Ковалев сергей никитич генеральный конструктор

Обновлено: 27.04.2024

Родился 15 августа 1919 г. в Петрограде (в 1924-1991 гг. - Ленинград, ныне - Санкт-Петербург). Отец, Никита Назарович Ковалев, был офицером Российского императорского флота, после Октябрьской революции 1917 г. служил в морских силах Рабоче-крестьянской Красной армии. Был автором двух учебников по минному делу, ряда статей по радиосвязи и радиопеленгации.

В 1937-1942 гг. Сергей Ковалев учился в Ленинградском кораблестроительном институте (ныне - Санкт-Петербургский государственный морской технический университет). В 1942 г. был эвакуирован из блокадного Ленинграда. Весной 1943 г. в гор. Пржевальске (ныне - Каракол, Киргизия), защитил диплом Николаевского кораблестроительного института и получил звание инженера-кораблестроителя.

Доктор технических наук (1973), действительный член Академии наук СССР (1981, отделение энергетики, машиностроения, механики и процессов управления).

С 1984 г. занимал пост заместителя председателя президиума Ленинградского научного центра АН СССР. Избирался депутатом Верховного Совета СССР (11 созыв, 1984-1989).
Увлекался пейзажной живописью, был почетным членом Союза художников Санкт-Петербурга. В 2000-х гг. были изданы альбомы его живописных работ.

Сергей Ковалев был дважды удостоен почетного звания Героя Социалистического Труда (1963, 1974), являлся лауреатом Ленинской премии (1965, за разработку проекта 658М), Государственной премии СССР (1978, за проект 667БДР), Государственной премии РФ в области науки и технологий (2007; за разработку, создание и развитие трех поколений атомных подводных ракетоносцев). Был награжден четырьмя орденами Ленина (1963, 1970, 1974, 1984), орденами Октябрьской революции (1979), "За заслуги перед Отечеством" II степени (1999), "За морские заслуги" (2003), медалями.

Был автором более 150 научных трудов в области проектирования, теории подводного кораблестроения и строительной механики кораблей, а также автобиографии "О том, что есть и было. " (2006) и детской книги с авторскими рисунками "Письма внукам" (2007).
Бюст академика Ковалева был открыт в 1985 г. на Аллее Героев Московского парка Победы в Ленинграде, памятные доски установлены на здании ЦКБМТ "Рубин" и в здании Военно-морской академии им. Адмирала флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова (Санкт-Петербург), где также действует именная аудитория академика. В честь инженера-конструктора названы набережная в Северодвинске (Архангельская обл.) и морской транспорт вооружения проекта 20180ТВ (в строю на Тихоокеанском флоте с 2015 г.). Его жизни и работе посвящены книги "Академик Сергей Никитич Ковалев" (Виктор Семенов, 1999), "Ученый. Конструктор. Человек" (коллектив авторов, 2013).

Сергей Ковалев был женат на Тамаре Васильевне Ковалевой (урожденная Урвачева), сотруднице Центрального НИИ военного кораблестроения. Сын - Алексей.

Ковалёв Сергей Никитич – главный конструктор проектов ЦКБ-18 Государственного комитета по судостроению СССР; главный конструктор Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин», город Ленинград.

Родился 15 августа 1919 года в городе Петрограде (ныне – город Санкт-Петербург) в семье моряка. Русский. Окончил среднюю школу «Реформирте-шуле» в Ленинграде в 1937 году, тогда же поступил в Ленинградский кораблестроительный институт.

В начале Великой Отечественной войны трудился на строительстве оборонительных сооружений. В феврале 1942 года был эвакуирован из блокадного Ленинграда по «дороге жизни». В эвакуации жил в городах Горький (ныне – Нижний Новгород), Пятигорск, Пржевальск Киргизской ССР (ныне – Каракол). Там продолжил учёбу и в 1943 году окончил находящийся в эвакуации кораблестроительный факультет Николаевского кораблестроительного института.

С 1943 года работал в Центральном конструкторском бюро №18 в Горьком (затем Ленинградское ЦКБ «Рубин», ФГУП «ЦКБ МТ «Рубин», ныне – ОАО «ЦКБ МТ «Рубин»): инженер, конструктор 1-го разряда, старший конструктор. В 1947 году находился в длительной командировке в городе Бланкенбург (Германия) по изучению материалов о германском подводном кораблестроении. С 1948 года – помощник главного конструктора Специального конструкторского бюро №143 по проекту скоростной подводной лодки с турбинной парогазовой установкой, добился впервые в СССР скорости в 20 узлов под водой.

С 1953 года – вновь в Ленинградском ЦКБ «Рубин» (бывшее ЦКБ-18) – заместитель главного конструктора, с декабря 1954 года – главный конструктор проектов, с февраля 1956 года – главный конструктор третьей категории, с декабря 1958 года – главный конструктор ЦКБ. Руководил разработками проектов атомных подводных лодок, в том числе главный конструктор проекта первой советской атомной подводной лодки, вооружённой баллистическими ракетами, стартующими из надводного положения.

С 1961 года – главный конструктор проекта атомного ракетного подводного крейсера второго поколения. Его конструкторский талант позволил сделать первый корабль этой серии ракетоносцев исключительно перспективной базовой моделью. На его основе в 1970-х годах были созданы ракетные крейсера последующих модификаций. Развитие атомных ракетоносцев второго поколения было обусловлено как отличными техническими и эксплуатационными качествами этих подводных кораблей, так и решением задачи по скорейшему количественному и качественному наращиванию стратегических ядерных сил страны.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащённых этим оружием, и перевооружения кораблей Военно-Морского Флота Ковалёву Сергею Никитичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1971 году был назначен главным конструктором проекта атомного подводного крейсера третьего поколения проекта 941 («Акула»). По совокупности всех показателей конструкция этого ракетоносца является оптимальной, обеспечивает выполнение всех требований, предъявленных к этим кораблям. Они стали гордостью и главной ударной силой Военно-Морского Флота России, были занесены в Книгу рекордов Гиннесса и считаются одним из сложнейших и наукоёмких инженерных сооружений ХХ века.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 декабря 1974 года за выдающиеся заслуги в развитии науки и техники Ковалёв Сергей Никитич награждён орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот».

С 1983 года – генеральный конструктор (первый генеральный конструктор в военном кораблестроении СССР) атомных подводных ракетоносцев стратегического назначения, вооружённых баллистическими ракетами (проекты 658, 658М, 667А, 667Б, 667БД, 667БДР, 667БДРМ). Создав теоретические обоснования стратегической сбалансированной ракетно-ядерной подводной морской системы, обеспечивающей ядерный паритет государства на международной арене, С.Н.Ковалёв стал признанным главой данного направления в подводном кораблестроении. Он внёс большой вклад в развитие отечественного кораблестроения и укрепление связи промышленности с научно-исследовательскими организациями и Российской академией наук.

Долгое время он осуществлял координацию деятельности Ленинградских (Санкт-Петербургских) научных учреждений в части фундаментальных и поисковых исследований в области теории корабля, прочности, гидродинамики, энергетики, обогатившими отечественную науку и технику. Высокая инженерно-техническая эрудиция, хорошие организаторские способности, творческая работа с заводами-строителями, научно-исследовательскими и проектными организациями, большой опыт по проектированию, строительству и испытаниям подводных лодок выдвинули С.Н.Ковалёва в число крупнейших специалистов отрасли.

В конце 1990-х годов в условиях отсутствия финансирования на развитие морских стратегических ядерных вооружений С.Н.Ковалёв разработал конкретные организационные и технические решения по подводным лодкам второго и третьего поколений, позволившие продлить их сроки эксплуатации, сохраняя стратегические силы страны на должном уровне. Он активно работал по программам конверсии над международными проектами топливно-энергетического комплекса, осуществляя научное руководство работами по нефтегазовой тематике ЦКБ МТ «Рубин». Они включают в себя проектирование и строительство морских ледостойких нефтегазодобывающих платформ для шельфовых месторождений России. Прорабатывался уникальный проект платформы для добычи и хранения нефти в тяжёлых ледовых условиях. Его опыт помог развить новую для России индустрию шельфовой морской нефтегазодобычи.

С 1994 года являлся генеральным конструктором АО «Росшельф» по морским ледостойким нефтегазодобывающим и разведочным платформам. Руководил многими научными, расчётно-теоретическими, экспериментальными и поисковыми работами в области теории корабля, прочности, гидродинамики, энергетики.

С.Н.Ковалёв, являясь крупнейшим специалистом в области подводного кораблестроения, внёс большой вклад в укрепление морского потенциала России, в обеспечение её национальной безопасности. Он – главный, а затем генеральный конструктор восьми осуществлённых проектов подводных лодок. По этим проектам, начиная с 1960 года, были построены 92 подводные лодки суммарным водоизмещением около 900 тысяч тонн. Он автор более 150 научных трудов и большого количества изобретений.

Его вклад в отечественную науку и промышленность долгие годы оставался за завесой секретности. Тем не менее, по проектам и при непосредственном участии С.Н.Ковалёва построено четыре поколения атомных подводных лодок, в том числе крейсера стратегического назначения – основа морского ракетно-ядерного щита страны. Фактически, его беспримерным научным и трудовым подвигом была сведена к нулю вероятность возникновения третьей мировой войны.

Член КПСС. Избирался членом бюро Ленинградского областного комитета КПСС, депутат Верховного Совета СССР 11-го созыва (1984-1989).

Жил и работал в Санкт-Петербурге. Скончался 24 февраля 2011 года на 92-м году жизни. Похоронен на Красненьком кладбище в Санкт-Петербурге.

Награждён 4 орденами Ленина (28.04.1963, 6.04.1970, 4.12.1974, 2.02.1984), орденами Октябрьской Революции (22.08.1979), «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени (30.09.2009), «За морские заслуги» (30.06.2003), медалями, в том числе «За трудовое отличие» (25.09.1954), медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени (9.05.1999). Удостоен благодарности Президента РФ (16.09.1999).

Доктор технических наук (1973), профессор (2002), академик РАН (1992; академик АН СССР с 1981). Лауреат Ленинской премии (1965), Государственной премии СССР (1978), Государственной премии РФ (2006).

Почётный гражданин Северодвинска (7.07.2003). Награждён нагрудным знаком «За заслуги перед Северодвинском» (6.08.2004).

Бронзовый бюст в его честь установлен на Аллее Героев Московского парка Победы в Санкт-Петербурге. Имя конструктора присвоено морскому транспорту вооружения (2015) в составе Тихоокеанского флота.

Выдающийся талант С.Н.Ковалёва, кроме инженерной и научной сфер деятельности, щедро проявился в живописи. Написанные им пейзажи принесли ему звание почётного члена Союза художников Санкт-Петербурга и действительного члена Петровской академии наук и искусств.

Еще минувшей осенью, отметив 91-й день рождения, он порывался выйти в море с экипажем "Дмитрия Донского" на очередные испытания. Но врачи через руководство "Рубина" настоятельно потребовали отменить намечавшуюся командировку. Известия о двух подряд успешных пусках "Булавы" его порадовали, а первого ракетного старта с новой подлодки "Юрий Долгорукий" академик Ковалев не дождался: в минувший четверг, 24 февраля, его не стало.

Весть о кончине Сергея Никитича Ковалева - генерального конструктора двух поколений подводных ракетоносцев стратегического назначения - в считанные часы разнеслась по флотам, КБ и оборонным верфям. И все, кто был давно знаком, вместе работал, выходил в море или всего лишь однажды соприкасался с этим удивительным человеком, вспомнили "своего" академика Ковалева.

У кульмана и за мольбертом

Мне посчастливилось встречаться и наблюдать его немногословное присутствие в разное время и в разной обстановке. В "Рубине", где он проработал 67 семь лет и последние cорок был генеральным конструктором. На выводе его кораблей из стапельных цехов Севмаша и "Звездочки". На совещаниях в узком кругу профессионалов и в бурлящем многоголосье Общего собрания Российской академии наук. Но одна мимолетная встреча запомнилась особо.

На Севмашпредприятии, куда Сергей Никитич приезжал по делам службы несчетное количество раз и где, случалось, по полгода жил безвыездно, чтобы без проволочек, прямо на месте решать проблемы, неизбежно возникавшие при постройке новых атомоходов, решили организовать его персональную выставку. Но не из моделей ракетных АПЛ, созданных корабелами по его проектам, а из пейзажей, натюрмортов и портретов, написанных самим конструктором. Незадолго до этого питерское отделение Союза художников России приняло академика Ковалева в свои ряды почетным членом.

Экспозицию из двух десятков живописных полотен разместили в музее Севмаша и с напряжением ждали автора - понравится ли? Он появился на пороге в строго обозначенное время.

- Вот, Сергей Никитич, - ваши картины.

- Почем? - одно единственное слово и острый, с озорным прищуром взгляд из под нахмуренных бровей мгновенно разрядили обстановку. С обеих сторон посыпались шутки, дружеские приветствия, лица гостей и встречавших сразу потеплели.

Тогда же я по большому секрету узнал, что вслед за двумя раритетными сборниками "Анекдоты об академике" и его собственной книгой-размышлением "О том, что есть и было…" в ЦКБ "Рубин" вышла еще более диковинная вещь - "Письма внукам". Автор стихов и рисунков к ним - Сергей Ковалев.

Когда мы встретились в очередной раз - уже в Санкт-Петербурге, в его рабочем кабинете на "генеральском" этаже Центрального конструкторского бюро морской техники "Рубин", я напомнил про диалог в музее.

Российская газета: Вообразим, Сергей Никитич, что с молодых ногтей вы только тем и занимались, что писали картины и детские стихи. И теперь у вас повсюду выставки проходят, издаются книги. А лодки - это кто-то другой, к вам не имеющий отношения. Такое можете себе представить?

Сергей Ковалев: Моя сугубо любительская живопись, конечно, работу заменить не может. Да и нет у меня того дара, чтобы сказать: я - художник. И никакой я не писатель. Все это так, дополнительное занятие…

РГ: Иными словами, без того огромного пласта, который связан с проектированием подводных лодок, свою жизнь сочли бы неполной?

Ковалев: Проектирование подводных лодок само по себе способно заполнить любую жизнь от края до края. Если этим заниматься с любовью, с интересом и всерьез. Наверное, нет ни одного человека, который знал бы подводную лодку на сто процентов. Потому что там столько специальностей замешано - от электроники до химии и металлургии, не говоря уже о машиностроении! А я к тому же попал сразу в проектный отдел. Одно дело - какая-то частная специальность: корпусные конструкции или что-то по механической части. А тут ты проектируешь подводную лодку как единое целое, и должен в той или иной степени разбираться во всех вопросах. Как минимум. Как максимум - не просто разбираться, но и влиять на все, что делается на подводной лодке.

РГ: А это затягивает с головой?

Ковалев: Конечно. Поэтому ощущения, что мне чего-то не хватает, не возникало.

Корабли и "незабудки"

Подводные ракетоносцы, созданные под руководством генерального конструктора Сергея Ковалева, образуют собой ядро морской группировки стратегических ядерных сил России и уже более полувека обеспечивают безопасность и соблюдение национальных интересов нашего государства. Всего по его проектам построено 92 подводные лодки. Для нескольких поколений конструкторов он был примером и учителем. А в канун своего 90-летия обнародовал размышления "О том, что есть и было…". И там, среди прочих "незабудок" от академика Ковалева, читаем:

"Главный (или генеральный конструктор), конечно, должен пользоваться авторитетом за счет своего опыта и знаний. Но он не должен считать себя умнее всех других. В противном случае это уже есть признак недостатка ума… Не надо добиваться уважения к себе, нужно просто уважать других, кто этого достоин, а кто не достоин - с теми не надо иметь дела".

"Нам, как создателям глобального оружия огромной разрушительной силы, небезразлично, насколько крепки руки и головы, которые им распоряжаются. И как они способствуют сохранению и развитию этого оружия, которое сегодня и в обозримом будущем будет гарантом от развертывания глобальной катастрофы".

"Оружие всегда должно быть самое лучшее, хотя бы на случай, который сегодня может показаться абсурдным, каким казался когда-то развал СССР".

"Беспокоит вот что. Государство намерено сохранить под своим крылом небольшое количество мощных оборонных предприятий, защитив их от приватизации и банкротств, а остальная промышленность - пусть развивается по бандитскому беззаконию нашей "рыночной экономики". Это все равно, что растопить подводную часть под красивой вершиной айсберга. Он неминуемо опрокинется…"

"Человек, проживший от Ленина до Путина, от Остапа Бендера до Романа Абрамовича и от примуса до звездолета, казалось бы, должен разобраться, какая она была, жизнь: плохая или хорошая, правильная или неправильная. Я, к сожалению, в этом не разобрался. Могу только утверждать, что это был переломный период земной цивилизации, очень интересный для исследователей и очень тяжелый для простых граждан".

"Я хорошо понимаю, что при жизни моего поколения чудес и изменений к лучшему не произойдет (не стало бы хуже!), но люди уходят, а сильное, процветающее Российское государство должно быть на географической карте мира".

Какие перспективы у ракетного комплекса "Булава"? Какая ситуация в подводном кораблестроении? Где готовят экипажи атомных подводных лодок? Об этом и не только корреспондент "РГ" беседует с генеральным конструктором ЦКБ "Рубин", создателем трех поколений подводных ракетоносцев академиком Сергеем Ковалевым.

Российская газета: Сергей Никитич, знаем, что вы остро переживаете проблемы, возникшие у создателей ракетного комплекса "Булава", но оптимизма при этом не теряете. А как оцениваете нынешнюю ситуацию в подводном кораблестроении?

Сергей Ковалев: Внятной государственной стратегии тут пока не видно. Есть отдельные президентские программы, по одной из которых мы строим стратегические ракетоносцы. В свое время они попали в указ президента о поддержании и развитии морских стратегических вооружений. В последние годы важнейшей задачей был также ремонт подводных лодок проекта 667 БДРМ.

РГ: Ракетные корабли этой серии считали, что называется, по головам на недавних переговорах президентов Медведева и Обамы в Москве.

Ковалев: Сейчас эта часть программы завершается - уже шестой по счету корабль проходит обновление в центре судоремонта "Звездочка". Другое направление - строительство ракетоносцев серии "Борей" и создание для них новой морской ракеты "Булава".

РГ: На вашей памяти отрабатывалось несколько поколений ракетного оружия для ВМФ. Как это обычно делалось? И с чем было связано решение проводить испытания "Булавы" непосредственно с подводной лодки?

Ковалев: Обычно первый этап - пуски макетов ракет из затопляемого плавучего стенда. Это делалось в Балаклаве. Тем самым проверяли, как ракета проходит подводную часть траектории и как она выходит на поверхность. После этого такие же испытания делали уже на ходу - на какой-нибудь переоборудованной лодке.

Затем на полигоне в Неноксе с наземного стенда энное количество раз стреляли ракетой на дальность. В общем, большая программа была. Пуски были и успешные, и, как говорили, частично успешные. Или - частично неуспешные. Ведь отрабатывалась невероятно сложная техника.

РГ: И если что-то не так?

Ковалев: Разбирались, вносили какие-то коррективы. Случалось и так, что одна проблема уходила, но возникала другая. А знали об этом только те, кому положено. Прессу в эти дела, хочу заметить, не посвящали.

После того как набирали положительную статистику пусков с наземного стенда, делали заключение, что ракета уже достаточно отработана, и ее разрешалось грузить на подводную лодку. С этого момента уже проводились так называемые совместные летные испытания. То есть испытания подводной лодки совмещались по времени с испытаниями ракетного комплекса. Когда по статистике пусков убеждались, что ракета летает нормально, ракетный комплекс вместе с подводной лодкой принимался на вооружение.

РГ: А почему с "Булавой" все переиначили?

Ковалев: Потому что уже не было погружаемого стенда в Балаклаве. И в Неноксе не было условий, чтобы пускать эту ракету с берега.

РГ: Создать нужный стенд и новую шахту уже бы не успели?

Ковалев: Во-первых, не успели бы. А во-вторых, денег не было.

РГ: Именно поэтому и отказались от наземной отработки?

Ковалев: Не только от наземной, но и от пусков с погружаемого плавучего стенда. Начинать стрельбы прямо с подводной лодки мы предложили потому, что были уверены: с кораблем ничего не случится даже в том случае, если ракета взорвется при старте. Такой прецедент уже был на одном из заказов: почти 100-тонная ракета разрушилась и загорелась прямо в шахте - и лодке ничего.

Сейчас большой вред приносят сокращение и даже полная ликвидация аппарата военных представительств на предприятиях, поставляющих технику как для ракет, так и для подводных лодок. Мы имели случаи неудачных пусков по причине поставки некачественных комплектующих, которые воен преды не пропустили бы.

Ответ паникерам

РГ: Вы выходили в море с экипажем "Дмитрия Донского" на самый первый и почти на все последующие пуски "Булавы". Как вам это позволили?

Ковалев: (вскидывает брови) А кто мог не позволить?

РГ: Ведь вы - генеральный конструктор. Из соображений безопасности и с учетом вашего возраста "сверху" могли приказать: Сергея Никитича - на судно обеспечения. Как говорится, от греха подальше.

Ковалев: Нет, вы знаете, я как-то сам привык собой распоряжаться. И потом, заметьте, мы фокусов не делаем. Испытания проводят совсем не для того, чтобы проверить, не раздавит ли прочный корпус давлением воды, не воткнется ли лодка носом в грунт.

РГ: Это все просчитывается на моделях и заведомо исключается?

Ковалев: По-другому просто быть не может. Скажем, когда решаемся на глубоководное погружение, мы ведь не за тем идем, чтобы посмотреть, как она - сломается или не сломается. Мы уверены на сто процентов, что не сломается. Но где-то могут оказаться повышенные напряжения - мы их замеряем, где-то могут протечки возникнуть. И, конечно, особая статья - отработка нового вооружения.

РГ: Cоздатели "Булавы" из Московского института теплотехники во время испытательных пусков были вместе с вами на "Дмитрии Донском"?

Ковалев: На лодке были замы Юрия Соломонова. А он наблюдал, как правило, с надводного корабля.

РГ: Было важно увидеть, как ракета выходит?

Ковалев: Как выходит - это раз. А во-вторых, там быстрее можно получить информацию от береговой телеметрии, которая фиксирует полет ракеты: первая ступень отделилась, вторая ступень. При нахождении в лодке он этого не получит.

Что же касается публичных оценок и участия прессы, то далеко не всегда это полезно. Когда мы стреляли из Неноксы (а число испытательных пусков было значительно выше), об этом знать никто не знал. Хорошо полетела ракета или плохо - это дело генерального конструктора ракеты. Если она полетела не так и не туда, он и должен разбираться, из-за чего это произошло. И не надо драматизировать ситуацию, будто мы вышли на последний решительный бой и проиграли.

РГ: Бой не последний?

Ковалев: Да это вообще не бой, а разработка сложной ракетной техники. Очень сложной.

РГ: А когда пишут, что это американцы над нами издеваются? Попросту говоря, дурят "Булаве" мозги, воздействуют на нее неконтактным способом - с помощью мощных радаров, лазерных лучей и т.п.

Ковалев: Да чепуха все это. Не было и нет ни у кого таких возможностей.

РГ: А что ответить на упреки критикам новой ракеты, которые утверждают, что у нее нет модернизационного запаса? Да и забрасываемая нагрузка у "Булавы" значительно меньше, чем у разработок ГРЦ Макеева.

Ковалев: Поэтому и ракета не сто тонн, а тридцать. "Булава", вне всякого сомнения, гораздо более совершенная ракета. Хоть мы и отстаем в электронике, она построена на гораздо более совершенных материалах, на другой элементной базе. Твердотопливные ракеты по всему миру летают. Летает "Тополь". И "Булава", я уверен, полетит.

В 81-м, когда уже был составлен приемный акт на передачу флоту головной подводной лодки 941-го проекта - это нынешний "Дмитрий Донской", готовой ракеты для него тоже не было. Комплекс Д-19 еще отрабатывался с наземного стенда в Неноксе. А пуски ракет с подводной лодки начались лишь в 82-м. В том же году их приняли на вооружение и утвердили приемный акт на головной корабль. Об этом мало кто знает, и в прессе без конца твердят: головная лодка практически готова, другие на подходе, а ракеты к ним еще нет. Так заранее никогда и не было!

В прочном корпусе

РГ: Не так давно мы напечатали в газете ваш снимок, сделанный на борту "Дмитрия Донского" во время очередных испытаний. Один из читателей тут же откликнулся: "Я знаю, почему у С.Н. глаза такие грустные. Вспомнилось его крылатое выражение: "Сдадим наши неудовлетворительные знания на "хорошо" и "отлично". Вы правда так говорили?

Ковалев: Не совсем. Я говорил, что по худшим в мире чертежам строятся лучшие в мире подводные лодки. Бывает, что когда лодка сдана, о нас забывают. На заводе говорят: это мы построили корабль. А КБ вроде как и ни при чем. А когда неприятности при постройке, кричат: завод ни при чем, это "Рубин" в чертежах напортачил.

РГ: А знания, подготовку экипажей как оцениваете? Отличается нынешняя молодежь от поколения тех, кто осваивал первые атомные лодки?

Ковалев: В последнее время я выходил в море только на "Дмитрии Донском". Раньше здесь командиром был Аркадий Романов, а сейчас Олег Цыбин. У них великолепный экипаж. Но мне и прежде в плохие экипажи попадать не приходилось. Подготовка личного состава на стратегические лодки - я не могу говорить обо всем подводном флоте - как правило, хорошая. И командиры - очень умные ребята.

РГ: Они ведь вам уже во внуки годятся?

Ковалев: Примерно так. Моему старшему внуку Никите уже тридцать пять. На подводной лодке мало быть просто технически грамотным и дисциплинированным офицером. Нужны большой кругозор, эрудиция, волевые качества. Таким был первый командир "Акулы" Александр Васильевич Ольховиков.

РГ: Он стал Героем Советского Союза и до распада СССР командовал учебным центром ВМФ в Палдиски?

Ковалев: Да, я у него бывал. И должен сказать, что та тренажерная и учебно-материальная база, которая была в свое время создана в Палдиски, а затем перемещена в Обнинск, в полном объеме еще не восстановлена. А без этого нельзя организовать полноценную подготовку экипажей для службы на кораблях четвертого поколения типа "Юрий Долгорукий".

РГ: Сами подводники про "Долгорукий" говорят, что у него на ходовом мостике обзор маловат - швартоваться неудобно.

Ковалев: Это вам скажут про любую подводную лодку. На моих проектах - точно так же командир при швартовке не видит ни носа, ни кормы. Если он хочет на самом деле видеть, дана возможность выбраться на крышу ограждения - поднимается поручень, оттуда можно смотреть и контролировать. И на "Бореях", если надо, такая штука будет сделана. Но когда приноровятся в плавании, никто на мостик, на крышу не лезет. Потому что командир прекрасно знает, что делает швартовная команда в носу, что делает в корме.

Как моряк императору

РГ: Вы много лет создавали оружие. Никогда не ловили себя на мысли, что в этой жизни могли бы делать что-то более полезное для людей?

Ковалев: Самое полезное для людей - это то, что нет войны, а есть мир. Это, к сожалению, не от нас зависит. Нельзя ставить вопрос так, как вы его ставите: хорошо бы всем заниматься разведением незабудок. Созданный в CCCР оборонный комплекс и люди, которые в нем работали, предотвратили войну, которая буквально нависала.

РГ: А когда на всех углах стали твердить, что мы тем самым страну разорили: лодки, ракеты, самолеты - в итоге пришли к разбитому корыту в начале 90-х.

Ковалев: Это все перекосы. Сначала в одну, потом в другую сторону. Затраты на оборону были очень большими - и у нас, и у американцев. Другое дело, что народное хозяйство наше оказалось неэффективным.

РГ: К тому времени, когда это стало очевидным, вы занимали высокое положение в ВПК, с вашим мнением считались. Можете объяснить, как случилось, что наше судостроение - единая и управляемая отрасль - рассыпалось на мелкие фрагменты? А вместе с ней и Общемаш - ведомство, где делали ракеты.

Ковалев: Об этом рассуждать сейчас - пустое дело. Когда провозгласили новое мышление, стали говорить, что будем обмениваться незабудками, а не ракетами. И что торговля вооружениями - безнравственное занятие. Пресса упирала: вот строим авианосец, а сколько он стоит? И если бы его не строить, а раздать эти деньги, по сколько бы рублей каждый получил. Словом, идиотизм был полный. Никто ведь не задумывался, а где станет работать тот человек, которому не велели впредь строить авианосцы.

РГ: Но ведь можно было строить танкеры, рыболовецкие суда, круизные лайнеры, в конце концов.

Ковалев: Это все из области благих пожеланий. А что мы видели на деле? Одна за другой пошли реорганизации государственного управления. Хотели резко сократить административный аппарат, а закончилось тем, что он разросся пуще прежнего. И что самое главное - эти люди как управленцы совершенно неэффективны.

РГ: Год назад создана Объединенная судостроительная корпорация. Ее санкт-петербургский офис разместился прямо в здании "Рубина". Это решение, по-вашему, со знаком плюс? Будет от него польза или нет?

Ковалев: (Долгая пауза.) Не знаю. Пока я их функций не представляю - чем они станут руководить, откуда у них будут деньги. Сами должны заработать? Но теперь, в условиях кризиса, это трудно себе представить. Потому что конкурировать в судостроении с такими странами, например, как Южная Корея, все равно не сможем. У нас производительность не та, климат не тот. И просто гигантские расстояния внутри государства. У нас, куда ни кинь, получается дороже.

РГ: Президент ОСК Владимир Пахомов говорит, что догонять и конкурировать с Кореей - такой цели не стоит. А вот кооперироваться с ними, перенимать опыт - другое дело. И корейцам это может быть интересно, потому что в лице Объединенной судостроительной корпорации они получают определенные гарантии со стороны государства. Уже не разрозненные предприятия выходят на внешний рынок, а сделана попытка собрать в один кулак все судостроительные возможности.

Ковалев: Да не очень-то мы собрали. Не очень. Есть уже вполне определившиеся частные структуры.

РГ: Но общий вектор на собирание активов правильный? Или надо оставить, как было? Пусть и дальше Амурский завод остается в свободном плавании, отпустить на волю калининградский "Янтарь" и те верфи, что давно приватизированы в Санкт-Петербурге?

Ковалев: Вы вспомните, с чего все началось. Это не судостроение. Это монетозарабатывание. Каждый смотрит, где что может отхватить. Один берется за какую-то работу, другой считает, что выгоднее продать оборудование. Поэтому как заработает система, что сейчас создается, я не знаю и гадать не хочу.

РГ: А вот ветеран-подводник Эрик Ковалев в предисловии к вашей книге "О том, что есть и было. " высказался вполне определенно: чтобы все в судостроении было правильно и в нужном направлении развивалось, надо воссоздать структуру вроде бывшей ВПК и поставить во главе Сергея Ковалева - с полномочиями вице-премьера. Как вы к этому относитесь?

Ковалев: Думаю, что по моему сегодняшнему возрасту должность меньше императора не годится.

Визитная карточка

Ковалев Сергей Никитич в 1958 году возглавил в ЦКБ-18 (ныне ЦКБ МТ "Рубин") работы по созданию атомной подводной лодки проекта 658. И с тех пор является главным, а с 1983 года - генеральным конструктором всех АПЛ и подводных крейсеров стратегического назначения, вооруженных баллистическими ракетами. В 1971 году приступил к проектированию тяжелого атомного подводного крейсера по проекту 941 "Акула". В боевой состав было принято шесть таких кораблей, которые по праву считались самыми мощными в мире. Всего по проектам С.Н. Ковалева построены 92 подводные лодки.

Академик РАН, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, в 2007 году удостоен Государственной премии РФ.

Уже в зрелом возрасте серьезно занялся живописью. Принят в Союз художников России.

На СЕВМАШЕ, куда Сергей Никитич приезжал по делам службы несчетное количество раз и где, случалось, по полгода жил безвыездно, решили организовать его персональную выставку.

Но не из моделей ракетных АПЛ, созданных корабелами по его проектам, а из пейзажей, натюрмортов и портретов, написанных самим конструктором. Незадолго до этого питерское отделение Союза художников России приняло академика Ковалева в свои ряды.

- Вот, Сергей Никитич - ваши картины.

- Почем? - одно-единственное слово мгновенно разрядило обстановку.

Тогда же я узнал, что вслед за двумя раритетными сборниками "Анекдоты об академике" и его собственной книгой-размышлением "О том, что есть и было. " в ЦКБ "Рубин" вышло поэтическое творение - "Письма внукам". Автор стихов и рисунков к ним - Сергей Ковалев.

От редакции

Завтра генеральному конструктору ЦКБ "Рубин" академику Сергею Ковалеву исполняется 90 лет. "Российская газета" сердечно поздравляет Сергея Никитича со знаменательным юбилеем.

Его называют конструктором номер один в мире подводных кораблей. Много лет возглавлявший Центральное конструкторское бюро морской техники "Рубин" (ЦКБ МТ, в составе Объединенной судостроительной корпорации) Игорь Дмитриевич Спасский по праву считается создателем подводной мощи нашей страны.

Под его руководством было построено порядка 200 субмарин. Также он является вдохновителем и создателем многочисленных проектов в кораблестроении и в других областях науки и техники.

"Такие, как он, — это уникальные, штучные люди, также как и Сергей Никитич Ковалев (генконструктор советских атомных подводных крейсеров стратегического назначения — прим. ТАСС), — рассказал в интервью ТАСС генеральный директор судостроительного предприятия "Севмаш" Михаил Будниченко. — Мы очень плотно с Игорем Дмитриевичем общаемся. Он являлся научным руководителем моей кандидатской диссертации. Легкий в общении человек, с большим чувством юмора, очень позитивный и работоспособный. До сих пор регулярно ходит на работу, несмотря на свой почтенный возраст".

Это плеяда людей, которые в самые тяжелые времена на себе вытащили все конструкторские работы, и то, что мы имеем такой подводный флот сегодня, мы как раз этим людям — Спасскому и Ковалеву — обязаны. Они уникальные, можно только гордиться знакомству с ними и какой-то совместной работой. Такие люди рождаются, наверное, раз в 100 лет

Становление конструктора

Игорь Спасский родился 2 августа 1926 года в подмосковном Ногинске в семье служащего. В 1941-м поступил в 1-ю московскую спецшколу Военно-морского флота (ВМФ) СССР, по завершении которой учился в Бакинском военно-морском подготовительном училище.

В 1949 году получил диплом инженера-механика, окончив паросиловой факультет Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э. Дзержинского (ныне — Военный учебно-научный центр ВМФ "Военно-морская академия им Н.Г. Кузнецова"). После его окончания начал службу на флоте — участвовал в достройке легкого артиллерийского крейсера "Фрунзе" Черноморского флота. Затем был направлен в судостроительную промышленность для участия в работах по созданию новых подводных лодок, участвовал в создании опытной субмарины с парогазовой турбинной установкой.

Кстати, поначалу молодой инженер Спасский был не очень рад такой перспективе. В интервью газете "Аргументы и факты" он как-то признался: "Когда узнал, что буду работать с подводными лодками, ужас взял. Незадолго до этого плавал на субмарине, спал за дизелем, а после выхода на землю оглох на трое суток. Тогда поклялся: с подлодками в жизни никогда не встречусь. Как говорится, не зарекайся".

В 1974 году возглавил "Рубин" сначала как главный, а затем в 1983-м как генеральный конструктор предприятия (до 2007 года), где в полной мере раскрылся его талант как крупного организатора, конструктора и ученого.

О "фантастическом" проекте Спасского

Спасским разработан ряд фундаментальных технических направлений, обеспечивающих как высокую эффективность, так и безопасность эксплуатации подводных лодок и их атомных энергетических установок; определен оптимальный объем автоматизации управления подводными лодками, разработаны принципиально новые технологические методы строительства подводных лодок, существенно снижающие сроки и стоимость их постройки и значительно повышающие их боевые характеристики.

Игорь Дмитриевич стал пионером в области перехода от отдельных, недостаточно скоординированных между собой разработок различных видов вооружений к системному проектированию. Ярким примером нового подхода к проектированию явилось создание системы "Тайфун", происходившее при огромном техническом и организационном участии Спасского.

Именно этот проект в 1980–1990-е годы не позволял силам НАТО посягать на наши границы — все армии мира буквально "стояли на ушах", когда этот огромный и бесшумный атомный подводный корабль выходил в автономное плавание.

"По поводу проекта 941 "Акула" двух мнений быть не может. Это для своего времени был великолепный, уникальный корабль, даже фантастический, — говорит глава "Севмаша". — Здесь и для экипажа были созданы все условия: и сауна, и живой уголок, и комната релаксации с музыкой, с картинками, с птичками и рыбками. На современных кораблях просто места нет для всего этого. Был идеальный проект, который нес очень грозное оружие, фактически удерживающее паритет с США и НАТО. Тем не менее имел замечательную обитаемость, безопасность и условия службы личного состава. И наверное, ни на одном подводном корабле уже такого не будет, потому что другие задачи".

В настоящее время подлодка "Дмитрий Донской" проекта "Акула" несет службу в составе Беломорской военно-морской базы Северного флота и выполняет определенные задачи, в том числе и по испытанию новых кораблей четвертого поколения, которые строит судоверфь "Севмаш".

Обоснованная и твердая позиция Спасского определила в свое время и сохранение в составе ВМФ дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ), и создание целого семейства малошумных и высокоэффективных ДЭПЛ, завоевавших высочайшую репутацию на мировом рынке.

По проектам, созданным под руководством Игоря Спасского, построено свыше 200 атомных и ДЭПЛ, в частности:

атомные подводные крейсера стратегического назначения проектов 667БДР "Кальмар" (головная субмарина вошла в состав флота в 1976 году), 941 "Акула" (1981), 667БДРМ "Дельфин" (1984);
атомные подводные ракетные крейсера проектов 949 "Гранит" (1980) и 949А "Антей" (1986);
дизель-электрические подводные лодки проектов 877 "Палтус" (1980), 636 (1997), 636М (2004).

Во второй половине XX века ЦКБ "Рубин" было ведущим конструкторским бюро СССР, разрабатывавшим проекты атомных подводных лодок с межконтинентальными баллистическими, а также крылатыми ракетами.

В России создано много замечательных кораблей, разработанных и "Рубином", и "Малахитом", но так как он был директором "Рубина" — а бывших не бывает, — конечно, он восхищается рубиновскими кораблями: "Гранитами", "Акулами", а теперь и "Бореями". Конечно, определенная конкуренция между бюро есть. И конечно, каждый человек, сделав в жизни что-то великое, может этим гордиться. И я думаю, что Игорь Дмитриевич тоже гордится тем, что он сделал, — кораблями, спроектированными на "Рубине" и построенными на "Севмаше"

Боль в сердце

В 2001-м он руководил международным проектом подъема, транспортировки и постановки в док атомного подводного крейсера "Курск", затонувшего 12 августа 2000 года. За уникальной операцией по подъему лодки, которая не имела аналогов в истории по объему работ и риску, следил тогда весь мир.

Еще одна трагедия, которая навсегда осталась в сердце Игоря Дмитриевича, — это гибель атомной подводной лодки К-278 "Комсомолец" (проект 685 "Плавник"), которой принадлежит абсолютный рекорд по глубине погружения среди субмарин — 1027 м. Трагедия произошла из-за пожара в отсеках 7 апреля 1989 года в Норвежском море.

Военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин вспоминает, что познакомился со Спасским именно по тому трагическому поводу. В оборонном отделе ЦК КПСС весной 1991 года под руководством заместителя председателя Совета обороны при президенте СССР, секретаря ЦК Олега Бакланова шло обсуждение доклада объединенной экспертной комиссии, расследовавшей причины гибели. "На заседании этой комиссии развернулась острая дискуссия, свидетелями которой оказались и журналисты центральных советских изданий. В том числе и я — военный корреспондент "Известий", — рассказывает Литовкин.

Открытость по тем временам неслыханная: конфиденциальные, можно даже сказать, секретные вопросы обсуждались в присутствии прессы. Такого никогда не было до этого, а теперь такого нет и подавно. Адмиралы, а среди них выделялся командующий Северным флотом адмирал Олег Ерофеев, обвиняли создателей "Комсомольца" в конструктивных недоработках

Так, например, они утверждали, что в межотсечных переборках на лодке, особенно в стыке их с корпусом, использовалась медь, которая не выдержала высокой температуры пожара, и он из-за этого распространился по всему кораблю.

"Генеральный конструктор ЦКБ "Рубин" Игорь Спасский, руководивший проектом постройки "Плавника", говорил о неподготовленности экипажа корабля к борьбе за живучесть, отступлении подводников от требований руководящих документов, что в конце концов и привело к затоплению субмарины. Его аргументы были настолько точны, выверены и весомы, что комиссия не могла не указать в своем решении на вину ответственных за боевую подготовку лиц ВМФ, — вспоминает Литовкин. — Чувствовалось, что генконструктор подлодки досконально, что называется, до винтиков знает не только устройство созданного им корабля, но и организацию службы экипажа, порядок действий всех номеров боевого расчета при пусках ракет или при швартовке к пирсу, а также при возникновении тех или иных чрезвычайных ситуаций".

Читайте также: