Каждый из них шел своим путем. Путем непроторенным, требовавшим напряжения всех сил. В стенах института круглосуточно шли дискуссии, перераставшие подчас в ожесточенные споры. Были и затяжные конфликты. Например, между директором института Клейменовым и его заместителем Королевым. Но до обвинений в контрреволюционности не доходило. В политическую плоскость имевшие место неурядицы перевели ученые новой пролетарской волны. В их числе называют Костикова, человека, безусловно, талантливого, и в то же время наделенного, судя по всему, большими карьеристскими амбициями. От слесаря-водопроводчика он дорос до члена-корреспондента Академии наук. В самом этом факте ничего не было бы предосудительного, если бы не одно «но». По воспоминаниям ряда сотрудников института, Костиков, видя как набирает скорость маховик репрессий, воспользовался этим обстоятельством для своего карьерного роста и поспособствовал репрессиям в отношении руководящего ядра Реактивного НИИ. А в результате – к сентябрю 1938 года сам сел в кресло главного инженера института.

Приводятся свидетельства того, что Костиков, помимо участия в «ликвидации последствий вредительства» в институте, оказал содействие следователям НКВД. В 1938 году он возглавил экспертную комиссию, подготовившую заключение, в котором утверждалось о вредительской деятельности Королева и Глушко. Позже они узнали, «благодаря» кому оказались в заключении и не раз утверждали, что таким образом Костиков, по сути, монополизировал честь изобретения реактивной установки.

Правда, купаться в лучах обрушившейся славы, Костикову пришлось недолго. Он не оправдал высокого доверия при разработке истребителя-перехватчика с жидкостным реактивным двигателем (проект «302»).

В марте 1944 года Костиков был арестован, т.к. «занимался обманом и очковтирательством». До суда, правда, дело не дошло. Попытки обвинить его в шпионаже и вредительстве оказались безуспешными. В феврале 1945 года Сталин дал указание выпустить Костикова на свободу.

Причастность к репрессиям как основание для дискредитации

Вывод о том, что Костиков на волне репрессий присвоил себе авторство «Катюши», не раз служил основанием для различных разбирательств, и есть основания полагать, что это обстоятельство могло привести к умалению его реальной роли в разработке реактивной установки.

Впервые ведущий вклад Костикова в создание «Катюш» был поставлен под сомнение, когда еще не отгремели победные залпы.

Вторая волна началась в 1957 году по инициативе Королева и Глушко, написавших, что «Костиков приложил большие усилия для ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава института».

В 1966 году, после статьи Глушко, подготовленной для опубликования в «Красной звезде», была сформирована очередная комиссия для исследования вопроса об авторстве БМ-13.

Еще одну комиссию собрали в конце 80-х годов прошлого столетия.

Начнем с работы первой комиссии, возглавляемой профессором Чесаловым. В заключении от 19 апреля 1944 года отмечалось, что Костиков, Гвай и Аборенков не имели отношения «к разработке снарядов РС-82 и РС-132, представляющих собой оригинальную конструкцию». Но они и не претендовали на авторство в изобретении снарядов, запатентовав только пусковое устройство залпового огня. Между тем, в том же заключении говорилось, что эта идея позаимствована в книге Лангемака и Глушко «Ракеты, их устройство и применение», вышедшей в 1935 году, а «поэтому «идея создания машинной установки для ведения массированного огня реактивными снарядами не может быть приписана Костикову, Гваю и Аборенкову».

По некоторым данным, значительная часть тиража этой книги была уничтожена по указанию Костикова. А ведь ее авторы еще в 1935 году обращали внимание на такую особенность ракетного орудия, которая позволяла «использовать его для установки на таких аппаратах, которые не могут выдержать отдачи, присущей обычным орудиям», в том числе на автомобилях. Трудно отрицать, что именно эта идея была Костиковым и Гваем конкретизирована, доработана, а затем и запатентована.

Между тем, сторонники Костикова утверждают, что все дело не в общеизвестной идее, а ее конкретном осуществлении. И с этим тоже можно согласиться. Роль Костикова и Гвая в решении этой задачи была весьма значительной.

Идея «массированного огня с помощью простейших ракетных средств»

Практическую реализацию вышеназванной идеи сотрудники Исследовательского Центра им. Келдыша связывают вот с чем. В ходе работ у Костикова и Гвая возникла мысль разработать вместо пускового станка проект механизированной многозарядной установки, размещенной на автомобиле ЗИС-5, устраняя таким образом недостаток ракетных снарядов – их плохую кучность.

Чтобы уяснить принципиальную новизну и оригинальность этой идеи, приведем мнение М.С. Меркулова, высказанное им в 1966 году: «Для того, чтобы была открыта дорога ракетным снарядам в артиллерию, требовался новый подход к оценке достоинств и недостатков РС. Требовалось рассматривать задачу артиллерии не только в том, чтобы поражать отдельные цели, но и в том, чтобы подвергать артиллерийской обработке некоторую площадь. Я убежден, что эта идея принадлежит Костикову».

Еще один эксперт, В.А. Штоколов, отвечая в том же году на поставленные комиссией вопросы, вначале написал о возможной субъективности своих оценок, поскольку его арестовали в 1943 году не без участия Костикова. Тем не менее, он тоже указал на оригинальность его идеи – ему удалось найти практическое решение «проблемы создания массированного огня с помощью простейших ракетных средств».

Есть, впрочем, мнение, что основным автором этой идеи надо считать не Костикова, а Гвая. Сегодня трудно однозначно сказать – кому из них первому она пришла в голову…

Самая авторитетная комиссия, созданная в 1989 году, действовала под эгидой оборонного отдела ЦК КПСС, который подключил в работе сотрудников Прокуратуры и КГБ СССР. Были исследованы практически все архивные документы и свидетельские показания многих работников. Предварительные выводы комиссии однозначно свидетельствовали о правомерности авторства Костикова. Но после направления проекта подготовленного документа на экспертизу (в Академию наук, Миноборонпром, Генштаб и др.) ситуация изменилась. Его и Аборенкова роль была сведена к следующему: «внесли вклад в разработку, испытания и совершенствование пусковой установки, в принятие ее на вооружение Красной Армии и внедрение в серийное производство».

Основные разработчики «Катюши» были названы поименно в приложении к совместной докладной записке от 28 июня 1991 года. Разработчики реактивного снаряда: Н.И. Тихомиров, В.А. Артемьев, Б.С. Петропавловский, Г.Э. Лангемак, И.Т. Клейменов, Ю.А. Победоносцев, Л.Э. Шварц и др.; разработчики порохов для этих снарядов : В.А. Артемьев, С.А. Сериков, О.Г. Филиппов, А.С. Бакаев, В.С. Дерновой, Б.П. Фомин и др.

Что касается пусковой установки , представленной И.И. Гваем в 1938 году, то ее разработчиками названы также А.С. Попов и А.П. Павленко.

Все эти люди заложили фундамент нынешнего могущества российской ракетной техники. Каждого из них по праву можно назвать «отцом» легендарной «Катюши». В том числе и Костикова. Вряд ли справедливо, что его фамилия отсутствует в приведенном списке авторов «Катюши». Он сумел обосновать и вместе с Гваем реально придать новое качество ракетным системам залпового огня. Другое дело, что в этой истории оказались невысокими (мягко говоря) его человеческие, а не профессиональные качества.

История появления и боевого применения гвардейских реактивных минометов, ставших прообразом всех реактивных систем залпового огня
Среди легендарного оружия, ставшего символами победы нашей страны в Великой Отечественной войне, особое место занимают гвардейские реактивные минометы, прозванные в народе «Катюша». Характерный силуэт грузовика 40-х годов с наклонной конструкцией вместо кузова — такой же символ стойкости, героизма и отваги советских воинов, как, скажем, танк Т-34, штурмовик Ил-2 или пушка ЗиС-3.

И вот что особенно примечательно: все эти легендарные, овеянные славой образцы вооружения были сконструированы совсем незадолго или буквально накануне войны! Т-34 был принят на вооружение в конце декабря 1939 года, первые серийные Ил-2 сошли с конвейера в феврале 1941 года, а пушка ЗиС-3 впервые была представлена руководству СССР и армии через месяц после начала боевых действий, 22 июля 1941 года. Но самое удивительное совпадение случилось в судьбе «Катюши». Ее демонстрация партийному и военному начальству состоялась за полдня до нападения Германии — 21 июня 1941 года…

С небес — на землю

По сути, работы над созданием первой в мире реактивной системы залпового огня на самоходном шасси начались в СССР в середине 1930-х годов. Сотруднику выпускающего современные российские РСЗО тульского НПО «Сплав» Сергею Гурову удалось обнаружить в архивах договор № 251618с от 26 января 1935 года между ленинградским Реактивным научно-исследовательским институтом и Автобронетанковым управлением РККА, в котором фигурирует опытный образец ракетной установки на танке БТ-5 с десятью ракетами.

Удивляться тут нечему, ведь советские ракетостроители создали первые боевые реактивные снаряды еще раньше: официальные испытания прошли в конце 20-х — начале 30-х годов. В 1937 году на вооружение был принят реактивный снаряд РС-82 калибра 82 мм, а год спустя — РС-132 калибром 132 мм, причем и тот и другой — в варианте для подкрыльевой установки на самолетах. Еще год спустя, в конце лета 1939-го, РС-82 были впервые применены в боевой обстановке. В ходе боев на Халхин-Голе пять И-16 использовали свои «эрэсы» в бою с японскими истребителями, немало удивив противника новым оружием. А чуть позже, уже во время советско-финской войны, по наземным позициям финнов наносили удары шесть двухмоторных бомбардировщиков СБ, вооруженных уже РС-132.

Естественно, что впечатляющие — а они действительно были впечатляющими, хотя и в немалой степени за счет неожиданности применения новой системы вооружения, а не ее сверхвысокой эффективности, — результаты использования «эрэсов» в авиации заставили советское партийное и военное руководство торопить оборонщиков с созданием наземного варианта. Собственно, у будущей «Катюши» были все шансы успеть на Зимнюю войну: основные проектные работы и испытания провели еще в 1938–1939 годах, но результаты военных не удовлетворили — им требовалось более надежное, подвижное и простое в обращении оружие.

В общих чертах то, что спустя полтора года войдет в солдатский фольклор по обе стороны фронта как «Катюша», было готово к началу 1940 года. Во всяком случае, авторское свидетельство № 3338 на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов» было выдано 19 февраля 1940 года, а в числе авторов значились сотрудники РНИИ (с 1938 года носившего «номерное» название НИИ-3) Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков.

Эта установка уже серьезно отличалась от первых образцов, вышедших на полигонные испытания в конце 1938 года. Пусковая установка для реактивных снарядов располагалась по продольной оси автомобиля, имела 16 направляющих, на каждую из которых устанавливались по два снаряда. Да и сами снаряды для этой машины были другими: авиационные РС-132 превратились в более длинные и мощные наземные М-13.

Собственно, в таком виде боевая машина с реактивными снарядами и вышла на смотр новых образцов вооружения Красной армии, который проходил 15–17 июня 1941 года на полигоне в подмосковном Софрино. Реактивную артиллерию оставили «на закуску»: две боевые машины демонстрировали стрельбу в последний день, 17 июня, с применением осколочно-фугасных реактивных снарядов. За стрельбами наблюдали нарком обороны маршал Семен Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Георгий Жуков, начальник Главного артиллерийского управления маршал Григорий Кулик и его заместитель генерал Николай Воронов, а также нарком вооружений Дмитрий Устинов, нарком боеприпасов Петр Горемыкин и множество других военных. Можно только догадываться, какие эмоции обуревали их, когда они смотрели на стену огня и фонтаны земли, поднимавшиеся на мишенном поле. Но понятно, что демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Через четыре дня, 21 июня 1941 года, всего за несколько часов до начала войны, были подписаны документы о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 — «боевая машина — 13» (по индексу реактивного снаряда), хотя иногда в документах они фигурировали и с индексом М-13. Этот день и нужно считать днем рождения «Катюши», которая, получается, родилась всего на полсуток раньше начала прославившей ее Великой Отечественной войны.

Первый удар

Производство нового оружия разворачивалось сразу на двух предприятиях: воронежском заводе имени Коминтерна и московском заводе «Компрессор», а основным предприятием по выпуску снарядов М-13 стал столичный завод имени Владимира Ильича. Первое боеготовое подразделение — особая батарея реактивного действия под командованием капитана Ивана Флерова — отправилось на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года.

Но вот что примечательно. Первые документы о формировании дивизионов и батарей, вооруженных реактивными минометами, появились еще до знаменитых стрельб под Москвой! Например, директива Генштаба о формировании пяти дивизионов, вооруженных новой техникой, вышла за неделю до начала войны — 15 июня 1941 года. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы: в действительности формирование первых частей полевой реактивной артиллерии началось 28 июня 1941 года. Именно с этого момента, как определяла директива командующего Московского военного округа, и отводилось трое суток на формирование первой особой батареи под командованием капитана Флерова.

По предварительному штатному расписанию, которое было определено еще до софринских стрельб, батарея реактивной артиллерии должна была иметь девять реактивных установок. Но заводы-изготовители не справлялись с планом, и Флеров не успел получить две из девяти машин — он отправился на фронт в ночь на 2 июля с батареей из семи реактивных минометов. Но не стоит думать, что в сторону фронта отправились просто семь ЗИС-6 с направляющими для запуска М-13. По списку — утвержденного штатного расписания для особой, то есть по сути экспериментальной батареи не было и быть не могло — в батарее числились 198 человек, 1 легковая, 44 грузовых и 7 специальных машин, 7 БМ-13 (они почему-то фигурировали в графе «Пушки 210 мм») и одна 152-мм гаубица, выполнявшая роль пристрелочного орудия.

Именно в таком составе флеровская батарея и вошла в историю как первая в Великой Отечественной войне и первая в мире боевая часть реактивной артиллерии, участвовавшая в боевых действиях. Свой первый бой, ставший потом легендарным, Флеров и его артиллеристы дали 14 июля 1941 года. В 15:15, как следует из архивных документов, семь БМ-13 из состава батареи открыли огонь по железнодорожной станции Орша: необходимо было уничтожить скопившиеся там эшелоны с советской военной техникой и боеприпасами, которые не успели добраться до фронта и застряли, попав в руки противника. Кроме того, в Орше скапливалось и подкрепление для наступающих частей вермахта, так что возникала чрезвычайно привлекательная для командования возможность одним ударом решить сразу несколько стратегических задач.

Так и получилось. По личному приказу заместителя начальника артиллерии Западного фронта генерала Георгия Кариофилли батарея нанесла первый удар. Всего за несколько секунд по цели был выпущен полный боекомплект батареи — 112 реактивных снарядов, каждый из которых нес боевой заряд весом почти 5 кг — и на станции начался ад. Вторым ударом батарея Флерова уничтожила понтонную переправу гитлеровцев через реку Оршица — с тем же успехом.

Через несколько дней на фронт прибыли еще две батареи — лейтенанта Александра Куна и лейтенанта Николая Денисенко. Обе батареи нанесли первые свои удары по врагу в последних числах июля тяжелого 1941 года. А с начала августа в Красной армии началось формирование уже не отдельных батарей, а целых полков реактивной артиллерии.

Гвардия первых месяцев войны

Первый документ о формировании такого полка был издан 4 августа: постановление Госкомитета СССР по обороне предписывало сформировать один гвардейский минометный полк, вооруженный установками М-13. Этому полку было присвоено имя наркома общего машиностроения Петра Паршина — человека, который, собственно, и обратился в ГКО с идеей формирования такого полка. И с самого начала предложил дать ему звание гвардейского — за полтора месяца до того, как в Красной армии появились первые гвардейские стрелковые части, а потом и все остальные.

Четыре дня спустя, 8 августа, было утверждено штатное расписание гвардейского полка реактивных установок: каждый полк состоял из трех или четырех дивизионов, а каждый дивизион — из трех батарей по четыре боевые машины. Той же директивой предусматривалось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Девятым стал полк имени наркома Паршина. Примечательно, что уже 26 ноября наркомат общего машиностроения был переименован в наркомат минометного вооружения: единственный в СССР, занимавшийся одним-единственным видом оружия (просуществовал до 17 февраля 1946 года)! Это ли не свидетельство того, какое огромное значение руководство страны придавало реактивным минометам?

Другим свидетельством этого особого отношения стало постановление Госкомитета по обороне, вышедшее месяц спустя — 8 сентября 1941 года. Этот документ фактически превращал реактивную минометную артиллерию в особый, привилегированный вид вооруженных сил. Гвардейские минометные части выводились из состава Главного артиллерийского управления РККА и превращались в гвардейские минометные части и соединения со своим собственным командованием. Оно подчинялось непосредственно Ставке Верховного главнокомандования, а в его состав входили штаб, управление вооружений минометных частей М-8 и М-13 и оперативные группы на основных направлениях.

Первым командующим гвардейскими минометными частями и соединениями стал военинженер 1-го ранга Василий Аборенков — человек, чье имя фигурировало в авторском свидетельстве на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов». Именно Аборенков на посту сначала начальника отдела, а потом заместителя начальника Главного артиллерийского управления сделал все, чтобы Красная армия получила новое, невиданное оружие.

После этого процесс формирования новых артиллерийских подразделений пошел полным ходом. Основной тактической единицей стал полк гвардейских минометных частей. Он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числились 1414 человек, 36 боевых машин БМ-13 или БМ-8, а из прочего вооружения — 12 зенитных пушек калибра 37 мм, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов, не считая ручного стрелкового оружия личного состава. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576 реактивных снарядов — по 16 «эрэсов» в залпе каждой машины, а полка реактивных установок М-8 — из 1296 реактивных снарядов, так как одна машина выпускала сразу 36 снарядов.

«Катюши», «Андрюши» и другие члены реактивной семьи

К концу Великой Отечественной войны гвардейские минометные части и соединения Красной армии стали грозной ударной силой, оказавшей существенное влияние на ход боевых действий. В общей сложности к маю 1945 года советская реактивная артиллерия насчитывала 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий — всего 519 дивизионов.

На вооружении этих подразделений стояли боевые машины трех видов. Прежде всего это были, конечно, сами «Катюши» — боевые машины БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. Именно они стали самыми массовыми в советской реактивной артиллерии времен Великой Отечественной войны: с июля 1941 года по декабрь 1944-го выпустили 6844 такие машины. Пока в СССР не стали поступать ленд-лизовские грузовики «Студебеккер», пусковые установки монтировали на шасси ЗИС-6, а потом основными носителями стали американские шестиосные тяжеловозы. Кроме того, существовали модификации пусковых установок для размещения М-13 на других поступавших по ленд-лизу грузовиках.

Последней и самой мощной модификацией «Катюши» стали гвардейские минометы БМ-31-12. Их история началась в 1942 году, когда удалось сконструировать новый реактивный снаряд М-30, представлявший собой уже привычный М-13 с новой боевой частью калибра 300 мм. Поскольку менять реактивную часть снаряда не стали, получился своего рода «головастик» — его сходство с мальчишкой, видимо, и послужило основой для прозвища «Андрюша». Первоначально снаряды нового типа запускались исключительно из наземного положения, прямо с рамообразного станка, на котором в деревянных упаковках стояли снаряды. Год спустя, в 1943-м, на смену М-30 пришел реактивный снаряд М-31 с более тяжелой боевой частью. Именно под этот новый боеприпас к апрелю 1944 года и была сконструирована пусковая установка БМ-31-12 на шасси трехосного «Студебеккера».

По подразделениям гвардейских минометных частей и соединений эти боевые машины распределялись так. Из 40 отдельных дивизионов реактивной артиллерии 38 были вооружены установками БМ-13, и только два — БМ-8. Такое же соотношение было и в 115 полках гвардейских минометов: 96 из них имели на вооружении «Катюши» в варианте БМ-13, а остальные 19 — 82-миллиметровые БМ-8. Гвардейские минометные бригады вообще не имели на вооружении реактивных минометов калибра меньше, чем 310 мм. 27 бригад были вооружены рамными пусковыми установками М-30, а потом М-31, а 13 — самоходными М-31-12 на автомобильном шасси.

Та, с кого началась реактивная артиллерия

В годы Великой Отечественной войны советская реактивная артиллерия не имела равных себе по другую сторону фронта. Несмотря на то что печально знаменитый немецкий реактивный миномет Nebelwerfer, носивший у советских солдат прозвища «Ишак» и «Ванюша», имел сопоставимую с «Катюшей» эффективность, он был значительно менее мобильным и имел в полтора раза меньшую дальность стрельбы. Достижения союзников СССР по антигитлеровской коалиции в области реактивной артиллерии были еще более скромными.

Американская армия только в 1943 году приняла на вооружение 114-миллиметровые реактивные снаряды М8, для которых разработали три типа пусковых установок. Установки типа Т27 больше всего напоминали советские «Катюши»: они монтировались на грузовиках повышенной проходимости и представляли собой два пакета из восьми направляющих каждый, установленные поперек продольной оси машины. Примечательно, что в США повторили первоначальную схему «Катюши», от которой советские инженеры отказались: поперечное расположение пусковых установок приводило к сильной раскачке машины в момент залпа, что катастрофически снижало кучность стрельбы. Существовал еще вариант Т23: тот же пакет из восьми направляющих устанавливался на шасси «Виллиса». А самым мощным по силе залпа был вариант установки Т34: 60 (!) направляющих, которые устанавливались на корпусе танка «Шерман», прямо над башней, из-за чего наведение в горизонтальной плоскости производилось с помощью поворота всего танка.

Кроме них, в армии США в годы Второй мировой войны использовались еще усовершенствованный реактивный снаряд М16 с пусковой установкой Т66 и пусковая установка Т40 на шасси средних танков типа М4 для 182-миллиметровых реактивных снарядов. А в Великобритании с 1941 года стоял на вооружении пятидюймовый реактивный снаряд 5”UP, для залповой стрельбы такими снарядами использовались 20-трубные корабельные пусковые установки или 30-трубные буксируемые колесные. Но все эти системы были, по сути, только подобием советской реактивной артиллерии: догнать или превзойти «Катюшу» им не удалось ни по распространенности, ни по боевой эффективности, ни по масштабам производства, ни по известности. Не случайно же именно слово «Катюша» по сей день служит синонимом слова «реактивная артиллерия», а сама БМ-13 стала родоначальницей всех современных реактивных систем залпового огня.

Описываемые события скоро будут отмечать свое 75-летие. 14 июля 1941 года под небольшим городком Оршей было впервые применено оружие, ставшее кошмаром для гитлеровцев и их союзников и символом успеха для советских солдат. Речь, понятно, идет о реактивном гвардейском миномете, получившем прозвище "Катюша".

Само появление этого оружия до сих пор было покрыто некоей завесой тайны. Но годы идут, с документов снимают гриф "секретно", и все больше и больше фактов становятся доступными.

Рядом с "Катюшей" всегда стояло имя ее главного разработчика, Героя Социалистического Труда Андрея Григорьевича Костикова.

Биография Костикова могла бы быть примером для многих. Еще бы, только в советской стране выходец из таких низов мог бы стать не просто Героем, а легендой!

Родился Костиков в 1899 года в селе Казатин Бердичевского уезда Киевской губернии.

Отец — выходец из крестьян, определённой профессии не имел и всю жизнь работал по найму чернорабочим, дворником, носильщиком, переезжая из города в город. Мать занималась домашним хозяйством.

Закончив 4 класса Быстровской сельской школы, с 1913 года Костиков обучался в Москве, в технической конторе инженера Межерицкого, на слесаря-водопроводчика. Затем, в 1914—1919 годах, работал подручным слесаря, а потом слесарем на заводах Москвы, Петрограда, Киева.

В 1918 году вступил в РККА. Принимал участие в боевых действиях против украинских повстанцев, в советско-польской войне. Был ранен в ногу. Некоторые историки, правда, пишут о коротком следствии по обвинению в самостреле. В августе 1920 года попал в плен к полякам, в апреле 1921 года бежал и вновь продолжил служить в РККА.

В 1922—1926 годах обучался в 3-й Киевской военно-инженерной школе, после чего служил в Нижнем Новгороде.

В 1930—1933 годах учился в ВВИА имени Н. Е. Жуковского «по авиационным двигателям и ракетной специальности», где всерьёз заинтересовался ракетной техникой. Был направлен инженером в Реактивный институт (РНИИ, НИИ-3), в отдел баллистических ракет.

Звездный час настал 19 февраля 1940 года, когда сотрудники института А. Костиков, И. Гвай и представитель Главного артиллерийского управления РККА В. В. Аборенков получили авторское свидетельство на изобретение «механизированной установки для стрельбы ракетными снарядами различных калибров» за № 3338.

Это изобретение стало основой для разработки «Катюши». 17 июня 1941 года Костиков продемонстрировал членам политбюро, правительства страны и руководства НКО СССР работу установки, базировавшейся на автомобиле.

За день до начала войны, 21 июня 1941 года, И. В. Сталин принял решение о развёртывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки БМ-13 (УЗО) и о начале формирования соответствующих войсковых частей.

28 июля 1941 года Президиум ВС СССР издал два указа о награждении создателей «Катюши». Первым указом «за выдающиеся заслуги в деле изобретения и конструирования одного из видов вооружения, поднимающего боевую мощь Красной Армии» Костикову было присвоено звание Героя Социалистического Труда (под № 13). Вторым указом орденами и медалями были награждены ещё 12 инженеров, конструкторов и техников, в том числе орденом Ленина, соавторы Костикова по изобретению И. Гвай и В. Аборенков.

Казалось, все закономерно и просто. Простой советский рабочий парень, одаренный природой, создал оружие, сыгравшее одну из важнейших ролей в той войне. И заслуживает встать в один ряд с такими же самородками земли русской, как Грабин, Дегтярев, Калашников.

Но нет. Действительно, ветер истории зачастую сдувает мусор с могил незаслуженно забытых людей.

Сегодня можно с уверенностью сказать, что единственной заслугой и умением Костикова было умение писать доносы. Это он действительно делать умел. А вот с работой было намного хуже.

Ничем иным не объяснить полное отсутствие каких-либо значительных изобретений и разработок в карьере Костикова нельзя. Более того, в 1944 году он был арестован. Но не по доносу в "шпионаже" в пользу Германии или США. Костикова арестовали, вменив ему подлог и обман правительства вкупе с вредительством. Работы по разрабатываемому Костиковым реактивному самолету проекта "302" было предписано прекратить.

Однако не посадили и не расстреляли. Выпустили через год, в конце февраля 1945 года, естественно, уволив с занимаемой должности. Но разрешили работать в одном из институтов (НИИ-24) по улучшению реактивных снарядов в должности начальника бюро №5.

А 19 апреля 1944 года, когда Костиков уже находился под следствием, военно-прокурорская комиссия вынесла вердикт в том, что Костиков, Гвай и Аборенков не могут считаться авторами реактивных установок М-8 и М-13 и реактивных снарядов РС-82 и РС-132.

Однако дело в суд не было передано. То ли нашлись заступники, то ли простили. Не найдя в составе "враждебных намерений", дело прекратили и Костикова отпустили. И даже разрешили дальше работать, пусть и не в должности начальника НИИ.

Такие жестокие времена были.

Между тем, Костикова вполне можно было обвинить в убийстве. Но так как в те времена подобным убивали многих, то. То мы просто перейдем к следующему герою нашего повествования. Настоящему автору "Катюши".

Знакомьтесь: Георгий Эрихович Лангемак.

Личность, во многом противоречивая и сложная. Его жизненный путь не так прямолинеен, как у Костикова.

Отец и мать Лангемака — швейцарцы. Эрих Францевич — немецкого происхождения, Мария Константиновна — французского. Но всю жизнь, во всех перипетиях, Георгий Лангемак в анкетах писал только "русский".

Образование — великолепное (с родителями-педагогами это несложно). Гимназия, Петербургский университет, Адмиралтейская школа прапорщиков в Петербурге, офицерское артиллерийское училище в Ревеле (Таллинн). Служил, воевал с немцами на Балтике.

Есть сведения, что во время смуты Гражданской войны служил в подразделениях гетмана Скоропадского и Петлюры.
В июне 1919 года вступил в РККА и, как офицер флота, был назначен командиром батареи 4-го дивизиона артиллерии Кронштадтской крепости, а затем комендантом форта «Тотлебен» 4-го дивизиона артиллерии.

Во время Кронштадтского восстания Георгий Лангемак восставших не поддержал и был арестован и приговорён к расстрелу. Он содержался под стражей 2 марта — 18 апреля 1921 года и был освобождён только после подавления восстания. Расстрелять не успели. А содержание в карцере форта спасло Лангемаку жизнь, ибо Тухачевский с восставшими не церемонился.

В 1922 году был исключен из рядов ВКП(б). за венчание в церкви.

По окончании академии был распределён на должность начальника артиллерии Черноморского флота, но по просьбе Н. И. Тихомирова к Командующему Ленинградским военным округом А. И. Корку он был оставлен для работы в Газодинамической лаборатории.

В Газодинамической лаборатории Георгий Лангемак занимался разработкой реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм. После смерти в 1930 году Н. И. Тихомирова начальником Газодинамической лаборатории был назначен Б. С. Петропавловский, а Лангемака назначили начальником сектора пороховых ракет. И он продолжил разработки, начатые Тихомировым.

В конце 1933 года в Москве на базе Газодинамической лаборатории и МосГИРД (Группы изучения реактивного движения) был создан первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ) также известный как НИИ-3.

Директором института был назначен начальник Газодинамической лаборатории И. Т. Клеймёнов, его заместителем — начальник ГИРД С. П. Королёв, которого в апреле 1934 года сменил на этом посту Г. Э. Лангемак.

За время работы в институте Лангемак практически завершил доводку реактивных снарядов РС-82 и РС-132, впоследствии ставших основой реактивного миномёта «Катюша». В 1933 году в Газодинамической лаборатории были проведены официальные полигонные испытания с земли, морских судов и самолётов 9 видов ракетных снарядов различных калибров на бездымном порохе конструкции Б. С. Петропавловского, Г. Э. Лангемака и В. А. Артемьева. 4 из них были приняты на вооружение.

А всего было разработано 82 типа реактивных снарядов калибром 82, 132 и 240 мм.

В этот период Лангемак вёл переписку с К. Э. Циолковским, размышляя и о невоенном применении ракет, о возможности их использования в космонавтике. Кстати, сам термин «космонавтика» ввёл именно Лангемак.

В 1937 г., как «детище» Тухачевского Реактивный научно-исследовательский институт подвергся «чистке». Руководство института было арестовано. 2 ноября 1937 г. Лангемак был арестован (ордер № А 810) органами НКВД г. Москвы как немецкий шпион на основании данных, имевшихся ранее в НКВД (следственное дело архива ФСБ № Р3284 (14654)). Обвинительное заключение, датированное 31 декабря 1937, основано на единственном протоколе допроса, второй экземпляр которого датирован 15 декабря 1937 (первый экземпляр даты не имеет), составленный на основе материалов, предоставленных из института, при активном участии А. Г. Костикова, занявшего место Лангемака после его ареста.

Вместе с Лангемаком были арестованы И. Т. Клеймёнов, С. П. Королёв, В. П. Глушко.

11 января 1938 на закрытом судебном заседании выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством В. В. Ульриха и двумя членами суда, И. Т. Голяковым и А. Г. Суслиным было рассмотрено дело Георгия Эриховича Лангемака.

За день до этого, 10 января 1938 года, был приговорен и расстрелян директор института, Иван Терентьевич Клейменов.

Но разработанная коллективом "Катюша" все-таки была построена и громила врагов. Торжество правды наступило позже.

19 ноября 1955 Военная Коллегия Верховного Суда СССР под председательством полковника юстиции Лебедкова и членов, подполковников юстиции Романова и Шалагинова, определила: «…приговор… от 11 января 1938 года в отношении Лангемака Георгия Эриховича по вновь открывшимся обстоятельства отменить, а дело по его обвинению на основании п. 5 ст. 4 УПК РСФСР в уголовном порядке прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления…»

Г. Э. Лангемак с коллегами по работе был полностью реабилитирован.

К сожалению, Военная коллегия не закрепила за ними официально статуса авторов "Катюши".

Только в 1991 году Указом президента СССР М. С. Горбачева от 21 июня 1991 посмертно было присвоено звание Героев Социалистического Труда за работы по созданию реактивного миномета:

Ивану Терентьевичу Клеймёнову (расстрелян в 1938 г.)

Георгию Эриховичу Лангемаку (расстрелян в 1938 г.)

Борису Сергеевичу Петропавловскому (скоропостижно скончался в 1933 г.)

Борису Мизайловичу Слонимеру (умер в 1980-м)

Николаю Ивановичу Тихомирову (умер в 1930-м).

Еще два участника дела, Сергей Павлович Королев и Валентин Петрович Глушко, хоть и получили свои сроки, но, к счастью, основное время провели в так называемых "шарашках" и впоследствии заняли свое место в истории освоения космоса. Но это совсем другая история.

Кстати, в декабре 1935 года вышла в свет книга «Ракеты: их устройство и применение» под редакцией Г. Э. Лангемака и В. П. Глушко. Книга была запрещена в 1938 году и изъята из фондов.

«После смерти на мою могилу нанесут много мусора. Но ветер истории развеет его» (И. В. Сталин).

К сожалению, признание и почет не всегда достаются тем, кто его заслуживает. Так вышло и с Лангемаком и его коллегами по работе. Память и уборка этого исторического мусора — это все, что мы можем. Память, знание того, что сделали для нас эти люди, да мысленно низкий поклон за их работу.

Читайте также: