Дети сергея королева конструктора

Обновлено: 28.04.2024

Дом-музей академика Королева на ВДНХ после долгого перерыва снова открыл свои двери для посетителей. Одним из первых его гостей стал внук Сергея Павловича, который специально для «Вечерней Москвы» вспомнил детские годы, проведенные в доме знаменитого деда.

Еще в 1957 году, сразу после успешного запуска в космос первого в мире искусственного спутника Земли, Сергею Королеву передали участок земли в Останкине. При этом изначально ему предлагали аналогичный участок в подмосковном поселке Жуковка, где ныне расположилась элитная Рублевка.

— Дед сам выбрал Останкино: все-таки до работы, подмосковного Калининграда, который сегодня носит его имя, добираться было гораздо ближе, чем с западной окраины Москвы, — рассказал внук создателя отечественной ракетно-космической техники Сергей Вадимович Королев.

Уже 1959 году ученый вместе с семьей, в том числе и будущей мамой нашего героя, переехал в двухэтажный особняк. Здесь он и прожил до своей смерти в январе 1966 года. Спустя девять лет в доме открылся музей его имени.

— Когда открывался музей, мне было семь лет. Первое, что вспоминается, — это высокий глухой забор, который тогда окружал участок, на котором стоял дом. Конечно, не было тогда рядом никаких торговых центров, больших домов, как сейчас. Это был, по сути, пригород со своей незамысловатой загородной жизнью, — вспоминает Королев.

Так, по его словам, один из ближайших соратников деда, академик Борис Черток, тоже живший неподалеку, в свободное время собирал в близлежащих лесах грибы. Кстати, от того глухого забора до нашего времени дожил небольшой фрагмент. Увидеть его можно, если дойти до беседки, расположенной недалеко от дома, — она сохранилась полностью. Как и дорожки на территории участка.

— Мама рассказывает: если смотреть сверху, эти дорожки напоминают крылья самолета Туполева. Правда это или необычная семейная легенда, подтвердить не берусь, — смеется Сергей Вадимович.

Хранит семья Королевых и легенду о том, как появился дом на 1-й Останкинской улице. Будучи в Германии, в городе Пенемюнде, ученый-конструктор был настолько впечатлен конструкцией и комфортом дома, в котором он тогда проживал, что решил: его собственный дом на родине должен быть максимально похож на немецкий.

— Дед запомнил планировку и нарисовал ее архитектору. Так и появился этот дом, который и сегодня выглядит очень современно, — похвастался Сергей Королев.

Гостями дома академика были почти все советские космонавты, в том числе Юрий Гагарин и Валентина Терешкова. Посещают дом 28 на 1-й Останкинской улице космонавты и сегодня — «на удачу».

Ведь именно с Королевым связано одно из самых значимых достижений нашей страны — покорение космоса.

— Деда помнят и любят. А дом хоть и стал музеем, хранит частичку моего детства, — сказал Сергей Королев.

Сергей Павлович Королев - человек, благодаря которому был открыт космос. Неизмеримо его влияние на развитие ракетостроения и авиации. Ученый, инженер, изобретатель - личность, вышедшая за границы национального масштаба на мировой уровень.

В год 60-летия первого полета человека в космос невозможно пройти мимо того, кто сделал этот колоссальный шаг возможным. Канал "А дети кто?" рассказывает сегодня о том, где живут и чем занимаются потомки Сергея Павловича Королева.

Наталия Сергеевна Королева

Единственная дочь Сергея Павловича Королева Наталия появилась на свет в его первом браке с Ксенией Максимилиановной Винцентини в апреле 1935 года.

Королев, со школы любивший красавицу Ксению, долго добивавшийся ее согласия, мечтал о дочери . Именно он выбрал ей имя героини романа Л. Н. Толстого "Война и мир" Наташи Ростовой.

Но счастливый период совместной жизни оказался очень не долгим.

Отца девочка почти не знала, поэтому его влияние на ее формирование в детстве было почти незаметным. Причина, конечно же, отнюдь не в безответственности или "тяжелом характере" Королева - на то были объективные обстоятельства.

По большому счету, эти изменения ни на что не влияли: условия в лагере на Колыме были такими, что смерть стала бы освобождением перспективного инженера Королева гораздо раньше. Но у Судьбы были другие планы.

Первый раз он избежал смерти , из-за болезни опоздав на пароход "Индигирка" при пересылке с прииска Мальдяк в Москву на пересмотр дела. Тот рейс оказался трагическим: во время шторма судно затонуло в Японском море. Из 1173 человек, находившихся на борту, 696 погибло.
Второй раз Провидение действовало через мать Сергея Павловича, Марию Николаевну Баланину (по второму мужу). Она направила просьбу о помощи известному летчику, Герою Советского Союза и депутату Верховного Совета Михаилу Громову. Михаил Михайлович обратился непосредственно к Берии :

"Мною по депутатской линии получено ходатайство от гражданки Баланиной М.Н. (мать заключенного Королева) по пересмотру его дела. Я знаю Королева как честного, способного энтузиаста и авиаинженера".

Благодаря этому обращению Королев оказался не в стандартном трудовом лагере, а в одной из возрождавшихся тогда "шарашек" - ЦКБ-29-НКВД.

Пусть он по-прежнему был под строжайшей охраной (как когда-то в далеком детстве, в усадьбе деда и бабушки). Но к заключенным тут относились с крайней учтивостью, условия были предельно комфортными, изредка разрешались свидания с близкими. А главное - предоставлялись максимальные возможности для работы, для реализации начатых и только задуманных проектов.

После начала Великой Отечественной войны специалисты ЦКБ-29, среди которых были Алексей Андреевич Туполев и Сергей Павлович Королев, были эвакуированы в Омск. Оттуда Королева вызвал к себе в Казань Валентин Петрович Глушко, знавший Сергея Павловича по работе в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ).

Уже в 1942-м Королев получил должность заместителя Главного конструктора двигателей по летным испытаниям в ОКБ Казани, где проектировались под руководством Глушко ракетные двигатели. А в июле 1944-го он получил досрочное освобождение со снятием судимости и восстановлением в правах.

Можно было бы вернуться к семье - но Королев даже не пытался этого сделать: отлично понимал, что никто его не отпустит. Вызвать семью к себе? Но и этого Сергей Павлович, увлеченный работой, делать не стал. Небольшая холостяцкая квартира с крайне скудной обстановкой, тишина в минуты отдыха и - работа, работа, работа. Это чувство оказалось сильнее прежней школьной любви и привязанности к дочери.

Вот как рассказывала о коротких встречах в Бутырской тюрьме Наталия Сергеевна спустя многие десятилетия:

КОРОЛЕВА: До ареста я его не помню. А вот первое воспоминание мое об отце относится к свиданию в Бутырской тюрьме, которое произошло в 1940 году, когда мне было уже 5 лет, когда отец, вернувшись с Колымы, где он чуть не погиб, болея цингой и находясь в ужасных условиях, опять попал в Бутырскую тюрьму и оттуда в туполевскую шарагу так называемую. Туполев тоже был арестован. Они работали на улице Радио, работали, как говорится, по специальности, то есть занимались созданием бомбардировщика Ту-2. И вот для поднятия духа заключенных специалистов их начали привозить на свидания с родственниками в Бутырскую тюрьму. И мама взяла меня с собой первый раз и потом в последующие разы. Автобус с заключенными подъехал к воротам тюрьмы, а мы уже были внутри. Когда мы заходили - ведь я, конечно, не знала, что мой отец арестован, вы сами понимаете, что тогда невозможно было об этом говорить…

КОРОЛЕВА: Мне говорили, что мой папа летчик, у него очень важная работа, он летает, и поэтому он с нами не живет, и всё. И я была уверена, что это так действительно. И вот мы заходим во двор Бутырской тюрьмы, а там очень маленький дворик такой, мы вошли в эту комнату, там стоял стол, три стула, мы сели с мамой, из другой двери вышел мой отец с охранником, и тот включил песочные часы: время пошло. Я сразу спросила: «Папа, как ты мог здесь сесть на своем самолете? Здесь такой маленький дворик». Потому что мне сказали, что он прилетел. А он даже не успел еще ответить, как охранник сказал за него: эх, девочка, сесть-то сюда легко, а вот выйти отсюда очень трудно.

КОРОЛЕВА: Потом уже, в последующие встречи он разрешал, хотя это не разрешалось, но он разрешал даже отцу взять меня на колени, и отец всегда привозил мне конфетку, яблочко или печенье. В общем, это были такие встречи, и я абсолютно была уверена, что он просто прилетел в командировку, как говорится, и всё. Его освободили 27 июля 1944 года. Он приехал в ноябре в командировку из Казани в Москву, но вернуться он еще не мог, потому что шла война, и он работал, важная работа была, он просто не мог ее бросить. Он приехал уже оттуда, из Казани, в августе 1945 года. Но буквально через неделю или через десять дней он был отправлен в Германию для изучения трофейной немецкой техники, ракетной техники.

Устроившись в Германии, Королев все же прислал приглашение Ксении и Наташе. Всего одно лето - с мая по август 1946-го семья все же жила в одном доме, как принято традициями. Но было это совсем не долго: к началу учебного года Наташа с мамой вернулись в Москву.

А уже в 1947-м в жизни Королева появилась Нина Ивановна Котенкова - переводчица, помощница, соратница, единомышленник. Она стала его второй женой, поддержкой и надежным тылом. Официальный развод с Ксенией Винцентини состоялся в июне 1949-го.

Впервые полёт аэроплана Серёжа Королёв увидел в 1911 году. В тот ясный день сидевший на плечах своего деда четырёхлетний мальчик навсегда влюбился в небо.

Афиша, извещающая о публичных полётах Сергея Уточкина. Именно таким в 1911 году увидел его аэроплан сидевший на плечах своего дедушки Серёжа Королёв

А в 1922-м пятнадцатилетний юноша встретил свою вторую «первую любовь» — красавицу с итальянскими корнями и роскошной косой Ксению Винцентини. Они учились в одном классе Одесской строительной школы. И кажется, именно с тех пор в Сергее Королёве начали бороться две безграничные любви: одна — к бездонной, зовущей синеве неба, другая — к близкому человеку, Ксении.

С небес на землю…

Они и поцеловались впервые высоко над землёй, на крыше одесского мединститута, которую красили во время летней практики. Сильный и влюблённый Сергей выжал на краю крыши стойку на руках, чем привёл в ужас и предмет своего восхищения, и прохожих, пригрозивших снизу милицией. Аттракцион был прерван. Ксения, оступившись, макнула свою знаменитую косу в ведро с краской. И смех и грех! Зато для него это было настоящим счастьем: земля — далеко под ногами, а в объятиях — любимая, с которой они по-настоящему целуются!

Теперь их повсюду видели вместе: постигающими стенографию, танцующими модные тогда вальс-бостон и полузапрещённый фокстрот!

Женитьба их казалась вопросом решённым. Сразу после выпускного Сергей предложил ей руку, но… Чувства его избранницы были хоть и горячими, но более прагматичными. Ксения попросила об отсрочке: ведь им было всего по семнадцать. На что жить? Надо сперва получить образование, начать работать… Глубоко обиженный Королёв молча проводил Ксению домой и, не попрощавшись, уехал в Киев.

Водитель кобылы

Но время лечит. В их переписке Сергей признал правоту Ксении. Он учился в политехническом. Готовился стать авиаконструктором, она — медиком. Наконец, получив распределение в шахтёрский городок Алчевск, молодой доктор длинным письмом пригласила любимого в гости. Но теперь взял паузу Сергей. К тому времени он завершал в Москве строительство сразу нескольких самолётов, после чего срочно уезжал на планерный полигон в Крым. Любимая работа увлекала его всё больше и больше.

Можно представить чувства Ксении. И всё-таки он вырвался к любимой женщине и буквально с подножки поезда сделал второе предложение. Ксения ответила согласием. Но жить вместе они смогут, только когда ей выдадут диплом и отпустят с работы. - Это был её условие.

Ксения Винцентини-Королёва рассказывает.

Свой медовый месяц они провели, колеся по окрестностям Алчевска на телеге, запряженной тощей кобылой. Навещали больных, спускались в шахты. Молодого специалиста всё не отпускали. И рассерженный, терзаемый ревностью молодожён вернулся в Москву, ушёл с головой в работу.

Рождение дочери

Сергей вновь приехал в Алчевск, чтобы уже как крупный специалист и начальник — в 26 лет уже на генеральской должности! — грохнуть по столу кулаком. Это сработало. И «генеральша» с приданым, уместившимся в одной корзине, приехала в Москву.

Ксения начала оперировать в знаменитой Боткинской больнице, быстро стала ведущим специалистом. Муж вёл важные секретные проекты. Так что, даже живя вместе, они виделись урывками. Работа занимала все их время.

В 1935-м у Королёвых родилась Наташа. Счастье их было безграничным. Две любви Сергея уравновесились, дали первые весомые плоды. Она на какое-то время почувствовала себя такой нужной Ему, главной в Его жизни. В те дни Сергей вместе с букетом передал жене в роддом записку, которую Ксения хранила всю жизнь: «Ярким солнечным светом своим освети эти цветы. Пусть они никогда не увянут».

Заключённый № 1442

В конце 30-х Королёвы жили в гнетущем напряжении. Видя аресты коллег, они держали в прихожей чемоданчик с самым необходимым. На случай ареста обоих родителей, чтобы их дочь не попала в детский дом, были оформлены документы на удочерение Наташи бабушкой.

Потом он надел своё единственное пальто, и его увели.

В «шараге»

Тем временем в Москве за судьбу Королёва боролись легендарные лётчики Громов и Гризодубова, авиаконструктор Туполев. С огромным трудом они добились пересмотра дела и перевода Королёва из магаданского лагеря в специальный отряд заключённых-конструкторов — «шарагу» Туполева.

Валентина Гризодубова:

— Мы с Королёвым познакомились в Коктебеле в 20-х годах. Я ездила туда с отцом, в то время председателем секции планеризма Украины. Серёжа стал за мной приударять. А был он в молодости писаным красавцем и думал, что ему всё позволено. Ну и отведал моей тяжёлой руки. Может быть, поэтому уже в тридцатых годах выступал против моего приёма в Осоавиахим: «Баб нам не нужно!»

Но когда в 1939 году Серёжку отправили в лагерный прииск под Магаданом, мы с Мишей Громовым кинулись его спасать.

Сначала добились его перевода в Туполевскую бригаду, затем — в Казань, на должность главного конструктора по лётным испытаниям.

Однажды Серёжа поблагодарил меня за хлопоты сквозь стиснутые зубы. Я поначалу осерчала, а Миша Громов меня урезонил:

По дороге из Магадана Сергей Павлович едва не погиб. От голода спасла оброненная кем-то на дороге буханка хлеба, а пароход, на который Королев опоздал, затонул во время шторма в проливе Лаперуза. Все семьсот пассажиров-заключённых погибли в его трюмах. Но Королёва среди них не было.

В «авиашараге», ещё больной, потерявший из-за цинги тринадцать зубов, Королёв вновь ушел с головой в любимое дело. И пусть небо было видно только сквозь решётку, пусть жены, как когда-то на крыше, не было рядом, но были чертежи ракет и возможность писать домой: «Милая моя, хорошая, родная. Только сегодня, после четырёхлетней разлуки я пишу тебе обычное письмо… Всё самое хорошее, самое счастливое связано с тобой… Раньше я не осознавал, что мы очень неполно пользовались жизнью. Меня увлекали многие другие интересы. Я порой забывал о семье… видел жизнь вне её. Как я ошибался! Как я горько сожалею об этом!»

Письма Ксении также были полны нежности, рассказами о дочери. О том, как она напоминает Наташе об отце-«лётчике», покупает ей книги «от него» и подписывает их печатными буквами, чтобы Наташа не догадалась, в чём дело.

«Хочется тепла»

О том, что папа вернулся, Ксении сообщила дочь. По телефону. Мама в тот момент оперировала. У опытнейшего хирурга впервые задрожали руки. Лишь закончив операцию, она бросилась домой.

Сергей Павлович Королёв - генеральный конструктор ракетно-космической промышленности СССР, председатель Совета главных конструкторов СССР. Академик АН СССР.

Сергей Павлович Королёв родился 30 декабря 1906 (12 января 1907) года в городе Житомире в семье учителя русской словесности Павла Яковлевича Королёва (1877—1929), родом из Могилёва, и дочери нежинского купца Марии Николаевны Москаленко (Баланиной) (1888—1980). Ему было около трёх лет, когда Павел Королёв ушёл из семьи. Маленького Серёжу отправили в Нежин к бабушке Марии Матвеевне (1867—1936) и дедушке Николаю Яковлевичу Москаленко (1859—1921).

В 1915 году поступил в подготовительные классы гимназии в Киеве, в 1917 году пошёл в первый класс гимназии в Одессе.

В гимназии учился недолго, так как её закрыли; потом были четыре месяца единой трудовой школы. Далее получал образование дома — его мать и отчим были учителями, а отчим, помимо педагогического, имел инженерное образование.

Ещё в школьные годы Сергей интересовался новой тогда авиационной техникой и проявил к ней исключительные способности. В 1922—1924 учился в строительной профессиональной школе, занимаясь во многих кружках и на разных курсах.

В 1921 году познакомился с лётчиками Одесского гидроотряда и активно участвовал в авиационной общественной жизни: с 16 лет — как лектор по ликвидации авиабезграмотности, а с 17 — как автор проекта безмоторного самолёта К-5, официально защищённого перед компетентной комиссией и рекомендованного к постройке.

Поступив в 1924 году в Киевский политехнический институт по профилю авиационной техники, Королёв за два года освоил в нём общие инженерные дисциплины и стал спортсменом-планеристом. Осенью 1926 года он переводится в Московское высшее техническое училище (МВТУ) имени Н. Э. Баумана.

За время учёбы в Московском высшем техническом училище Королёв уже получил известность как молодой способный авиаконструктор и опытный планерист. 2 ноября 1929 года Королёв сдал экзамены на звание «пилот-паритель», а в декабре того же года защитил дипломную работу — проект самолёта СК-4. Спроектированные им и построенные летательные аппараты — планёры «Коктебель», «Красная Звезда» и лёгкий самолёт СК-4, предназначенный для достижения рекордной дальности полёта, — показали незаурядные способности Королёва как авиационного конструктора. Однако, после встречи с Циолковским, Королёва увлекли мысли о полётах в стратосферу и принципы реактивного движения.

В сентябре 1931 года С. П. Королёв и талантливый энтузиаст в области ракетных двигателей Цандер добились создания в Москве с помощью Осоавиахима общественной организации — Группы изучения реактивного движения (ГИРД); в апреле 1932 года она стала по существу государственной научно-конструкторской лабораторией по разработке ракетных летательных аппаратов, в которой были созданы и запущены первые советские жидкостно-баллистические ракеты (БР) ГИРД-09 и ГИРД-10.

17 августа 1933 года был осуществлён первый удачный пуск ракеты ГИРД.

В 1933 году на базе московской ГИРД и ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) был создан Реактивный научно-исследовательский институт под руководством Клеймёнова. Королёв был назначен его заместителем. В 1935 году он стал начальником отдела ракетных летательных аппаратов; в 1936 году ему удалось довести до испытаний крылатые ракеты: зенитную — 217 с пороховым ракетным двигателем и дальнобойную — 212 с жидкостным ракетным двигателем. Однако расхождения во взглядах на перспективы развития ракетной техники заставили Королёва оставить пост заместителя директора, и он был назначен на должность начальника сектора.

Королёву было присвоено воинское звание лейтенанта Военно-воздушных сил (ВВС) Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), в дальнейшем воинское звание старшего лейтенанта ВВС РККА. Воинское звание дивизионного инженера инженерно-авиационной службы было присвоено при назначении на должность заместителя начальника РНИИ по научной работе 9 ноября 1933 г., освобожден от должности в начале 1934 г. и 11 января 1934 г. приказом по личному составу РККА был уволен с действительной воинской службы в резерв. Звание, соответствующее генерал-лейтенанту, он получил в 26 лет.

Королёв был арестован 27 июня 1938 года по обвинению во вредительстве, после ареста Клеймёнова и других работников Реактивного института. По некоторым данным, он был подвергнут пыткам — ему сломали челюсть.

25 сентября 1938 года Королёв был включён в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР. В списке он шёл по первой (расстрельной) категории. Список был завизирован Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем.

Королёв был осуждён Военной Коллегией Верховного Суда СССР 27 сентября 1938 года. Приговор: 10 лет Исправительно-трудового лагеря, 5 лет поражения в правах. 21 апреля 1939 года попал на Колыму, где c 3 августа находился на золотом прииске Мальдяк Западного горнопромышленного управления и был занят на так называемых «общих работах».

Десятого июня 1940 года срок сокращён до 8 лет ИТЛ, в 1942 году в другое КБ тюремного типа — ОКБ-16 при Казанском авиазаводе № 16 (ныне — Открытое акционерное общество «Казанское моторостроительное производственное объединение» /ОАО КМПО/), где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации. В начале 1943 года он был назначен главным конструктором группы реактивных установок. Занимался улучшением технических характеристик пикирующего бомбардировщика Пе-2, первый полёт которого с действующей ракетной установкой состоялся в октябре 1943 года. Освобождён в 1944 году. 8 сентября 1945 года С. П. Королёв вылетел в Берлин, чтобы в советской оккупационной зоне (в Тюрингии) участвовать в изучении трофейной ракетной техники. В 1946 году там был создан новый советско-германский ракетный институт «Нордхаузен», главным инженером которого был назначен С. П. Королёв.

По собственному заявлению в Военную прокуратуру от 30 мая 1955 года реабилитирован «за отсутствием состава преступления» 18 апреля 1957 года.

Для изучения и воспроизведения ракет ФАУ-2 на крупном подмосковном артиллерийском заводе N 88 в конце 1945 года было организованно Специальное конструкторское бюро по ракетной технике (СКБ РТ). Когда представители СКБ РТ прибыли в институт «Нордхаузен» для ознакомления с ФАУ-2 было принято решение назначить руководителем изготовлением копии ФАУ-2 Королёва.

В 1946 году он был назначен начальником отдела № 3 НИИ-88. В то же время должность Главного конструктора СКБ РТ была заменена на должность начальника и введены должности главных конструкторов по каждой ракете. В результате Королёв стал Главным конструктором.

Говоря о конструировании советских ракет, последовавших за Р-1, трудно разграничить временные периоды по их созданию. Так, об Р-2 Королёв задумывался ещё в Германии, когда проект Р-1 ещё не обсуждался, Р-5 разрабатывался им ещё до сдачи Р-2, а ещё раньше началась работа над небольшой мобильной ракетой Р-11 и первые расчёты по межконтинентальной ракете Р-7.

В 1948 году Королёв начал лётно-конструкторские испытания баллистической ракеты Р-1 (аналога Фау-2) и в 1950 году успешно сдаёт её на вооружение.

Распоряжением правительства СССР от 24.04.1950 было создано ОКБ-1 НИИ-88, а его начальником и Главным конструктором стал Королёв.

В течение одного только 1954 года Королёв одновременно работал над различными модификациями ракеты Р-1, закончил работу над Р-5 и наметил пять разных её модификаций, завершил сложную и ответственную работу над ракетой Р-5М — с ядерным боевым зарядом. Шли работы по Р-11 и её морскому варианту Р-11ФМ, и всё более ясные черты приобретала межконтинентальная Р-7.

В 1956 году под руководством Королёва была создана двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 с отделяющейся головной частью массой 3 тонны и дальностью полёта 8 тыс. км. Ракета была успешно испытана в 1957 году на построенном для этой цели полигоне № 5 в Казахстане (нынешний космодром Байконур). Для боевого дежурства этих ракет в 1958—1959 годах была построена боевая стартовая станция (объект «Ангара») в районе посёлка Плесецк (Архангельская область, нынешний космодром Плесецк). Модификация ракеты Р-7А с увеличенной до 11 тыс. км дальностью состояла на вооружении РВСН СССР с 1960 по 1968 годы.

В 1957 году Сергеем Павловичем были созданы первые баллистические ракеты на стабильных компонентах топлива (мобильного наземного и морского базирования); он стал первопроходцем в этих новых и важных направлениях развития ракетного вооружения.

В 1955 году (задолго до лётных испытаний ракеты Р-7) С. П. Королёв, М. В. Келдыш, М. К. Тихонравов вышли в правительство с предложением о выведении в космос при помощи ракеты Р-7 искусственного спутника Земли (ИСЗ). Правительство поддержало эту инициативу. В августе 1956 года ОКБ-1 вышло из состава НИИ-88 и стало самостоятельной организацией, главным конструктором и директором которой был назначен С. П. Королёв.

Для реализации пилотируемых полётов и запусков автоматических космических станций С. П. Королёв разработал на базе боевой ракеты семейство совершенных трёх- и четырёхступенчатых носителей.

4 октября 1957 года был запущен на околоземную орбиту первый в истории человечества искусственный спутник Земли. Его полёт имел ошеломляющий успех и создал Советскому Союзу высокий международный авторитет.

Параллельно с подготовкой к пилотируемым полётам велись работы над спутниками научного, народнохозяйственного и оборонного назначения. В 1958 году разработаны и выведены в космос геофизический Спутник-3, а затем и парные спутники «Электрон» для исследования радиационных поясов Земли. В 1959 году созданы и запущены три автоматические станции к Луне: «Луна-1» пролетела вблизи Луны, впервые зарегистрировав Солнечный ветер, «Луна-2» впервые в мире совершила перелёт с Земли на другое космическое тело, доставив на Луну вымпелы Советского Союза, «Луна-3» впервые выполнила фотографирование обратной (невидимой с Земли) стороны Луны, было отснято около 70 % обратной стороны Луны. В дальнейшем С. П. Королёв начал разработку более совершенного лунного аппарата для мягкой посадки на поверхность Луны, фотографирования и передачи на Землю лунной панорамы (объект Е-6).

12 апреля 1961 г. С. П. Королёв снова поразил мировую общественность. Создав первый пилотируемый космический корабль «Восток-1», он реализовал первый в мире полёт человека в космос — гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина — по околоземной орбите. Сергей Павлович в решении проблемы освоения человеком космического пространства не спешил. Первый космический корабль сделал только один виток: никто не знал, как человек будет себя чувствовать при столь продолжительной невесомости, какие психологические нагрузки будут действовать на него во время необычного и неизученного космического путешествия.

За подготовку первого полёта человека в космос Королёв был вторично удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Вслед за первым полётом Ю. А. Гагарина 6 августа 1961 года Германом Степановичем Титовым на корабле «Восток-2» был совершён второй космический полёт, который длился одни сутки. Опять — скрупулёзный анализ влияния условий полёта на функционирование организма. Затем совместный полёт космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых космонавтами А. Г. Николаевым и П. Р. Поповичем, с 11 по 12 августа 1962 года; между космонавтами была установлена прямая радиосвязь. На следующий год — совместный полёт космонавтов В. Ф. Быковского и В. В. Терешковой на космических кораблях «Восток-5» и «Восток-6» с 14 по 16 июня 1963 года: изучается возможность полёта в космос женщины. После полёта Королёв сказал своей жене, что женщинам в космосе не место.

С 12 по 13 октября 1964 года на более сложном космическом корабле «Восход» в космосе был экипаж из трёх человек различных специальностей: командира корабля, бортинженера и врача.

Первый в мире выход в открытый космос состоялся 18 марта 1965 года во время полёта корабля «Восход-2» с экипажем из двух человек. Космонавт А. А. Леонов в скафандре вышел через шлюзовую камеру и находился вне корабля около 20 минут.

Продолжая развивать программу пилотируемых околоземных полётов, Сергей Павлович начал реализовывать свои идеи о разработке пилотируемой ДОС (долговременная орбитальная станция). Её прообразом явился принципиально новый, более совершенный, чем предыдущие, космический корабль «Союз». В состав этого корабля входил бытовой отсек, где космонавты могли долгое время находиться без скафандров и проводить научные исследования. В ходе полёта предусматривались также автоматическая стыковка на орбите двух кораблей «Союз» и переход космонавтов из одного корабля в другой через открытый космос в скафандрах. Сергей Павлович не дожил до воплощения своих идей в космических кораблях «Союз».

Ещё в середине 1950-х годов Королёв вынашивал идеи запуска человека на Луну. Соответствующая космическая программа разрабатывалась при поддержке Н. С. Хрущёва. Однако эта программа так и не была реализована при жизни Сергея Павловича из-за отсутствия единоначалия (программа разрабатывалась под руководством Минобороны СССР, в котором Королёв не работал), разногласий с главным конструктором ракетных двигателей Глушко, а также смены руководства КПСС — Л. И. Брежнев не придавал лунной программе такого значения, как Хрущёв.

Королёв был болен саркомой прямой кишки. Кроме того, у него имелись: атеросклеротический кардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема лёгких и нарушение обмена веществ. С. П. Королёву была произведена операция удаления опухоли с экстирпацией прямой и части сигмовидной кишки.

Оперировал Сергея Павловича министр здравоохранения СССР, действительный член АМН СССР, профессор Б. В. Петровский, а ассистировал Петровскому заведующий хирургическим отделением, доцент, кандидат медицинских наук Д. Ф. Благовидов. В середине операции был срочно вызван профессор А. А. Вишневский в качестве консультанта.

Во время проведения операции у Королёва открылось кровотечение. Остановить его, удалив полипы, не удалось. Было принято решение вскрыть брюшную полость. Это не входило в первоначальный план операции и не было заранее подготовлено со стороны анестезиологов. Как прореагирует сердце больного на общий наркоз, никто сказать не мог: в больнице Королеву ни разу не сделали ЭКГ. Когда стали подбираться к месту кровотечения, обнаружили крупную опухоль. Это была саркома — злокачественная опухоль. Петровский принял решение удалить саркому. При этом произвели удаление части прямой кишки. Предстояло вывести оставшуюся часть через брюшину. В связи с невылеченной травмой, полученной в ссылке, возникли сложности при интубации трахеи. Ему не смогли правильно ввести дыхательную трубку в трахею. Остановка сердца произошла спустя 30 минут после окончания операции, ещё на операционном столе.

Гроб с телом покойного был установлен в Колонном зале Дома Союзов. Для прощания с покойным был открыт доступ 17 января 1966 года с 12 часов дня до 8 часов вечера. Похороны с государственными почестями состоялись на Красной площади Москвы 18 января в 13 часов. Урна с прахом С. П. Королёва захоронена в Кремлёвской стене.

В память о достижениях Сергея Павловича Королёва во многих городах установлены памятники, названы улицы и наукоград Королев, Кратер на Марсе. Кратер на обратной стороне Луны. Астероид 1855 Королёв. Присвоены имена многим учебным заведениям. Написано множество книг и снято фильмов.

Имя Сергея Королёва известно всему миру. Этот человек не просто находился у истоков российской космонавтики. Он фактически открывал космическую эру мировой истории. Будучи по долгу службы "секретным гражданином", ему пришлось пройти через множество испытаний и препон. Королев был своеобразным: он терпеть не мог золото, не запускал ракеты по понедельникам и в чине главного ракетного конструктора страны собирался лично лететь в космос.

Будущее блестящего авиаконструктора

Еще во время учебы в МВТУ им. Баумана руководителем диплома студента Королева был Туполев. Он пророчил будущему светиле ракетного дела успехи в авиастроении. В 17 лет Королёв спроектировал безмоторный самолет К-5. На втором его планере летчиком Арцеуловым был установлен всесоюзный рекорд по дальности парящего полета. В 1930-м королёвский планер СК-3 наделал еще больше шума. На предназначенном для фигур высшего пилотажа аппарате пилот Степанченок впервые в мире без буксировки на высоту выполнил три мертвые петли.

Кстати, лететь собирался сам Сергей Павлович. Ему помешал брюшной тиф. Несмотря на столь успешный опыт в авиации вскоре Королев переключился на реактивные двигатели и ракеты. В 1929 году он познакомился с работой Циолковского об исследовании мировых пространств реактивными приборами. Мысль о том, что осуществлять полеты можно не только на самолетах и планерах да еще и за атмосферные пределы, навсегда поглотила его.

Первые успехи, приговор и пожизненное отвращение к золоту

В 1931-м при Осоавиахиме образовали небольшую Группу изучения реактивного движения (ГИРД). Сначала этой организации не придавалось особого значения. У ГИРД даже не было отдельного помещения – первые разработки велись буквально в подвале. Но главную роль сыграл тот факт, что коллектив состоял из истинных фанатиков-энтузиастов. Королёв пришел в ГИРД обычным инженером. На тот момент в распоряжении конструкторов были маломощные тестовые реактивные двигатели и небольшие аппараты. Но старт ракетному делу был дан. Спустя два года активной работы членов ГИРД их организация перешла под крыло военного ведомства и была объединена с газодинамической лабораторией в новый Реактивный научно-исследовательский институт. И работа пошла успешно, а Королёв сходу представил проект ракетного самолёта.

Но над конструкторами РНИИ сгущались тучи. В ходе пресловутых «чисток» были арестованы кураторы института маршал Тухачевский и руководитель Осоавиахима Эйдеман. Пришли и за Королёвым. Его обвиняли в пособничестве антисоветским троцкистам и намеренном затягивании лабораторно-конструкторских работ по главным оборонным объектам. Оба пункта считались расстрельными. Так что последовавший приговор в виде десяти лет заключения с поражением в политправах и конфискацией имущества по тем временам выглядел мягким.

1 июня 1939 года, через 8 месяцев пребывания в Новочеркасской пересыльной тюрьме 31-летнего "врага народа" отправили по этапу на Дальний Восток. На Колыме Королёв был занят на золотых приисках. Всю последующую жизнь после освобождения он терпеть не мог золотых изделий. В лагере Королёв чуть не умер. После диагностирования цинги врачи поставили на нем крест, оставив тихо погибать. Его спас доставленный в лагерь директор завода Усачев, на котором был построен роковой самолет разбившегося Чкалова. Новый узник добился того, чтоб Королёва перевели в медчасть, где его выходили небезразличные медсестры.

Научная работа в заключении и досрочное освобождение

За время пребывания в заключении об узнике хлопотали многие. Десятки обращений поступали от лица его матери Марии Николаевны, за Королёва просили прославленные пилоты Валентина Гризодубова и Михаил Громов. В какой-то момент вопрос спасения талантливого инженера согласовался на самом верху. Сталин предоставил Берии указание пересмотреть дела оборонных специалистов. К концу 1939 года Королёву приказали собираться в Москву. После прибытия на Лубянку бывшего лагерника вторично судили и приговорили к восьми годам заключения в московской спецтюрьме – так называемой «туполевской шарашке».

В ее стенах располагалось четыре проектных бюро, где разрабатывались новые самолеты. Королёва определили в КБ его бывшего преподавателя Туполева, который создавал пикирующий бомбардировщик Ту-2. Параллельно Сергей Павлович начинает разработки управляемой аэроторпеды, а также нового типа ракетного перехватчика. В условиях начавшейся войны в 1942-м Королёва переводят в другое бюро строго закрытого типа при Казанском авиазаводе, где шли работы с ракетными двигателями. В 1943-м он назначается главным конструктором в группе ракетных установок, а в июне 1944-го досрочно освобождается с полным снятием судимости. Еще один год в качестве вольнонаемного Королёв остается в Казани, заканчивая работу с ракетными ускорителями для военных самолетов.

Встреча со Сталиным и запуск ракеты

После освобождения начался славный путь Королёва-отца глобальной космической программы всемирного масштаба. В мае 1946-го Сталин принимает два важнейших Постановления Совмина СССР о создании в оборонной промышленности нового направления – ракетостроения, а также об открытии на базе подмосковных подразделений артиллерийского завода и НИИ-88. Последний фактически становится главным предприятием по созданию управляемых ракет на жидком топливе. А уже летом Сергей Королёв назначается Главным конструктором баллистических ракет дальнего действия и руководителем отдела в НИИ. Он сразу взялся за работу, отлаживая крылатые ракеты и производя пуски. В этот период создается первая отечественная ракета Р-1.

В апреле 1947 года Королёв готовился выступать с докладом по ракетной технике в кабинете Сталина. Здесь и произошла личная встреча конструктора с вождем. Вошедший Королёв попытался присесть поодаль, однако Иосиф Виссарионович настоял на соседстве за столом заседаний. Обратившись к Маленкову, Сталин произнес: «Подвинься, дай сесть Королёву». Доклад главного ракетного специалиста он выслушал предельно внимательно, задавал много компетентных вопросов и выразил максимальную заинтересованность в общем деле. По всему было видно, что Королёв понравился вождю. В этот день Сергей Павлович вышел из главного кабинета страны уже другим – узнаваемым и благонадежным человеком.

Читайте также: