Совет главных конструкторов королева состав
Обновлено: 05.05.2024
Сергей Павлович Королёв - генеральный конструктор ракетно-космической промышленности СССР, председатель Совета главных конструкторов СССР. Академик АН СССР.
Сергей Павлович Королёв родился 30 декабря 1906 (12 января 1907) года в городе Житомире в семье учителя русской словесности Павла Яковлевича Королёва (1877—1929), родом из Могилёва, и дочери нежинского купца Марии Николаевны Москаленко (Баланиной) (1888—1980). Ему было около трёх лет, когда Павел Королёв ушёл из семьи. Маленького Серёжу отправили в Нежин к бабушке Марии Матвеевне (1867—1936) и дедушке Николаю Яковлевичу Москаленко (1859—1921).
В 1915 году поступил в подготовительные классы гимназии в Киеве, в 1917 году пошёл в первый класс гимназии в Одессе.
В гимназии учился недолго, так как её закрыли; потом были четыре месяца единой трудовой школы. Далее получал образование дома — его мать и отчим были учителями, а отчим, помимо педагогического, имел инженерное образование.
Ещё в школьные годы Сергей интересовался новой тогда авиационной техникой и проявил к ней исключительные способности. В 1922—1924 учился в строительной профессиональной школе, занимаясь во многих кружках и на разных курсах.
В 1921 году познакомился с лётчиками Одесского гидроотряда и активно участвовал в авиационной общественной жизни: с 16 лет — как лектор по ликвидации авиабезграмотности, а с 17 — как автор проекта безмоторного самолёта К-5, официально защищённого перед компетентной комиссией и рекомендованного к постройке.
Поступив в 1924 году в Киевский политехнический институт по профилю авиационной техники, Королёв за два года освоил в нём общие инженерные дисциплины и стал спортсменом-планеристом. Осенью 1926 года он переводится в Московское высшее техническое училище (МВТУ) имени Н. Э. Баумана.
За время учёбы в Московском высшем техническом училище Королёв уже получил известность как молодой способный авиаконструктор и опытный планерист. 2 ноября 1929 года Королёв сдал экзамены на звание «пилот-паритель», а в декабре того же года защитил дипломную работу — проект самолёта СК-4. Спроектированные им и построенные летательные аппараты — планёры «Коктебель», «Красная Звезда» и лёгкий самолёт СК-4, предназначенный для достижения рекордной дальности полёта, — показали незаурядные способности Королёва как авиационного конструктора. Однако, после встречи с Циолковским, Королёва увлекли мысли о полётах в стратосферу и принципы реактивного движения.
В сентябре 1931 года С. П. Королёв и талантливый энтузиаст в области ракетных двигателей Цандер добились создания в Москве с помощью Осоавиахима общественной организации — Группы изучения реактивного движения (ГИРД); в апреле 1932 года она стала по существу государственной научно-конструкторской лабораторией по разработке ракетных летательных аппаратов, в которой были созданы и запущены первые советские жидкостно-баллистические ракеты (БР) ГИРД-09 и ГИРД-10.
17 августа 1933 года был осуществлён первый удачный пуск ракеты ГИРД.
В 1933 году на базе московской ГИРД и ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) был создан Реактивный научно-исследовательский институт под руководством Клеймёнова. Королёв был назначен его заместителем. В 1935 году он стал начальником отдела ракетных летательных аппаратов; в 1936 году ему удалось довести до испытаний крылатые ракеты: зенитную — 217 с пороховым ракетным двигателем и дальнобойную — 212 с жидкостным ракетным двигателем. Однако расхождения во взглядах на перспективы развития ракетной техники заставили Королёва оставить пост заместителя директора, и он был назначен на должность начальника сектора.
Королёву было присвоено воинское звание лейтенанта Военно-воздушных сил (ВВС) Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), в дальнейшем воинское звание старшего лейтенанта ВВС РККА. Воинское звание дивизионного инженера инженерно-авиационной службы было присвоено при назначении на должность заместителя начальника РНИИ по научной работе 9 ноября 1933 г., освобожден от должности в начале 1934 г. и 11 января 1934 г. приказом по личному составу РККА был уволен с действительной воинской службы в резерв. Звание, соответствующее генерал-лейтенанту, он получил в 26 лет.
Королёв был арестован 27 июня 1938 года по обвинению во вредительстве, после ареста Клеймёнова и других работников Реактивного института. По некоторым данным, он был подвергнут пыткам — ему сломали челюсть.
25 сентября 1938 года Королёв был включён в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР. В списке он шёл по первой (расстрельной) категории. Список был завизирован Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем.
Королёв был осуждён Военной Коллегией Верховного Суда СССР 27 сентября 1938 года. Приговор: 10 лет Исправительно-трудового лагеря, 5 лет поражения в правах. 21 апреля 1939 года попал на Колыму, где c 3 августа находился на золотом прииске Мальдяк Западного горнопромышленного управления и был занят на так называемых «общих работах».
Десятого июня 1940 года срок сокращён до 8 лет ИТЛ, в 1942 году в другое КБ тюремного типа — ОКБ-16 при Казанском авиазаводе № 16 (ныне — Открытое акционерное общество «Казанское моторостроительное производственное объединение» /ОАО КМПО/), где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации. В начале 1943 года он был назначен главным конструктором группы реактивных установок. Занимался улучшением технических характеристик пикирующего бомбардировщика Пе-2, первый полёт которого с действующей ракетной установкой состоялся в октябре 1943 года. Освобождён в 1944 году. 8 сентября 1945 года С. П. Королёв вылетел в Берлин, чтобы в советской оккупационной зоне (в Тюрингии) участвовать в изучении трофейной ракетной техники. В 1946 году там был создан новый советско-германский ракетный институт «Нордхаузен», главным инженером которого был назначен С. П. Королёв.
По собственному заявлению в Военную прокуратуру от 30 мая 1955 года реабилитирован «за отсутствием состава преступления» 18 апреля 1957 года.
Для изучения и воспроизведения ракет ФАУ-2 на крупном подмосковном артиллерийском заводе N 88 в конце 1945 года было организованно Специальное конструкторское бюро по ракетной технике (СКБ РТ). Когда представители СКБ РТ прибыли в институт «Нордхаузен» для ознакомления с ФАУ-2 было принято решение назначить руководителем изготовлением копии ФАУ-2 Королёва.
В 1946 году он был назначен начальником отдела № 3 НИИ-88. В то же время должность Главного конструктора СКБ РТ была заменена на должность начальника и введены должности главных конструкторов по каждой ракете. В результате Королёв стал Главным конструктором.
Говоря о конструировании советских ракет, последовавших за Р-1, трудно разграничить временные периоды по их созданию. Так, об Р-2 Королёв задумывался ещё в Германии, когда проект Р-1 ещё не обсуждался, Р-5 разрабатывался им ещё до сдачи Р-2, а ещё раньше началась работа над небольшой мобильной ракетой Р-11 и первые расчёты по межконтинентальной ракете Р-7.
В 1948 году Королёв начал лётно-конструкторские испытания баллистической ракеты Р-1 (аналога Фау-2) и в 1950 году успешно сдаёт её на вооружение.
Распоряжением правительства СССР от 24.04.1950 было создано ОКБ-1 НИИ-88, а его начальником и Главным конструктором стал Королёв.
В течение одного только 1954 года Королёв одновременно работал над различными модификациями ракеты Р-1, закончил работу над Р-5 и наметил пять разных её модификаций, завершил сложную и ответственную работу над ракетой Р-5М — с ядерным боевым зарядом. Шли работы по Р-11 и её морскому варианту Р-11ФМ, и всё более ясные черты приобретала межконтинентальная Р-7.
В 1956 году под руководством Королёва была создана двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 с отделяющейся головной частью массой 3 тонны и дальностью полёта 8 тыс. км. Ракета была успешно испытана в 1957 году на построенном для этой цели полигоне № 5 в Казахстане (нынешний космодром Байконур). Для боевого дежурства этих ракет в 1958—1959 годах была построена боевая стартовая станция (объект «Ангара») в районе посёлка Плесецк (Архангельская область, нынешний космодром Плесецк). Модификация ракеты Р-7А с увеличенной до 11 тыс. км дальностью состояла на вооружении РВСН СССР с 1960 по 1968 годы.
В 1957 году Сергеем Павловичем были созданы первые баллистические ракеты на стабильных компонентах топлива (мобильного наземного и морского базирования); он стал первопроходцем в этих новых и важных направлениях развития ракетного вооружения.
В 1955 году (задолго до лётных испытаний ракеты Р-7) С. П. Королёв, М. В. Келдыш, М. К. Тихонравов вышли в правительство с предложением о выведении в космос при помощи ракеты Р-7 искусственного спутника Земли (ИСЗ). Правительство поддержало эту инициативу. В августе 1956 года ОКБ-1 вышло из состава НИИ-88 и стало самостоятельной организацией, главным конструктором и директором которой был назначен С. П. Королёв.
Для реализации пилотируемых полётов и запусков автоматических космических станций С. П. Королёв разработал на базе боевой ракеты семейство совершенных трёх- и четырёхступенчатых носителей.
4 октября 1957 года был запущен на околоземную орбиту первый в истории человечества искусственный спутник Земли. Его полёт имел ошеломляющий успех и создал Советскому Союзу высокий международный авторитет.
Параллельно с подготовкой к пилотируемым полётам велись работы над спутниками научного, народнохозяйственного и оборонного назначения. В 1958 году разработаны и выведены в космос геофизический Спутник-3, а затем и парные спутники «Электрон» для исследования радиационных поясов Земли. В 1959 году созданы и запущены три автоматические станции к Луне: «Луна-1» пролетела вблизи Луны, впервые зарегистрировав Солнечный ветер, «Луна-2» впервые в мире совершила перелёт с Земли на другое космическое тело, доставив на Луну вымпелы Советского Союза, «Луна-3» впервые выполнила фотографирование обратной (невидимой с Земли) стороны Луны, было отснято около 70 % обратной стороны Луны. В дальнейшем С. П. Королёв начал разработку более совершенного лунного аппарата для мягкой посадки на поверхность Луны, фотографирования и передачи на Землю лунной панорамы (объект Е-6).
12 апреля 1961 г. С. П. Королёв снова поразил мировую общественность. Создав первый пилотируемый космический корабль «Восток-1», он реализовал первый в мире полёт человека в космос — гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина — по околоземной орбите. Сергей Павлович в решении проблемы освоения человеком космического пространства не спешил. Первый космический корабль сделал только один виток: никто не знал, как человек будет себя чувствовать при столь продолжительной невесомости, какие психологические нагрузки будут действовать на него во время необычного и неизученного космического путешествия.
За подготовку первого полёта человека в космос Королёв был вторично удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Вслед за первым полётом Ю. А. Гагарина 6 августа 1961 года Германом Степановичем Титовым на корабле «Восток-2» был совершён второй космический полёт, который длился одни сутки. Опять — скрупулёзный анализ влияния условий полёта на функционирование организма. Затем совместный полёт космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых космонавтами А. Г. Николаевым и П. Р. Поповичем, с 11 по 12 августа 1962 года; между космонавтами была установлена прямая радиосвязь. На следующий год — совместный полёт космонавтов В. Ф. Быковского и В. В. Терешковой на космических кораблях «Восток-5» и «Восток-6» с 14 по 16 июня 1963 года: изучается возможность полёта в космос женщины. После полёта Королёв сказал своей жене, что женщинам в космосе не место.
С 12 по 13 октября 1964 года на более сложном космическом корабле «Восход» в космосе был экипаж из трёх человек различных специальностей: командира корабля, бортинженера и врача.
Первый в мире выход в открытый космос состоялся 18 марта 1965 года во время полёта корабля «Восход-2» с экипажем из двух человек. Космонавт А. А. Леонов в скафандре вышел через шлюзовую камеру и находился вне корабля около 20 минут.
Продолжая развивать программу пилотируемых околоземных полётов, Сергей Павлович начал реализовывать свои идеи о разработке пилотируемой ДОС (долговременная орбитальная станция). Её прообразом явился принципиально новый, более совершенный, чем предыдущие, космический корабль «Союз». В состав этого корабля входил бытовой отсек, где космонавты могли долгое время находиться без скафандров и проводить научные исследования. В ходе полёта предусматривались также автоматическая стыковка на орбите двух кораблей «Союз» и переход космонавтов из одного корабля в другой через открытый космос в скафандрах. Сергей Павлович не дожил до воплощения своих идей в космических кораблях «Союз».
Ещё в середине 1950-х годов Королёв вынашивал идеи запуска человека на Луну. Соответствующая космическая программа разрабатывалась при поддержке Н. С. Хрущёва. Однако эта программа так и не была реализована при жизни Сергея Павловича из-за отсутствия единоначалия (программа разрабатывалась под руководством Минобороны СССР, в котором Королёв не работал), разногласий с главным конструктором ракетных двигателей Глушко, а также смены руководства КПСС — Л. И. Брежнев не придавал лунной программе такого значения, как Хрущёв.
Королёв был болен саркомой прямой кишки. Кроме того, у него имелись: атеросклеротический кардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема лёгких и нарушение обмена веществ. С. П. Королёву была произведена операция удаления опухоли с экстирпацией прямой и части сигмовидной кишки.
Оперировал Сергея Павловича министр здравоохранения СССР, действительный член АМН СССР, профессор Б. В. Петровский, а ассистировал Петровскому заведующий хирургическим отделением, доцент, кандидат медицинских наук Д. Ф. Благовидов. В середине операции был срочно вызван профессор А. А. Вишневский в качестве консультанта.
Во время проведения операции у Королёва открылось кровотечение. Остановить его, удалив полипы, не удалось. Было принято решение вскрыть брюшную полость. Это не входило в первоначальный план операции и не было заранее подготовлено со стороны анестезиологов. Как прореагирует сердце больного на общий наркоз, никто сказать не мог: в больнице Королеву ни разу не сделали ЭКГ. Когда стали подбираться к месту кровотечения, обнаружили крупную опухоль. Это была саркома — злокачественная опухоль. Петровский принял решение удалить саркому. При этом произвели удаление части прямой кишки. Предстояло вывести оставшуюся часть через брюшину. В связи с невылеченной травмой, полученной в ссылке, возникли сложности при интубации трахеи. Ему не смогли правильно ввести дыхательную трубку в трахею. Остановка сердца произошла спустя 30 минут после окончания операции, ещё на операционном столе.
Гроб с телом покойного был установлен в Колонном зале Дома Союзов. Для прощания с покойным был открыт доступ 17 января 1966 года с 12 часов дня до 8 часов вечера. Похороны с государственными почестями состоялись на Красной площади Москвы 18 января в 13 часов. Урна с прахом С. П. Королёва захоронена в Кремлёвской стене.
В память о достижениях Сергея Павловича Королёва во многих городах установлены памятники, названы улицы и наукоград Королев, Кратер на Марсе. Кратер на обратной стороне Луны. Астероид 1855 Королёв. Присвоены имена многим учебным заведениям. Написано множество книг и снято фильмов.
Общие сведения
Для управления системой научно-технических разработок потребовался координационный орган, каковым стал совет главных конструкторов, которые принимали все важные решения, на заседаниях этой команды принимались решения всех принципиальных и текущих вопросов космической программы. Несмотря на то, что совет имел неформальный характер, его члены обладали необходимыми полномочиями для формирования направления развития советской ракетно-космической программы и смежных исследований, что упоминают в своих воспоминаниях члены совета, другие участники проекта и исследователи отрасли.
В первый совет вошли главные конструкторы предприятий, которые занимались ракетно-космической программой на руководящих должностях с 1946 года:
- Владимир Бармин — директор ГСКБ «Спецмаш», главный конструктор стартовых комплексов;
- Валентин Глушко — главный конструктор ОКБ-456, разработка ЖРД;
- Сергей Королёв — главный конструктор ОКБ-1, разработка ракет-носителей, спутников, баллистических ракет и других изделий этого направления;
- Николай Пилюгин — заместитель главного конструктора НИИ-885 М. С. Рязанского по автономным системам управления, с февраля 1947 года главный конструктор;
- Михаил Рязанский — главный конструктор НИИ-885 по аппаратуре радиосвязи для ракет;
- Виктор Кузнецов — главный конструктор НИИ судостроительной промышленности гироскопических командных приборов.
Эта команда иногда называется «великолепная шестёрка». На часто использующейся в литературе фотографии шести конструкторов, снятой на Байконуре в 1954 году, нет Кузнецова, но есть Богомолов, которого отдельные авторы называют членом «великолепной шестёрки».
Около 1954 года советский космический проект вплотную приблизился к решению задачи отправки человека в космос. В связи с расширением круга решаемых задач в совет были введены новые специалисты:
- Мстислав Келдыш — с 1950 года научный руководитель НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, занимался механикой и аэрогазодинамикой летательных аппаратов.
- Алексей Богомолов — с 1954 года руководитель космического сектора ОКБ МЭИ, разработчик аппаратуры для средств радиотелеметрии и траекторных измерений.
- Владимир Котельников — с 1954 года директор Института радиотехники и электроники АН СССР.
В состав совета в разное время также входили:
- Георгий Бабакин
- Алексей Исаев
- Семён Косберг
- Михаил Янгель
- Владимир Челомей, возглавивший совет в 1961 г.
Противоречия
Несмотря на то, что С. П. Королёву удалось на длительное время сплотить под своим руководством видных советских учёных в сфере ракетно-космической техники, необходимо учитывать, что в космонавтике они были фигурами не менее важными, чем Королёв. Между членами совета сохранились противоречия и старая, длящаяся годами, а подчас десятилетиями, хотя и нигде не афишируемая борьба и антагонизм, часто переходящий за рамки сугубо научных противоречий и выходящий на уровень межличностных конфликтов (к примеру, между Янгелем и Челомеем, между Челомеем и Королёвым, между Королёвым и Глушко, между Королёвым и Янгелем, и так далее). По воспоминаниям Бориса Чертока в 1960 году обострились проблемы во взаимоотношениях Глушко и Королёва, которые окончательно завели в тупик взаимодействие между членами совета после запуска человека в космос в 1961 году. Необходимо особо отметить, что несмотря на остроту противоречий между членами совета, ни Королёв, ни кто-либо ещё из числа членов совета, не позволяли себе публичной критики своих оппонентов и шагов, которые могли быть истолкованы как выходящие за рамки приличия, при том, что каждый конструктор, разумеется, старался перетянуть «одеяло на свою сторону» в плане обеспечения государственной поддержки собственных проектов и сокращения, либо поглощения конкурирующих структур. Критика соперников, при этом, носила сугубо технический и весьма вежливый характер, но это не отменяло её бескомпромиссной сути и, как по этому поводу вспоминал позже С. Н. Хрущёв, — на тот момент заместитель главного конструктора ОКБ-52 В. Н. Челомея, — он получал от своего руководителя негласное указание: на заседаниях научно-технических советов «топить» как бесперспективные те проекты конкурирующих конструкторских бюро, бесперспективность которых не была доказана, — и Челомей это понимал, — но развитие которых шло вразрез с теми проектами, которые разрабатывались в его собственном конструкторском бюро (в случае изменения политической конъюнктуры в стране, Челомей ожидал, и небезосновательно, точно таких же шагов от Королёва и других своих конкурентов, а потому пользовался своим служебным положением и неформальными связями с Генеральным секретарём ЦК КПСС, как, впрочем, и другие конструктора, имевшие своих негласных покровителей из числа кандидатов и членов Политбюро ЦК). Причём, не только межличностные конфликты довлели над учёными, — от каждого из членов совета, как от руководителя той или иной научно-исследовательской, научно-производственной или опытно-конструкторской организации, зависело сохранение и увеличение числа рабочих мест на курируемых ими предприятиях, укрупнение штатов, расширение производственной базы, ведь за каждым членом совета стояли тысячи научно-технических и инженерно-технических работников, военнослужащих и гражданских лиц участвующих в проектах, занятость которых и обеспечение их работой напрямую зависело от стойкости и успешности в отстаивании их начальниками собственной позиции перед высшим военно-политическим руководством страны.
При всём накале противостояния, даже в кругу ближайших знакомых из числа коллег, подчинённых и доверенных лиц, учёные вели себя весьма сдержанно, как и подобает персонам такого уровня, и не позволяли себе каких-либо резких выпадов в адрес оппонентов, — даже в конфиденциальном разговоре Королёв позволял себе лишь посетовать в отношении Челомея: «Челомей и то, Челомей и сё, Челомей всё берет в свои руки». Несмотря на напряжённые отношения Королёва с Янгелем, известно, что Королёв приезжал к Янгелю в Днепропетровск и они провели несколько дней на рыбалке, на Днепре, обсуждая ситуацию в ракетостроении, ситуацию в стране и вырабатывая совместный план действий. Свидетели событий тех лет из числа лиц, поддерживавших доверительные отношения со многими из указанных учёных, единодушны в том, что ни Королёв к Челомею, ни Челомей к Королёву с откровенной враждебностью не относились. Один из ведущих сотрудников Челомея — Г. А. Болтянский рассказывал, что Челомей любил ставить Королёва в пример другим как сильную личность. А сотрудники Королёва И. В. Лавров и М. С. Флорианский вспоминали, как Королёв посылал своё «посольство» к Челомею для налаживания деловых контактов. Как отмечает по этому поводу А. П. Соловьёв, история противостояния двух ракетных гениев — Челомея и Королёва — заслуживает если не отдельной книги, то фильма уж точно. В этом плане можно сказать, что С. П. Королёву силой собственного авторитета и организационных способностей удалось создать такой орган, который долгое время выполнял не только совещательные функции, но и являлся дискуссионной площадкой для поиска компромисса и примирения конфликтующих сторон, каждая из которых имела большой вес и значение в определении направления развития ракетно-космических технологий, как военного, так и гражданского назначения.
Попытки возрождения
В начале 2000-х гг. делались попытки воссоздать Совет генеральных конструкторов, как совещательный орган при Президенте РФ (наряду с аналогичными советами по другим вопросам), который бы определял направление развития вооружений, военной техники и изделий гражданского назначения.
Легендарный «королевский» Совет главных конструкторов… Возникший как неформальное объединение руководителей предприятий («Мы здесь собрались, чтобы посоветоваться…»), очень скоро он превратился в официальный орган, на котором принимались решения по важнейшим вопросам создания ракетного щита нашей страны. В первый состав совета вошли шесть человек: Сергей Королев, Валентин Глушко, Владимир Бармин, Михаил Рязанский, Николай Пилюгин и Виктор Кузнецов. Каждый из них отвечал за определенное направление работ. Системами управления («мозгом») первых советских баллистических ракет, первых отечественных спутников, в том числе и самого первого, занимался Николай Пилюгин. Сергей Павлович Королев ласково называл его Колюня.
КРАСНОСЕЛЬСКОЕ ДЕТСТВО, МОСКОВСКАЯ ЮНОСТЬ
Николай Алексеевич Пилюгин родился 5 мая (18 мая по новому стилю) 1908 года в Красном Селе под Санкт-Петербургом в семье нижнего чина российской кавалерии. Там же, в окружении солдат и лошадей, прошло его детство. Там же он пошел в школу.
Начавшаяся 1-я мировая война и сначала Февральская, а затем и Октябрьская революции кардинально изменили жизнь многих людей, в том числе и Пилюгиных. В 1918 году семья была вынуждена переехать сначала в Москву, где отец устроился работать в Совнарком кучером, а затем, спасаясь от голода, в село Ахтуба под Саратовом.
Однако и вдали от столицы жизнь не была сытой и легкой. Кругом бушевала Гражданская война со всеми ее трудностями и бедами. В 1919 году умерли мать и сестра Николая. Воспитание оставшихся в живых детей легло на плечи отца. Спустя два года все они возвратились в Москву.
Свой трудовой путь Николай Пилюгин начал в 1926 году, в Центральном Аэрогидродинамическом институте имени Н.Е. Жуковского (ЦАГИ), куда он устроился работать слесарем после окончания девяти классов школы. Довольно быстро он освоил ремесло и стал файнмехаником — особо квалифицированным мастером своего дела.
Молодого рабочего, который не только выполнял порученное ему дело, но и частенько давал дельные советы инженерам, заметил Андрей Николаевич Туполев и направил его на учебу. В 1930 году Николай Алексеевич поступил в Московское высшее техническое училище имени Н.Э. Баумана, которое окончил в 1935 году.
Его дипломный проект — пояснительная записка, чертежи — был посвящен разработке прибора «Жирограф», предназначенного для записи результатов измерений угловых скоростей самолета. Своим появлением этот прибор обязан инициативе студента Пилюгина. Правда, изложенную в дипломной работе идею выпускник смог воплотить в «железо» уже после своего возвращения в ЦАГИ. Прибор-самописец, закрепленный на фюзеляже самолета, регистрировал на бумаге малейшие изменения положения машины относительно трех осей. Расшифровка записи на земле позволяла составить картину поведения самолета в воздухе. Более полувека «Жирограф» применялся в авиации при летных испытаниях и доводке самолетов.
До 1941 года Пилюгин продолжал трудиться в ЦАНИ, а затем перешел в отделившийся от него Летно-испытательный институт, где занимался разработкой самолетной автоматики, в том числе автопилотов.
В 1943 году он окончил аспирантуру Московского авиационного института, защитил кандидатскую диссертацию.
РАКЕТНАЯ ТЕМА
В 1944 году произошло знакомство Пилюгина с ракетной техникой. Как перспективного специалиста, его перевели на должность начальника отдела в НИИ-1. Ему вместе с группой сотрудников предстояло по доставленным туда частям и обломкам немецкой баллистической ракеты «Фау-2» изучать конструкцию невиданной по тем временам техники. Пилюгин возглавил работы по изучению системы управления, так как уже имел достаточный опыт для подобных исследований. За год работы ему удалось не только досконально изучить трофейную технику, но и фактически усовершенствовать ее. Пока, правда, на теоретическом уровне. О собственных разработках речи тогда не шло, сначала надо было разобраться в «ракетном наследии рейха».
Результаты деятельности Пилюгина были высоко оценены и специалистами, и правительством. За эту работу по ходатайству наркома вооружений Дмитрия Устинова он был награжден медалью «За отвагу».
Не совсем понятно, почему именно этой медалью, а не, скажем, орденом Трудового Красного Знамени. Но, возможно, было в этой работе нечто, чего не сохранила история, что заставило наркома говорить именно об этой, а не о другой награде.
В последующие годы все баллистические ракеты и космические аппараты, разрабатываемые Королевым, имели «мозги от Пилюгина».
Много позже один из сослуживцев посвятил Пилюгину такие строки:
Ракета — она как слепая коза!
Чтоб был в ней и смысл, и лоск,
Ракете нужно иметь глаза
И самое главное — мозг!
И вы среди вечных забот и шума,
Как первенца учит мать,
Учили ракеты смотреть и думать,
А это значит — летать!
Я долго пытался узнать имя автора этих строк, но, кроме многократного цитирования в различных статьях, посвященных памяти Пилюгина, так ничего и не нашел. А строки-то примечательные. И пусть не блещут изяществом, зато отражают суть того процесса, которому посвятил свою жизнь Николай Алексеевич.
По-настоящему инженерный талант Пилюгина как ученого и конструктора раскрылся при разработке систем управления баллистической ракеты Р-5М — первого отечественного носителя ядерного оружия. При разработке системы управления ракетного комплекса были решены задачи, которые в дальнейшем обеспечили преимущества автономных систем управления перед радиосистемами. Особенно по точности поражения цели, наиболее значимой характеристике ракетного оружия.
В апреле 1956 года за создание ракеты Р-5М Николай Алексеевич вместе с другими главными конструкторами был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Следующей знаковой работой Пилюгина стала разработка системы управления первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, знаменитой «семерки», впоследствии ставшей базой для космических носителей «Спутник», «Луна», «Молния», «Восток», Восход», «Союз» и других. Задача, которую пришлось решать конструкторам, была чрезвычайно сложной и ответственной. Такого в мире никто еще не делал. Но, как и многое другое, и эта задача была выполнена с блеском. С помощью Р-7 в октябре 1957 года на околоземную орбиту был выведен первый в мире искусственный спутник Земли.
За создание «семерки», за запуск первого спутника Николай Алексеевич Пилюгин был удостоен звания лауреата Ленинской премии.
Под руководством Пилюгина были разработаны системы управления и многих других ракетных и ракетно-космических комплексов («янгелевских», «челомеевских», «макеевских», ракет других конструкторов) и автоматических межпланетных станций, создана теория проектирования прецизионных систем управления летательных аппаратов, созданы научная методология экспериментальной наземной отработки приборов, подсистем и системы управления в целом. Было сделано и многое другое, понятное лишь узкому кругу специалистов, но оказавшее влияние на развитие цивилизации.
Среди этого другого можно перечислить и системы управления первых советских «лунников», за что Пилюгин был награжден орденом Ленина (официальная формулировка — «за большие производственные успехи и в связи с 50-летием со дня рождения»), и полет первого человека в космос, за что на груди Николая Алексеевича «зажглась» вторая звезда Героя Социалистического Труда, и межпланетные станции «Луна», «Марс», «Венера», «Зонд». Кстати, именно благодаря полетам к другим планетам Пилюгин и стал известен советскому народу как «штурман межпланетных трасс».
О том, насколько велик был вклад Пилюгина в создание первых ракет, первого спутника, первого пилотируемого корабля, говорит хотя бы тот факт, что на знаменитой фотографии шести главных конструкторов справа от Королева сидит именно Пилюгин. А на космодроме Байконур, на 2-й площадке, рядом с домиками Сергея Королева и Юрия Гагарина стоял лишь домик Николая Пилюгина.
Властный Королев ценил в Пилюгине, в первую очередь, конечно, его знания, но и его бескомпромиссность. Николай Алексеевич всегда отстаивал свою точку зрения, если был уверен в своей правоте, «невзирая на лица».
С 1963 года и до конца своей жизни Николай Пилюгин работал главным конструктором НИИ-944, ныне это Научно-производственный центр автоматики и приборостроения, носящий его имя. Уникальность этого пилюгинского детища состоит в том, что проектирование и изготовление приборов и подсистем вычислительного комплекса, инерциальной системы и необходимого бортового интерфейса ведутся в рамках одного предприятия.
Одной из последних работ Пилюгина стало участие в проекте «Энергия» — «Буран» — этой «лебединой песни» советской космонавтики. Николай Алексеевич выбрал новую для себя задачу — создать систему управления возвращаемого корабля «Буран», уступив работы над традиционной для себя системой управления ракеты-носителя «Энергия» своему воспитаннику — академику Владимиру Григорьевичу Сергееву.
К сожалению, Пилюгину не довелось увидеть полет космического корабля «Буран» и его изящную автоматическую посадку. Кстати, в неблагоприятных условиях сильного бокового ветра кораблем руководила инерциальная система управления путем координации работы почти пятидесяти смежных его систем, обеспечивающих полет корабля и его посадку на аэродром назначения. Это было сделано впервые в мире. Американцы смогли повторить этот эксперимент только через двадцать лет.
АКАДЕМИК И ПЕДАГОГ
Кому-то может показаться странным, но Пилюгин не оставил многочисленных томов своих трудов. Он не стремился печататься «всегда и везде», как делали и делают многие другие ученые. На первом месте для него всегда стояла работа, каждый день его был расписан по минутам. Публикации же и получение авторских свидетельств считал делом второстепенным. Да и режим секретности усложнял и без того хлопотное дело публикаций.
Тем не менее Николай Алексеевич создал отечественную научную школу по системам управления. И в этих вопросах его авторитет был неоспорим. Он остро чувствовал новое, вникал во все, что касалось новаций, внедрял передовые технологии, осваивал новые методы проектирования приборов, агрегатов, систем. Не терпел халтуры в работе подчиненных. Но ценил и выдвигал сотрудников сообразительных, настойчивых, работающих на результат.
Как ученый-организатор, внес большой вклад в развитие систем управления для ракетной техники. Всегда стремился к комплексности технических решений, расширению роли системы управления в составе комплекса как целого, а не как набора подсистем.
В 1958 году он был избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1966 году — академиком. С 1967 года и до самой своей смерти он оставался членом Президиума Академии наук.
Николай Алексеевич Пилюгин был прекрасным педагогом. С 1969 года он являлся заведующим кафедрой Московского института радиотехники, электроники и автоматики. Хотя и до этого он не чурался «воспитывать» и учить своих сотрудников. Многие из них с чувством уважения называли его Учителем с большой буквы.
Как человек, полностью отдающий себя делу, Пилюгин не имел ярко выраженных «побочных» увлечений. Единственным его хобби можно назвать только «коллекционирование» магнитофонов. Пилюгин разбирал их и изучал конструкции. Особенно любил он японские магнитофоны. Похоже, как бывшему файнмеханику ему доставлял большое удовольствие «взгляд изнутри». Была у Пилюгина большая коллекция музыкальных записей различных жанров.
Умер Николай Алексеевич Пилюгин 2 августа 1982 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Николай Алексеевич Пилюгин прожил 74 года. К счастью, дело, которому он посвятил всю жизнь, продолжают его ученики.
Хранят они и память о своем великом учителе. Благодаря их стараниям имя Николая Алексеевича можно встретить и в названиях улиц, и в наименованиях учреждений.
Есть и памятники Пилюгину.
В Санкт-Петербурге, где он родился (Красное Село давно уже вошло в городскую черту), установлен бюст дважды Героя Социалистического Труда Пилюгина.
В 2008 году был открыт памятник и в Москве, где Николай Алексеевич жил и работал долгие годы. «Высится» он на улице Академика Пилюгина, неподалеку от здания Научно-производственного центра автоматики и приборостроения, также носящего имя ученого. Правда, по словам дочери академика, «памятник вышел какой-то непропорциональный — папа получился слишком долговязым. С другой стороны — лучше такой памятник, чем никакого».
Бюст Пилюгина можно увидеть и на космодроме Байконур, где вместе с другими главными конструкторами Николай Алексеевич провел многие месяцы, когда все они «учили летать» первые отечественные баллистические ракеты.
Портрет Николая Алексеевича Пилюгина можно увидеть на марках и конвертах, выпускавшихся Почтой России. Ему посвящены многие книги и статьи. В Мемориальном музее Юрия Гагарина в городе Гагарин Смоленской области экспонируется рабочий кабинет Пилюгина.
Но главная память о Пилюгине в ракетах, которым он некогда дал «мозги». Они продолжают летать и поныне.
«Ещё в тридцатые годы С.П. Королёв достаточно ясно понял, что создание ракет - это, прежде всего, коллектив.
Именно поэтому начиная с 1946 г. С.П. Королёв стал собирать у себя совещания Главных конструкторов, которым была поручена разработка отдельных бортовых и наземных систем и агрегатов ракет дальнего действия. На этих совещаниях обсуждались проблемы и задачи, стоящие перед создателями ракет в настоящее время и в будущем.
Обычно С.П. Королёв председательствовал на таких совещаниях и начинал само совещание примерно такими словами: «Мы здесь собрались, чтобы посоветоваться. » Далее следовали конкретные вопросы задачи, выносимые на данное совещание, т. е. то, что обычно называется повесткой дня. Поскольку С.П. Королёв был назначен правительством Главным конструктором ракет дальнего действия, то «главная скрипка» в назначении повестки дня каждого совещания принадлежала Сергею Павловичу.
Слово «посоветоваться» и было тем звеном, которое превратило совещания Главных в Совет главных. Действительно, с легкой руки Сергея Павловича, ещё задолго до введения термина «Совет главных», уезжая к С.П. Королёву, они говорили своим помощникам: «Поехал на совет к Королёву». Или когда на другой день после совещания их спрашивали, где они были вчера, то они отвечали: «Были на совете у Королёва». Так что термин «Совет главных» родился коллективно.
Но только талант С.П. Королёва как руководителя и организатора, его неуёмная энергия превратили Совет главных конструкторов в коллективный орган, определяющий научно-технические и
методические направления ракетных разработок, а также организацию, управление, координацию всех работ в нашей стране в области ракет дальнего действия.
Действительно, каждое направление работ по ракетам дальнего действия было поручено разным отраслям промышленности, т. е. министерствам. Совет Министров СССР вынужден был создать
специальный комитет по взаимодействию этих министерств. Следует оговориться, что этот спецкомитет охватил все ракетные разработки в нашей стране. Уже ясно было, что основными заказчиками ракет дальнего действия будут Министерство обороны СССР и Академия наук СССР. Но деятельность министерства и спецкомитета носила в основе своей организационный характер на своём уровне. […]
В работу Совета Сергей Павлович вкладывал весь свой талант учёного, инженера, руководителя, организатора и человека.
Подготовка каждого заседания Совета для него была своеобразной школой самовоспитания, а также воспитания своих ближайших соратников с единственной и главной целью - в кратчайшие сроки, с максимальным рационализмом, переходящим порою в беспощадность к своему здоровью, превратить себя и своих соратников в крупных деятелей ракетно-космической науки и техники, делая при этом основной упор на прикладной характер всех проводимых работ, т. е. создание реальных конструкций.
Если публикация Вас заинтересовала - поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Создав новое ракетное или ракетно-космическое направление, С.П. Королев передавал его в другие организации, для руководства которыми направлялись его коллеги и ученики. Он, как добросовестный сеятель, разбрасывал по всей стране семена новых направлений, взращивал и оберегал их. Так возникли головные организации по различным ракетным направлениям в регионах СССР. На Украине — ракетные комплексы с баллистическими ракетами наземного базирования и космические аппараты. Это особое конструкторское бюро №586 (ОКБ-586) в г. Днепропетровске (главный конструктор — М.К. Янгель). В Поволжье — космические системы различного назначения: филиал №3 ОКБ-1, преобразованный впоследствии в Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ) в г. Куйбышеве (главный конструктор — Д.И. Козлов). В Сибири — космические системы связи и навигации: восточный филиал №2 ОКБ-1, позднее реорганизованный в ОКБ-10 в г. Красноярске (главный конструктор — М.Ф. Решетнев). На Южном Урале — ракетные комплексы с баллистическими ракетами морского базирования: специальное конструкторское бюро №385 (СКБ-385) с опытным производством в г. Златоусте Челябинской области.
6 марта 1966г. министр общего машиностроения СССР С.А. Афанасьев выпустил приказ, в котором определил новые наименования организаций ракетно-космической отрасли, вошедших в состав в Минобщемаша. Эта крупная реорганизация явилась следствием сложной коньюнктурно-политической ситуации, сложившейся в ракетно-космической отрасли после смещения Н.С. Хрущева. Необходимо отметить, что в его время Главным руководителем всей ракетно-космической отрасли, точнее, предприятий и организаций, относящихся к созданию ракетно-космической техники, являлся Совет главных конструкторов. Окончательные решения принимались в ЦК КПСС и Совмином. Все же нижестоящие органы – и партийные, и хозяйственные обязаны были помогать, советовать, контролировать, но отменить решения Главных конструкторов не могли. Таким образом, создался своеобразный «культ» Главных конструкторов, которые сами формировали конкретные программы работ, руководствуясь, прежде всего, своим пониманием сути проблем. Это оправдывало себя до тех пор, пока существовало одна главная конструкторская организация ракетной техники С.П. Королева. Но, с появлением ОКБ Янгеля (1954г.) и Челомея (1955г.), противоречия между ними в условиях резкого увеличения задач и объема работ в ходе лунной программы стали отрицательно сказываться на решении главной проблемы – создание системы высадки советского космонавта на Луну. Это усугублялось еще и стремлением В.П. Глушко навязать свой ход событий. Как показала история, именно В.П. Глушко отстаивал наиболее бесперспективный путь развития. Год 1965 был последним годом нашего лидерства в космосе. Достаточно напомнить выход А. Леонова в открытый космос. Кроме этого, 1965г. — год наибольшего накала «гражданской войны» Главных конструкторов и напряженного соревнования с США за Луну. Вероятно, с целью преодоления этих разногласий, а также с намерениями уменьшить влияние С.П. Королева на принятие решений, 2 марта 1965г. создается Министерство общего машиностроения На него возлагалась задача самостоятельно решать вопросы ракетно-космической техники от научно-исследовательских и конструкторских работ до серийного изготовления на базе совершенных технологий и организации производства. Министром общего машиностроения был назначен С.А. Афанасьев, который руководил этим министерством 18 лет до 1983г.
26 августа 1965г. в ЦК КПСС проходило совещание по вопросам ближайшей перспективы развития космонавтики («С.П. Королев и его дело». М., Наука, 1988г.). На совещании резко проявились различия между С. Королевым, В. Челомеем, Н.Янгелем и В. Глушко к подходу решения задачи полета к Луне. Одновременно на совещании выявилось, что в жертву логики технических решений приносится стремление получить международный космический эффект к юбилейной дате – 50-летию революции в 1967г. Наверное, совещание не принесло желаемых результатов. Встал вопрос о реорганизации всей отрасли. Трагическая смерть С.П. Королева в январе 1966г. ускорила принятие этого решения. Известно, что требовательность Главного конструктора приносила много неприятностей различным влиятельным лицам в Министерствах и др. высших органах управления. Кроме этого, целый ряд главных конструкторов стремились уйти из-под «диктата» Королева. Как пишет Б. Черток, «филиалы Козлова и Решетнева не пожелали оставаться под двойным гнетом: МОМа и своей альма-матер. От МОМа деваться было некуда, а вот из-под Мишина можно было, если не совсем уйти, то, по крайней мере, получить максимальную самостоятельность». Вероятно поэтому, буквально через 1.5 месяца после смерти С.П. Королева и появился такой приказ. Все получили самостоятельность, однако, год 1966-й в истории российской космонавтики признается началом ее кризиса, который продолжается до сих пор, а для тех, кто обвинял С.П.Королева в «диктате», этот приказ стал своеобразным «Юрьевым днем».
Так, созданная С.П. Королевым ракетно-космическая отрасль оформилась организационно в одно из самых могущественных министерств СССР.
1957г. Совет главных конструкторов в составе А.Ф. Богомолова,
М.С. Рязанского, Н.А. Пилюгина, С.П. Королева, В.П. Глушко, В.П. Бармина, В.И. Кузнецова
Прошло 50 лет и количество главных конструкторов увеличилось.
На Совете главных конструкторов 26 и 27 февраля 2007г. на космодроме Плесецк под
сопредседательством генерального директора ГКНПЦ имени М.В.Хруничева В.Е.Нестерова
26 и 27 февраля 2007г. на космодроме Плесецк под сопредседательством генерального директора ГКНПЦ имени М.В.Хруничева В.Е.Нестерова и начальника вооружения — заместителя командующего Космическими войсками РФ генерал-лейтенанта А.П.Лопатина прошло важное мероприятие по созданию космического ракетного комплекса (КРК) «Ангара»: Совет главных конструкторов предприятий – участников проекта. Инициаторами проведения совета на космодроме, где строится стартовый комплекс, были заказчики – Космические войска России и генеральный подрядчик проекта – ГКНПЦ имени М.В.Хруничева. Более шестидесяти главных и генеральных конструкторов, директоров различных предприятий и их заместителей были доставлены на аэродром «Перо» северного космодрома самолетом Центра Як-42Д «Карат». В итоге Совет главных конструкторов подтвердил график создания комплекса «Ангара», предусматривающий начало летных испытаний (т.е. отправку легкой «Ангары» с завода в Плесецк) в IV квартале 2010 г., ее пуск в I квартале 2011 г. и пуск тяжелой «Ангары» в конце того же года.
Читайте также: