Сударин конструктор какое оружие
Обновлено: 19.04.2024
Советские конструкторы смогли создать не только самый массовый пистолет-пулемет Второй Мировой (им стал ППШ), но и образец, который по сумме качеств считается лучшим среди всех, что были произведены до середины ХХ века. Хоть он и не стал основным для нашей армии, но продержался на вооружении силовых структур до конца ХХ века, и продолжает применяться в военных конфликтах.
Супер-автомат от «Примуса»
Появление простого и технологичного ППШ позволило советским военным пересмотреть концепцию применения стрелкового оружия на поле боя. А смертоносная эффективность взводов и рот автоматчиков в какой-то мере компенсировала недостатки отечественных пулеметов ДП-27, заметно уступавших по огневой мощи немецким MG-34 и MG-42. Конечно, любой пистолет-пулемет безнадежно проигрывал полноценному пулемету по дальности эффективного огня, но зато его было удобно применять при штурме траншей и зданий.
И, все-таки красноармейцы требовали чего-то более легкого и компактного, «как у немцев». Ответом на эти требования стал ППС-42 конструкции Алексея Судаева. Уже в феврале-марте 1942 года Главное артиллерийское управление (ГАУ) провело первые полигонные испытания прототипов новых отечественных ПП, сделанных с учетом эргономических и технических особенностей немецкого МР-40 – секторный магазин (т. н. «рожок»), только автоматический режим огня, относительно невысокая скорострельность, плюс, большинство образцов вместо деревянных лож имели откидные металлические приклады.
В финальные испытания (май-июнь 1942 года) вышли новый пистолет-пулемет Шпагина, ППШ-2 и конструкция малоизвестного оружейника Судаева. Шпагинский пистолет-пулемет проиграл, но благодаря мощному лобби в лице наркома вооружений Дмитрия Устинова, был инициирован выпуск опытной партии ППШ-2 для войсковых испытаний. Тогда руководство ГАУ, ставившее на ППС, отправило Судаева на Сестрорецкий инструментальный завод в блокадном Ленинграде, чтобы конструктор наладил там производство своего автомата.
Образец Судаева отличался исключительной простотой, даже в сравнении с очень простым ППШ. В нем штамповкой делалось практически все, включая детали ударно-спускового механизма. Исключение составляли ствол, затвор, пружины. Если для производства ППШ требовалось почти 14 кг металла и 7,3 станко-часов, то ППС «съедал» только 6,2 кг металла и на его выпуск уходило 2,7 станко-часов (затраты снижались более, чем в два раза).
Тем не менее, Сестрорецкий завод, где делались ПП Дегтярева, поначалу не смог освоить выпуск нового оружия! На старом оружейном заводе привыкли фрезеровать и сверлить, а штамповать толком не умели. Тогда к делу подключилась местная артель «Примус», делавшая… да, примусы и кухонные плитки. За два месяца специалисты по производству бытовой техники помогли оружейникам организовать выпуск штампованных комплектующих для ППС. Единственными узлами, которые не могли изготовить в осажденном городе были стволы – их везли из Ижевска.
Автоматика ППС работала на основе свободного затвора, стрельба велась с заднего шептала. Затвор размещался в верхней части переломной ствольной коробки, которая была заметно тоньше, чем у ППШ, что положительно сказалось на массе судаевского оружия. «Вытянув» ствольную коробку, и увеличив, таким образом, длину хода затвора, Судаев снизил темп стрельбы своего ПП до 600 выстрелов в минуту.
В целом, новый пистолет-пулемет вышел заметно эргономичней предшественника: предохранитель легко включался и выключался пальцем руки, держащей пистолетную рукоять; благодаря легкости и компактности приклада, автомат довольно удобно вскидывался; секторный магазин на 35 патронов легко, в одно движение, присоединялся за счет специальной горловины.
За эту же горловину можно было удерживать оружие, поскольку какое-либо цевье отсутствовало. Магазин ППС имел двухрядный выход патронов, что облегчало его заряжание. В целом, небольшой тренировки хватает, чтобы средний стрелок приноровился вести огонь из ППС из разных положений. В 1943 году Судаев модернизировал свой пистолет-пулемет, сделав его еще чуть компактней и легче. Модернизированный образец пошел в производство под обозначением ППС-43.
Лучший не значит первый
У ППС-42/43 изначально не было шансов стать основным автоматом советской армии, поскольку массовый выпуск ППШ уже был прекрасно налажен на многих производствах страны. Тем не менее, до конца войны советская промышленность успела выпустить около полумиллиона автоматов Судаева, еще 1,5 миллиона было произведено уже в мирное время. Как и было задумано, ППС получали, прежде всего, разведчики, десантники, экипажи боевых машин. Хотя некоторое количество все же перепало рядовым бойцам, хоть по ряду характеристик, ППС был, скорее, специальным оружием, а на общевойсковым.
Сегодня российские и зарубежные авторы статей и книг об оружии нередко называют ППС-43 лучшим автоматом Второй Мировой. Ссылок на результаты сравнительных испытаний при этом не приводятся, но судьба автомата говорит, в пользу того, что если он и не самый-самый, то однозначно может занять место в числе лучших. Еще во время войны ППС стал желанным оружием, как для союзников СССР, так и для его противников.
Вскоре после появления на фронте, новые ПП оказались в руках финнов, и те довольно быстро наладили выпуск собственных клонов советского автомата на заводе Tikkakoski. Только, в отличие от оригинала, «финн» использовал немецкий патрон 9х19 мм. И повоевать он не успел – оружие стало поступать в войска уже после выхода Хельсинки из войны. Тем не менее финский ППС под обозначением КРМ/1944 стоял на вооружении армии до 1960 годов, пока не был заменен местным же клоном автомата Калашникова RK62 от компании Valmet. А снятые с вооружения КРМ/1944 успешно экспортировались в многочисленные «горячие точки» по всему миру.
Окольными путями финский ППС оказался в Западной Германии: в конце 1944 года главный инженер Tikkakoski немец Вилли Даугс бежал в Испанию прихватив с собой полный комплект техдокументации на КРМ/1944. После войны Даугс перебрался в ФРГ, и наладил производство слегка измененного ППС под маркой DUX-53. Его автомат оказался сложнее оригинала, и не был принят в качестве основного оружия Бундесвера, тем не менее им вооружались пограничники и жандармерия ФРГ. В конце 1960-х Даугс вместе с советским автоматом отбыл в Южную Америку.
Что до СССР, то после войны ППС стоял на вооружении армии до принятия автомата Калашникова, а потом вплоть до конца 1980-х использовался военизированной охраной. Советский Союз продавал и дарил удачный пистолет-пулемет всем дружественным режимам. Так с начала 50-х ППС производился в Польше: поначалу оригинал, а с 1952-го местная версия с деревянным прикладом (Modell 43/52). В середине 50-х серийное производство ППС было налажено в Китае, который в свою очередь, вооружил им Северную Корею, Вьетнам, да почти всю Азию. До массового распространения АК, ППС оставался одним из самых многочисленных и совершенных видов автоматического оружия в Азии и Африке. Последние сведения о применении ППС в боевых действиях поступали с территории ДНР и ЛНР.
Генерал-лейтенант Николай Паршин рассказал на форуме "Армия-2019" о рассекреченных документах об испытании образцов стрелкового оружия в 1943–1945 годах. Документы касаются испытаний самозарядного карабина конструкции Калашникова калибра 7,62 мм и автомата калибра 7,62 мм конструктора Алексея Судаева. Генерал заявил, что, если бы не смерть Судаева, "развитие автоматов и стрелкового оружия наверняка пошло бы по иному пути". Лайф разобрался, какую роль сыграл забытый конструктор в истории вооружения Советской армии.
Фото © Фотохроника ТАСС
Новые патроны требовали нового оружия
Боевые действия Великой Отечественной войны и их анализ показали, что большинство боёв пехоты скоротечны и проходят на коротких дистанциях. Пистолеты-пулемёты (ППС, ППШ) неплохо справлялись с задачей. Они относительно немного весили и обладали эффективным поражающим действием.
Но к 1943 году стало понятно, что пистолетные патроны, используемые на вооружении Советской армии, не имеют достаточной убойной дальности, стреляют эффективно, но максимум на 200–300 метров, чего недостаточно. Ручные пулемёты и винтовки под винтовочные патроны бьют далеко — до 2000 метров, но их мощность даёт слишком сильную отдачу, из-за этого стрелять стоя или с колена крайне трудно.
Назрела необходимость создать нечто среднее между пистолетным и винтовочным патроном в максимально сжатые сроки. Уже к октябрю 1943-го советские конструкторы разработали сначала патрон 7,62х41, а затем всем известный 7,62х39.
Советские 7,62-мм патроны образца 1943 года: винтовочный, промежуточный и пистолетный. Фото © Wikipedia
Под промежуточный патрон необходимо было разработать лёгкое, компактное, точное и безотказное оружие.
Легендарный, но забытый
В разработке нового, подходящего по всем параметрам оружия участвовало множество специалистов, в том числе молодой конструктор Алексей Иванович Судаев — создатель на тот момент уже легендарного ППС-43 (пистолет-пулемёт Судаева). Это оружие, например, видно на плече солдата, водружающего флаг над Рейхстагом на известной фотографии.
Советский солдат устанавливает флаг над Рейхстагом. На плече у него ППС-43. Фото © Из открытых источников
Алексей Судаев родился в обычной поволжской семье механика в 1912 году. В 12 лет (после смерти отца) он и его две сестры остаются на иждивении матери. После окончания профшколы семнадцатилетний Алексей работает слесарем. Окончив строительный техникум, работает техником на железной дороге. Служба в Железнодорожных войсках выявила у Алексея интерес к стрелковому оружию. После армии, два года отучившись в Горьковском индустриальном институте, Алексей поступил на факультет вооружения Артиллерийской академии РККА имени Дзержинского. За выдающиеся способности Алексей в 1940 году удостаивается высшей стипендии академии.
По окончании академии Судаева отправляют в центр НИПСВО (Научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения), где он разрабатывает зенитную установку, производство которой было запущено уже в начале войны. А разработанный им ППС-43 становится легендой. Он значительно превосходит по показателям стоящие тогда на вооружении пулемёты Шпагина.
Неудивительно, что от Судаева ждали лидерства и в новой разработке под промежуточный патрон. Правда, первая модель АС-44 (автомат Судаева образца 1944 года), выпущенная пробной партией Тульским оружейным заводом весной 1945-го, не оправдала надежд. Слишком тяжёлая и стреляет не очень кучно одиночными выстрелами.
Уже к концу 1945-го Судаев представляет облегчённый вариант автомата, но испытания показывают ещё меньшую кучность при стрельбе.
Никто не знает, как сложилась бы дальнейшая судьба стрелкового оружия Советской армии, если бы Алексей Судаев доработал свой автомат. Но в 1946 году 33-летний конструктор умирает в кремлёвской больнице, до последнего продолжая улучшать своё детище.
И всё же — Калашников
После смерти Судаева эстафету лидерства в разработке нового оружия перехватил молодой танкист Михаил Калашников. Его ранили в бою в октябре 1941-го. В госпитале Михаил загорелся идеей создания пистолета-пулемёта, но его опытный образец не вызвал интереса комиссии, поскольку на фронте уже использовались надёжные ППШ и ППС. Зато молодого героя-танкиста заметили и направили в ту же академию, где трудился Судаев.
Михаил Калашников не оставлял надежды и даже создал образцы самозарядного карабина, которые тоже не пошли в производство. И уже после смерти известного конструктора Судаева, так и не доработавшего свой автомат, в очередном конкурсе победил АК-47 (автомат Калашникова образца 1947 года).
Автомат Калашникова. Фото © Wikipedia
Известный военный историк Клим Жуков рассказал Лайфу, почему трудно представить альтернативную историю русского оружия.
— У нас было много замечательных, талантливых конструкторов. Судаев, Коробов, Барышев. Судаев делал очень хорошее оружие, но самое главное — что сделал Калашников. Он сделал именно экономический автомат. Потому что автомат — это оружие войны. Война — это продолжение политики, а политика — это продолжение экономики. Он умудрился встроить в эту систему своё творение настолько идеально, что я даже не знаю второго такого примера.
Промышленность могла выпускать его, в общем-то, за копейки миллионными тиражами при выдающихся боевых качествах. При этом он прост в обслуживании, прост в чистке, ремонте, уходе и доступен даже необразованному человеку. То есть это автомат, который может освоить кто угодно.
Автоматы лучше, чем у Калашникова, были, но настолько вписанного в военную систему, в систему экономики, промышленности автомата никто не смог сделать. Это совершенно гениальная штука.
История не знает сослагательных наклонений. Невозможно знать наверняка, смог бы Алексей Судаев создать оружие лучше, чем его коллега Калашников, который, безусловно, сконструировал именно тот автомат, что был необходим стране и армии. Калашников настолько безупречный, что до сих пор остаётся культовым во всём мире.
Лето 1943 года для командования Красной армии выдалось урожайным на знакомства с новинками вражеского вооружения и военной техники. Конечно, на фоне захваченных танков или самолётов попавший под Холмом в руки красноармейцев образец нового немецкого «автомат-карабина», как его назвали в донесениях, особо важным трофеем не выглядел. Однако последствия его захвата для развития отечественного стрелкового оружия оказались не просто большими, а без преувеличения грандиозными.
Захваченным оказался MKb.42(H) — опытный образец фирмы Хенель из числа проходивших войсковые испытания в 93-й пехотной дивизии вермахта. Руководство Главного артиллерийского управления Красной армии (ГАУ КА), к этому моменту вдоволь хлебнувшее проблем с конструированием автоматического оружия под старый винтовочный патрон с закраиной, сразу оценило высокий потенциал нового боеприпаса. В частности, при обсуждении перспективных систем стрелкового вооружения в 1944 году указывалось:
«Необходимость решения вопроса о создании лёгких, портативных, безотказных и с высокой боевой живучестью систем автоматического оружия обуславливается ещё и тем, что манёвренные действия на коротких дистанциях стрельбы пехотного вооружения требуют активного участия всех средств пехотного вооружения в напряжённый период боя (т.н. атака)… Дальнейшая разработка и исследование этого вопроса должны быть направлены на создание карабинов-автоматов под патрон образца 1943 года с магазинным питанием на 30–35 патронов, весом не более 5 кг, обеспечивающих прицельную стрельбу до дистанции 1000 м. Одновременно с этим разрабатывать ручной пулемёт под этот патрон с ленточным питанием».
Ручной пулемёт Дегтярёва РПД-44 (ЦАМО РФ)
Интересно, что в некоторых вариантах первых требований к автомату под патрон образца 1943 года употреблялся также термин «тяжёлый автомат». По весу, в который на первых образцах мало кто укладывался, и прочим требованиям вырисовывалось нечто, скорее похожее на современный РПК, чем на индивидуальное оружие. Возможно, в ГАУ таким образом подстраховались на случай очередной неудачи в создании нового ручного пулемёта: 2–3 «тяжёлых автомата» с сошками, имевшиеся на отделение, в сочетании с самозарядными карабинами под аналогичный патрон позволили бы пехоте создавать хорошую плотность огня и без пулемёта.
Танкисты в роли третейского судьи
Насколько хорошо конструкторам удалось выполнить заказ военных, могут дать ответ, в частности, результаты испытаний ручных пулемётов Дегтярёва РПД-44 и автоматов Судаева АС-44, проведённые в сентябре 1945 года на научно-исследовательском полигоне Главного бронетанкового управления Красной армии (ГАБТУ КА). Поскольку ГАБТУ и ГАУ были равными по уровню управлениями, отзыв танкистов можно без особого труда зачесть как мнение «людей со стороны».
Поступившее на полигон оружие имело следующие характеристики (1 — автоматическая винтовка АВТ-40, 2 — пулемёт ДП, 3 — автомат ППШ-41, 4 — пулемёт РПД-44, 5 — автомат АС-44):
Вес с магазином и сошками, без штыка, кг
Длина со штыком, мм
Длина без штыка, мм
Ёмкость магазина, шт.
Практический темп стрельбы, выстр./мин.
Прицельная дальность, м
Начальная скорость пули, м/с
Предварительное опробование оружия особых сюрпризов не выявило: пулемёты и автоматы отработали вполне надёжно. Испытатели обратили внимание лишь на тот факт, что АС-44 засеивает землю гильзами на дистанцию до 12 метров. С одной стороны, это был обнадёживающий фактор — у автоматики был избыток энергии, с другой — находиться вблизи стрелка было опасно.
А вот испытание на кучность преподнесло сюрпризы. По результатам стрельб из РПД-44 на дистанции 100, 300 и 600 метров рассеивание примерно соответствовало ДП под винтовочный патрон. С АС-44 дело обстояло хуже. При стрельбе короткими очередями по 3–5 выстрелов относительно нормально удалось пострелять только лёжа на дистанции 100 и 300 метров, причём с сошек. На 600 метрах уложить в мишень все пули удалось лишь половине автоматов, а при стрельбе стоя получить пригодный для записи результат даже на 100-метровом рубеже удалось лишь для трёх автоматов из 10. При этом на 300 метрах и у этой троицы пули по мишени раскидало на полтора метра.
Автомат Судаева АС-44 (ЦАМО РФ)
Определение практической скорострельности дало в среднем 191 выстрел в минуту у РПД-44, что было в два с лишним раза выше, чем у ДП, а для АС-44 насчитали в среднем 128 выстрелов в минуту.
Следующим испытанием для АС-44 стала стрельба с хода. Стрелявшие получили по восемь магазинов в сумках, при этом для их смены было разрешено останавливаться. Стрельба велась на дистанцию 300–150 м по мишени №23 «противотанковое орудие». Вероятность попадания в итоге была получена равной 6,8%, или в среднем 16 попаданий на каждые 240 выпущенных пуль, при этом скорость перемещения стрелков составила 1 м/с. Столь низкую скорость в отчёте объяснили «влиянием энергии отдачи автомата, оказываемой на плечо стреляющего».
Два автомата Судаева были проверены большим числом выстрелов на живучесть деталей и надёжность действия автоматики. Первый до конца отстрелять не получилось — после 5640 выстрелов сломался зацеп выбрасывателя. До этого момента этот экземпляр имел 20 задержек. Второй автомат показал себя заметно лучше, отстреляв в сумме 10 270 выстрелов (10 000 + 150 пробных + 120 на определение кучности). При этом было получено всего 19 задержек (0,18%).
Автомат Судаева в музейной экспозиции
В заключении испытателей было сказано, что в целом «7,62-мм пулемёт РПД-44 и автомат АС-44 по боевым и эксплуатационным характеристикам соответствуют современным требованиям войск». Автомат Судаева был рекомендован для вооружения взводов автоматчиков. Можно уверенно сказать, что если бы война затянулась, то уже осенью 1945 года или даже раньше Красная армия начала бы получать «наш ответ штурмгеверу» — доработанный автомат конструкции Алексея Судаева.
Другие претенденты
Самый первый «автоматный» конкурс, в котором победил образец Судаева, ничуть не уступал по накалу борьбы последующим этапам 1946–1947 гг. Например, вариант автомата представил Ф.В. Токарев. Свой АТ-44 он спроектировал на базе уже созданной автоматической винтовки АВТ, переработав конструкцию под патрон образца 1943 года. Однако, как показали испытания, с рядом инженерных решений автомат унаследовал и часть проблем винтовки. Стрельба из АТ-44 сопровождалась значительным числом задержек из-за сдвоенных выстрелов и поперечных обрывов гильз. Финалом стало, опять же, характерное для СВТ разрушение ствольной коробки.
Не упустил случая попытаться взять реванш за пистолетно-пулемётный конкурс 1942 года и Г.С. Шпагин, тогдашний основной соперник Судаева. Впрочем, Шпагина, как и Токарева, подвела любовь к уже проверенным и когда-то успешным решениям. Он выбрал для своего автомата схему автоматики со свободным затвором, которая прекрасно работала на пистолетах-пулемётах. Но для более мощного промежуточного патрона затвор Шпагину потребовался слишком тяжёлый — он весил 1,2 кг при общем весе оружия 5,5 кг. Разумеется, об эффективном контроле при стрельбе над оружием, в котором взад-вперёд движется значительная часть массы, говорить не приходилось. Живучесть деталей также оставляла желать лучшего. Можно сказать, что в данном случае Шпагин сыграл роль первопроходца, на своих неудачах наглядно показавшего: для промежуточного патрона схема автоматики со свободным затвором не годится.
Промежуточный патрон образца 1943 года, а также варианты боепитания
Шпагин был не единственным, кто представил на испытания не совсем обычный — насколько это можно сказать про в целом новый для СССР класс стрелкового оружия — образец. Так, тульский конструктор С.А. Прилуцкий предложил автомат с автоматикой газоотводной схемы, с запиранием перекосом затвора… и сделанный по принципу, который сейчас называют компоновкой «булл-пап».
Ещё большей оригинальностью отличался проект А.А. Булкина. Чуть позже сделанный Алексеем Алексеевичем автомат дойдёт до финала конкурса 1947 года, до самого конца оставаясь главным соперником образца Калашникова. Но тот вариант, что Булкин сделал в 1944 году, был больше похож на его же опытный пулемёт 1942 года, чем на автомат — магазин был укреплён сверху ствольной коробки. Тем не менее уже тогда у автомата Булкина были хорошие шансы на победу.
«Особенностью этой конструкции стала рациональная схема короткого узла запирания, которое осуществлялось поворотом затвора на три боевых упора. Затворная рама, воздействуя на скосы затвора, осуществляла его поворот и запирание канала ствола. Это не только позволило успешно решить проблему поперечного разрыва гильз, но и найти путь к разгрузке ствольной коробки, что, в свою очередь, решало вопрос о переводе изготовления этой, одной из наиболее ответственных, детали автомата со станочной обработки на фрезерных станках на более прогрессивную штамповку из стального листа».
Как видно, соперников, как опытных и именитых, так и менее известных, но ничуть не менее талантливых, у Судаева в 1944 году хватало с избытком, но именно его автомат был признан лучшим. Главным козырем образца Судаева, как и в случае с пистолетом-пулемётом, стала высокая надёжность. Этого удалось добиться, в частности, выносом затворной группы с большими зазорами и малой площадью контакта подвижных поверхностей.
Главной причиной недостатков автомата оказалось стремление конструктора к выполнению изначального задания ГАУ КА на «тяжёлый автомат». Между тем в самом ГАУ пришли к выводу, что на роль ручного пулемёта в отделении подойдёт РПД-44 с ленточным питанием. В роли основного индивидуального оружия пехотинца АС-44 был всё же избыточно тяжёл, а поскольку война уже завершилась, можно было не спешить с принятием на вооружение не самого оптимального образца. На новых этапах «автоматного» конкурса Судаев имел все шансы стать фаворитом гонки, но судьба распорядилась иначе — заканчивать начатое им пришлось другим.
Советское партизанское движение – уникальное явление. Оно состояло из людей, большая часть которых до войны к армии не имело никакого отношения, и тех, кто, будучи солдатом, уже успел испытать все ужасы окружения и плена. Все они, волею судеб оказавшись на оккупированных территориях и не имея связи с советскими войсками, не испугались и не сдались. Главной их проблемой на начальном этапе борьбы были даже не оккупанты и коллаборационисты, а банальное отсутствие оружия.
Зачастую народным мстителям приходилось незаметно для врага под покровом ночи собирать то, что осталось после очередных боев. Но благодаря смекалке нашего народа, партизаны научились не только чинить найденное, но и изготавливать знакомое оружие из подручных средств, а порой даже создавать свои собственные эксклюзивные образцы.
«Клин»
В 1942 году железные дороги оккупированной Белоруссии наводнили немецкие эшелоны. С небольшими интервалами они шли и шли, доставляя на Восточный фронт солдат, оружие и технику. Основной задачей партизан в этом регионе было сокращение численности эшелонов, доходящих до места назначения, но в свете острой нехватки взрывчатки большинство таких миссий больше походило на самоубийство. Группы плохо вооруженных людей с ломами и гаечными ключами становились легкой добычей немецких патрулей. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не лейтенант железнодорожных войск Тенгиз Шавгулидзе, который в 1942 году бежал из немецкого лагеря и примкнул к белорусским партизанам. Опираясь на свою природную смекалку и опыт службы в железнодорожных войсках, он создал приспособление, которое действовало по принципу железнодорожной стрелки и эффективно пускало немецкие составы под откос.
Система, получившая название «Клин», весила 20 килограмм и состояла из, собственно, самого клина и откосной рейки, закрепленных на основании. Приспособление могло быть прикреплено болтами к рельсу всего за несколько минут. Переднее колесо локомотива, наезжая на клин, теряло контакт с рельсом и по откосной рейке переводилось с внутренней стороны рельса на внешнюю. В итоге весь эшелон уходил под откос. Клинья Шавгулидзе показали себя как самое эффективное и простое в изготовлении оружие диверсионных групп, которое действовало даже лучше взрывчатки. Дело в том, что когда под поездом взрывали мину, она нарушала работу воздушных тормозов, от чего те автоматически срабатывали и последние вагоны эшелона избегали крушения. Когда в дело вступал «Клин», поезд разрушался полностью. Это изобретение помогло белорусским партизанам нанести немалый вред оккупантам и при этом сэкономить большое количество взрывчатки.
Интересный факт: Свое изобретение Тенгиз Шавгулидзе испытал лично. Он незаметно пробрался к железнодорожным путям и примерно за минуту установил «Клин». Первый же немецкий эшелон, наскочив на одноразовую стрелку, нырнул под откос. Только после этого Шавгулидзе предложил свое изобретение в качестве альтернативы минам.
ППД-40
Пистолет-пулемет Дегтярева – первое оружие подобного типа, изготовленное в СССР. Вместе с этим ППД также стал первым советским автоматическим оружием, попавшим в партизанские отряды. Он оказался там вместе с чудом уцелевшими пограничниками и вышедшими из окружения бойцами РККА. ППД является типичным представителем первого поколения пистолетов-пулеметов, которые изготавливались с оглядкой на немецкие MP-18 и MP-28. С началом войны изготовление такого оружия в заводских условиях стало сложной и дорогой затеей, поэтому изобретение Дегтярева очень быстро потеснил простой и дешевый ППШ. Но одно дело заводы и совсем другое – партизанские мастерские. Как это ни парадоксально, но в условиях примитивного оборудования и острого дефицита инструментов для партизанских самородков самым оптимальным в изготовлении оказался именно ППД – его можно было собрать из того, что было под рукой.
Основные узлы изготавливались из труб различного диаметра, в качестве ствола отлично подходил ствол пулемета Дегтярева ДП-27 или винтовки. Распилив длинный винтовочный ствол, партизан-оружейник мог изготовить два, а то и три пистолета-пулемета. Конечно, качество такого кустарного оружия на первых порах оставляло желать лучшего, но это все же было лучше, чем идти на врага с голыми руками. К сожалению, нет достоверных сведений о том, какой именно из партизанских отрядов первым стал изготавливать свои собственные ППД.
Интересный факт: Боевым крещением для ППД стала советско-финская война 1939-1940 гг. Там он показал себя как эффективное оружие, что, в свою очередь, повлияло и на отношение советского руководства к пистолетам-пулеметам. До этого их считали оружием исключительно полицейским, предназначенным для подавления выступлений бастующего пролетариата.
ПРГШ
В 1943 году уже упомянутый Тенгиз Шавгулидзе работал в Штабе минского партизанского движения на должности инструктора подрывного дела, поэтому он как никто другой знал, как сильно партизанам не хватает ручных гранат. Весной того же года он представил командованию гранату своего собственного изготовления. Ручная граната Шавгулидзе представляла собой обрезок водопроводной трубы с запалом в виде бикфордова шнура и капсюля-детонатора. Это изобретение получило большую популярность среди партизан, так как разрушительная сила самоделки в разы превосходила штатные боеприпасы.
К концу 1943 года в кустарных мастерских Минской области было изготовлено порядка 7000 гранат Шавгулидзе. Конструктор-самородок на этом не остановился, и в этом же году изобрел партизанский ружейный гранатомет. ПРГШ был прост в изготовлении, как и все партизанское оружие. Из гильзы от 45-миллиметрового снаряда изготавливалась мортирка, которая крепилась на ствол укороченной винтовки Мосина. В качестве снаряда использовались все те же гранаты Шавгулидзе. Выстрел из мортирки происходил благодаря холостому патрону. Дальность полета гранаты составляла примерно 500 метров. К 1 января 1944 года партизанские отряды Минской бригады располагали уже 120 ПРГШ.
Интересный факт: Шавгулидзе также приписывают авторство различных хитроумных мин. Одной из таких считается мина-сюрприз, которая выглядела как обычный винтовочный патрон, но начинкой был не порох, а взрывчатое вещество. Партизаны подбрасывали такой сюрприз во вражеский боекомплект станкового пулемета, и при первой же очереди пулемет и его расчет выходили из строя.
ППШ
Пистолет-пулемет Шпагина, без сомнения, можно назвать самым массовым оружием Великой Отечественной. Он является символом войны, который нашел отражение в большинстве памятников, посвященных подвигу народа. Однако, производить его в полевых условиях было весьма затруднительно: требовались мощные прессы, которые партизанам были недоступны. Поэтому лесные умельцы штамповку заменяли ковкой. Второй проблемой стали магазины, и если с производством секторных образцов на 35 патронов проблем не возникло и их освоили довольно быстро, то дисковые магазины требовали выпуска пружин подавателя, изготовить которые в кустарных условиях было почти невозможно.
По этой причине большинство партизанских ППШ было оснащено заводскими магазинами, но некоторые умельцы нашли решение. В качестве злосчастной пружины подавателя использовали пружину от патефона. Эти случаи стоит признать единичными, так как достать патефон в условиях оккупации порой было затруднительнее, чем новый ППШ. Кстати, первый ППШ-41 в кустарных условиях изготовил некий мастер П.В. Чернигов, оружейник партизанской бригады «Разгром», действовавшей на территории Минской области. Могилевские же самородки из партизанской бригады «Чекист» поставили своего рода рекорд, изготовив в период с 30 марта по 3 июля 1943 года сразу десять ППШ. Всего к июлю 1944 года из подручных материалов и сломанного оружия ими было собрано 122 пистолета-пулемета Шпагина.
Интересный факт: Немцы также по достоинству оценили ППШ. Трофейное оружие они часто переделывали под патрон 9х19 мм «Парабеллум» и магазин от MP-40. В Вермахте такие переделки ППШ носили обозначение 9-mm Maschinenpistole 717(r). В свою очередь, в СС предпочитали ППШ такими, какими их выпускали с советских заводов и желательно с барабанным магазином.
Пистолет-пулемет скрытого ношения конструкции Сергеева
В период с весны 1943 по лето 1944 гг. старший мастер партизанской бригады «Разгром» Николай Степанович Сергеев разработал и изготовил пять пистолетов-пулеметов своей собственной конструкции. Изобретение Сергеева предназначалось для скрытого ношения и неожиданного применения на коротких дистанциях. Пистолет-пулемет был разработан под патрон 7,62×25 мм ТТ. Главной особенностью этого образца являлся затвор – ни с одной, ни с другой стороны ствольная коробка не имела рукоятки взвода. Чтобы взвести пистолет-пулемет, нужно было потянуть на себя прицельную мушку. Металлический кожух сцеплялся с затвором и ставил его на боевой взвод. Такая компоновка вкупе с малым размером (длина 50,5 см) делала оружие более плоским и пригодным для скрытой носки.
В основном ПП Сергеева предназначался для автоматического огня, но было несколько образцов, имевших специальный переводчик для переключения на одиночный режим. В этом пистолете-пулемете все, кроме ствола, который Сергеев позаимствовал у ППШ, было изготовлено кустарным способом с применением самых простых инструментов. Конечно, у него были и свои минусы. Так, например, эффективную стрельбу из этого оружия можно было вести лишь на дистанциях не более 100 метров, а некоторые образцы могли взводиться непроизвольно. К тому же, на некоторых экземплярах не было плечевого упора, что также негативно сказывалось на меткости стрельбы. Но если исходить из того, что подобное оружие должно было применяться неожиданно для противника и на близкой дистанции, то такой пистолет-пулемет мог оказать значительное влияние на успех операции.
Интересный факт: Пистолет-пулемет скрытого ношения конструкции Сергеева производился им не просто так, а под конкретного владельца с учетом особенностей его дальнейшего применения. К тому же, такое оружие носило для партизан еще и сакральный характер. Для них оно было символом борьбы и силы духа.
ППС
Пистолет-пулемет Судаева был разработан в 1942 году (ППС-42) в блокадном Ленинграде. Алексей Иванович Судаев воплотил в этой модели все черты, которые должны быть присущи оружию военного времени: малый расход боеприпасов и простота в производстве и использовании. До партизан этот пистолет-пулемет дошел уже в своей второй модификации, ППС-43. У этой модели был укорочен ствол и приклад, кожух ствола и ствольная коробка представляли собой одну деталь, изменениям также подверглись флажок предохранителя и защелка плечевого упора. Основным материалом для его изготовления была листовая сталь, которая имелась в мастерских у партизан-оружейников.
Партизанам нравилось это простое и безотказное оружие, однако большого распространения в их рядах оно так и не получило. Всему виной период, в который ППС попал к народным мстителям: в это время советские войска уже вели наступательные операции и постепенно переносили боевые действия на территории других стран. Возможно, появись этот пистолет-пулемет годом или двумя ранее, он вытеснил бы из партизанских мастерских все прочие виды автоматического оружия. Несколько образцов пистолета-пулемета системы Судаева образца 1943 года, выпущенных партизанскими мастерскими, все еще можно встретить в музейных коллекциях России и СНГ.
Интересный факт: ППС был снят с вооружения лишь в середине 50-х годов, когда на смену ему пришел АК-47. Однако еще долго ППС использовался специальными мобильными частями КНДР, а также террористическими группировками по всему миру. Террористы, кстати, как и партизаны, полюбили ППС из-за надежности, простоты, а также возможности изготовить его в кустарных условиях.
Пистолет-пулемет Долганова
Этот пистолет-пулемет был создан 1944 году партизаном действовавшей в Витебской области бригады «Гроза» Василием Николаевичем Долгановым. Он, имея опыт боевых действий, осознавал, что лучшей схемой действий для партизанских отрядов является принцип «ударил – отошел». Придерживаться подобного принципа было сложно из-за отсутствия в бригаде достаточного количества автоматического оружия, и Долганов предложил свое решение. Использовав довоенный опыт работы слесаря-инструментальщика, он изготовил собственный пистолет-пулемет. Ствол был позаимствован от ДП-27, барабанный магазин – от ППШ, затвор в прошлом был валом разбитой немецкой машины, кожух затворной коробки – водосточной трубой. Бочка из-под бензина послужила для изготовления элементов ударно-спускового механизма, а приклад Долганов изготовил из куска толстой проволоки.
Стрелял ППД патронами 7,62×25 мм ТТ, темп стрельбы составлял примерно 600 выстрелов в минуту. Прицельная дальность не превышала 200 метров, что для пистолетов-пулеметов того времени (особенно кустарных) было достойным показателем. Первый ППД Долганов отдал для испытаний своему однополчанину, который после первого боя дал высокую оценку оружию. Вскоре вся бригада собирала детали для оружейника, и Василий Николаевич изготовил несколько десятков своих пистолетов-пулеметов.
Интересный факт: Основным недостатком ППД был выдвижной приклад, который имел ненадежное крепление. Также, при заряжении барабанного магазина нужно было снарядить не 71 патрон, на который тот был рассчитан, а максимум 69, еще лучше 67 – тогда при стрельбе никаких проблем не возникало.
ТМ-44
В 1944 году два мастера-оружейника из действующего в Белоруссии партизанского отряда имени Котовского, Яков Темяков и Янкель Менкин, на основе ППШ и MP-40 разработали свой собственный пистолет-пулемет. Схема автоматики была следующей: свободный затвор, жестко закрепленный ударник, стрельба с заднего шептала. Режим огня только автоматический, боепитание из секторного магазина на 35 патронов 7,62×25 мм ТТ. Предохранительных устройств на большинстве образцов не имелось. Для изготовления стволов к ТМ-44 использовались, как и в большинстве подобных самоделок, обрезанные стволы от винтовок Мосина и пулеметов Дегтярева 1927 года. Водопроводные трубы и рамы для велосипедов шли на изготовление ствольной коробки (она же кожух) и элементов приклада.
Источником пружин служили подбитые аэростаты и самолетные кресла. Для затвора подходили любые детали цилиндрической формы – от мельничного вала до осей немецких БМП. Большая часть деталей спускового механизма конструкторы-самоучки вырезали из железных бочек для топлива. Накладки для рукояти пистолетного типа мастера вытачивали из коровьего рога. Визуально ТМ-44 напоминает MP-40 или MP38, но при сравнении этих пистолетов-пулеметов становится заметно, что белорусский аналог намного длиннее немецкого, да и к тому же значительно тяжелее.
Интересный факт: Всего Темяковым и Менкиным было изготовлено 45 экземпляров ТМ-44. Самый первый они подарили командиру своего батальона В.З. Комарову, и сейчас он находится в музее Великой Отечественной войны в Минске. Помимо этого, ТМ-44 можно увидеть в Центральном музее Вооруженных Сил в Москве.
Статистика
Для партизанских мастеров-оружейников не было ничего невозможного. Чтобы понять, насколько большой вклад они внесли в дело борьбы с захватчиками, достаточно посмотреть хотя бы статистику мастерской партизанской бригады имени Валерия Чкалова, которая была сформирована в 1943 году. За время своего существования ее мастерами было отремонтировано 1250 винтовок, 278 пистолетов-пулеметов, 120 пистолетов, изготовлено примерно 2100 деталей к винтовкам и пулеметам, и все это без учета того, что партизаны ваяли сами из подручных средств. Также не стоит забывать, что мастера зачастую не имели подходящего образования, инструментов и чертежей. Они все делали на глазок и опираясь только на свой опыт.
Партизаны не ограничивались местечковым изобретательством, самые лучшие и проверенные наработки они отправляли на «большую землю», чтобы оттуда их передали в другие партизанские отряды. Так, по приблизительным подсчетам Белорусского штаба партизанского движения, в период с 1 января по 1 августа 1944 года к ним на экспертизу поступило 43 рационализаторских и изобретательских предложения, и 21 из них было одобрено и запущено производство в партизанских мастерских. Кроме того, четыре предложения получили рецензию и были отправлены в соответствующие инстанции для дальнейшего заключения, еще по пяти предложениям у авторов запросили дополнительные данные и чертежи, и лишь 15 идей были отклонены.
Все вышесказанное совершенно не клеится с тем образом партизана, который рисует нам современная киноиндустрия. Для многих из нас партизан – эдакий недалекий деревенский мужичок в ушанке и ватнике, которого немецкие зондеркоманды гоняют по лесам, а он отстреливается из старой берданки. Советское партизанское движение было уникальным явлением, сплотившим все слои общества от крестьян до интеллигенции. Люди, оказавшиеся в партизанских бригадах, уже успели посмотреть на войну со всех ракурсов. То, что ломало многих, для них стало стимулом продолжить борьбу. Они считали, что если удалось выжить, то нужно приложить все возможные усилия и помочь своей земле скинуть оковы оккупации – ведь партизанам, в отличие от регулярных войск, отступать было некуда, и попросту не на кого было надеяться, кроме себя, и оружие, которое партизаны создавали «на коленке» при помощи самых примитивных инструментов – самое лучшее тому доказательство.
В 1943 году на вооружение Красной Армии был принят ППС-43, «Пистолет-пулемёт Судаева образца 1943 года». По единодушному мнению мировых оружейных авторитетов, - это было лучшее стрелковое оружие Второй мировой войны. О нём мало говорят и пишут. Все знают воспетый в военных романах, фильмах и мемуарной литературе легендарный ППШ-41 - пистолет-пулемёт русского самородка Г.С.Шпагина, победившего в соревновании самого В.А.Дегтярёва.
Всем хорош был ППШ - и кучностью боя, и безотказностью, и неприхотливостью (этими качествами он намного превосходил немецкие «шмайссеры»), но тяжеловат и сложен в изготовлении. (Правда, тяжесть была его достоинством в рукопашном бою.) Поэтому высшее советское командование всячески поощряло и поддерживало конструкторов в направлении совершенствования ПП.
Созданный в 1942 году, ППС продемонстрировал ошеломляющие качества. Превосходя по боевым свойствам ППШ, он был легче на 2,2 килограмма, требовал при изготовлении в 2 раза меньше металла и в 3 раза меньше трудозатрат. Автомат приняли на вооружение под названием ППС-42, а после некоторых доработок - под окончательным названием ППС-43. С этим именем он служил до конца войны, а до середины 1950-х годов находился на вооружении танкистов и десантников. В послевоенные годы законные (лицензированные) и незаконные варианты ППС выпускались в Венгрии, Польше, Финляндии, Корее и даже ФРГ, являясь штатным оружием в армиях некоторых государств вплоть до 1980-х годов.
Производство новых автоматов решено было наладить в Ленинграде. Туда были затруднены поставки оружия, а фронт требовал пополнения. С конца 1942 до июня 1943 года Алексей Иванович работал в блокадном городе, помогая налаживать производство своего детища на оставшихся не разрушенными заводах.
Внося дальнейшие усовершенствования в конструкцию ППС, А.И. Судаев все силы отдал созданию нового автомата под «промежуточный патрон обр. 1943 года». Новый патрон традиционного в Русской армии калибра 7,62 мм появился в связи с тем, что винтовочный патрон был слишком мощным для автоматического оружия, а пистолетный - слишком слабым.
Под этот патрон Судаев разработал перспективную модель АС-44 и её модификации. В них он внёс ряд уникальных новшеств, которые позже были с успехом использованы в конструкции самого распространённого оружия в мире - автомата Калашникова. Однако завершить работу Алексею Ивановичу было не суждено - 17 августа 1946 года он умер после тяжёлой продолжительной болезни, не дожив недели до своего 34-летия. Специалисты-оружейники утверждают, что, если бы не безвременная смерть конструктора, «оружием XX века» был бы не АК, а АС.
Сам М.Т. Калашников вспоминал о нём: «Одержимость - это качество я отметил бы еще в характере Судаева. Он ставил перед собой цель и непреклонно шел к ней. Алексей Иванович буквально загорался работой, не любил приблизительности, неопределенности, разбросанности. Будучи от природы очень одаренным человеком и уже умудренным опытом конструирования, Судаев щедро делился со мною своими знаниями. Как сейчас помню его слова: «Делай все проще, не гонись за ненужной оригинальностью». Жаль, что нашей творческой дружбе вскоре пришел конец: тяжело заболевшего Судаева увезли в одну из московских больниц [кремлёвскую - авт.], где он через несколько месяцев скончался в расцвете творческих сил». Следует, наверное, внести небольшое уточнение: это, конечно, была творческая дружба, но дружба - учителя и ученика.
Что же прошёл на столь коротком жизненном пути этот гениальный конструктор? Родился он 23 августа 1912 года в городе Алатырь Симбирской губернии в семье телеграфного механика Ивана Ниловича Судаева. В 1929 году закончил профтехшколу и поступил на работу слесарем. Затем был послан на учебу в железнодорожный техникум. Работая техником участка «Союзтрансстроя» в Уральской области, впервые опробовал свои силы в качестве изобретателя, получив первое авторское свидетельство №42576 на пневматический опрокидыватель для саморазгружающихся платформ.
В конце 1934 года был призван на службу в железнодорожные войска. Там получил второе авторское свидетельство № 35862 на изобретение противоугона (устройства, препятствовавшего качению вагона). Тогда же несколько его рационализаторских предложений внедрили в производство. Уволившись в запас, поступил в Горьковский индустриальный институт, но все свое свободное время отдавал изучению стрелкового оружия
Тем временем в Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского создается школа оружейников. Набирались в нее студенты из различных вузов, имевшие склонность к изобретательству и конструированию. Молодой студент из Горького получил приглашение, и его зачислили на третий курс факультета вооружения. В академии он сразу же погружается в конструкторскую деятельность. Не прошло и года, как командование академии отметило в служебной аттестации незаурядные конструкторские способности Судаева, его склонность к научно-изобретательской деятельности.
Один из основоположников советской оружейной школы, руководитель факультета вооружения артакадемии генерал-лейтенант, академик А.Благонравов, так отзывался о своем воспитаннике: «Еще в бытность свою слушателем академии А.И.Судаев привлекал к себе внимание своими незаурядными конструкторскими способностями. Его дипломный проект [автоматического пистолета] выделялся из ряда проектов оригинальностью отдельных механизмов».
Окончив академию перед самой войной и получив звание военинженера 3-го ранга, Судаев был направлен на Научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения (НИПСВО). Первое практическое задание: разработка упрощенной конструкции зенитной установки, производство которой сразу же было налажено на одном из московских предприятий.
В начале войны руководство НИПСВО перенацелило молодого конструктора на создание перспективного автоматического стрелкового оружия - пистолетов-пулеметов (по-современному, автоматов). Он хорошо усвоил заповеди старых оружейников и сделал первый образец своего автомата вручную. Остальное - известно.
Похоронен Алексей Иванович на Ваганьковском кладбище Москвы. Увековечена ли как-нибудь была память о нём, кроме памятника на могиле, сведений найти не удалось.
Читайте также: